Леонид Леонов

Бегство Мистера Мак-Кинли

Изд: М, Изд. Молодая Гвардия, 1983
Леонид Максимович Леонов "БЕГСТВО МИСТЕРА МАК-КИНЛИ"
Художник В.Смирнов

ГЛАВНЫЕ ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА

М-р МАК-КИНЛИ, клерк, 49 лет.
М-с ШАМУЭЙ, вдова, 50 лет.
Мисс БЕТТЛ, девушка, 32 лет.
Изобретатель.
Шеф конторы.
Мосье КОКИЛЬОН.
Его супруга.
Священник.
Хозяйка, ее муж и дочка.
Сэр САМУЭЛЬ Д. БОУЛДЕР.
Администратор фирмы "BS".
Председатель в сенате.
Оратор там же.
Продавец.
Ребята из свиты БОУЛДЕРА.
Соседи во дворе.
Потаскушка.
Дьявол.
Дети.

ВСТУПИТЕЛЬНАЯ НАДПИСЬ НА ЭКРАНЕ

Сейчас вам будет показана забавная история некоего м-ра Мак-Кинли, из

которой всякий сделает выводы по силе разумения. Он задумал сбежать из своей

жизнеопасной эпохи, вместо того чтобы сообща с современниками внести в нее

кое-какие поправки. Это совсем напрасное приключение могло длиться почти

триста лет, если бы герой своевременно не пришел к более разумному решению.

О д н о в р е м е н н о - по развернутой, в меркаторской проекции,

карте планеты гуляют дымки и вспышки всех происшедших с начала века военных

бурь и сражений.

На фоне сатанинского хаоса звуков: отдаленной артиллерийской пальбы,

воздушных тревог, грохота обвалов, визга падающих бомб, сигналов горниста к

атаке, стонов, крика и довольно некрасивой брани - странноприятная, властно

запоминающаяся, как позывные райской радиостанции, куда-то вдаль манящая

мелодия. Одно захлестывает другое.

Надписи на экране следуют поверх рваного, загнанного человека, который

из глубины набегает на экран, мечется, потом в отчаянии замирает на месте,

раскинув руки и с поднятым к небу кровоточащим лицом, посреди абсолютно

голой, бескрайней, исковырянной местности.

Г о л о с д и к т о р а. За минувшие полвека в небе над нами то в
отдалении, то почти рядом непрестанно гремели тучки очередных международных
осложнений. И так сложилось, что все наперечет детские воспоминания мистера
Мак-Кинли были подсвечены тревожным и как бы праздничным отсветом войны.

Следуют кадры, снятые в виде выцветших неподвижных фотографий. По

застылой улице с толпою на тротуарах ликующей походкой движутся войска.

Отличный день, выкинутые вперед на марше ноги, сверкающие трубы оркестра.

Толстая прозаическая стрелка указывает на тоненького, лет четырех мальчика,

который на руках матери с видимым удовлетворением наблюдает шествие пехоты к

назначенным ей подвигам и могилам.

Д и к т о р. Познакомьтесь, юный господин на руках у миссис Мак-Кинли и
есть симпатичный герой нашей повести. По молодости он еще не понимает, что перед
ним происходит отправка экспедиционного корпуса в Европу, и тем более не
предвидит, какие приключения ожидают его самого впереди.

Фотография оживает, все начинает двигаться со старинной скоростью в 16

кадров, мигать и галдеть. Слышны две-три музыкальные оркестровые фразы,

потом видение замирает.

Д и к т о р. Все это остается у нашего маленького наблюдателя далеко за
пределами детской памяти... Более глубокий след в душе мистера Мак-Кинли
оставили начальные радости бытия, в особенности подарки, которые время от
времени слал своему любимцу его дядя, одинокий фермер из Канзаса.

У стола, на котором только что закончилась баталия оловянных

солдатиков, тот же худенький мальчик с ружьем, саблей и барабаном на

перевязи. Внезапно видение оживает, слышна короткая, прерываемая стрельбой

из пугача барабанная дробь, и снова все застывает.

Д и к т о р. С любимым дядей юный мистер Мак-Кинли познакомился лишь три
года спустя, в госпитале, где тот находился на излечении после мировой войны.

Такая же подслеповатая, постепенно яснеющая фотография. Вооруженный

игрушечной саблей мальчик в каскетке стоит перед забинтованной культяпкой в

хирургическом кресле; в просвет меж повязок выглядывает крупный трагический

глаз. Дядя тянет руку к племяннику, который с визгом прячется в коленях у

матери. И снова посредством обратного хода кадров все становится на свои

места.

Д и к т о р. Благодаря длительным скитаниям дорожного инженера, старшего
Мак-Кинли, по Европе и колониальным захолустьям, познания ребенка о войне
значительно обогатились как с парадной стороны...

- пленительно для детского воображения сменяется караул у знаменитого

дворца,

- подобно событию, перед мальчиком проходит фантастический офицер в перьях

на шляпе, в лентах и эполетах, с громадным волочащимся палашом,

- гарцует на смотру опереточного вида кавалерийская часть в одной восточной

столице.

Д и к т о р. ...так и с изнанки...

- закутанный в дымную мглу, колониальный, с пальмовыми крышами, красиво

горит подожженный поселок,

- легкие пушки весело палят по отступающей толпе туземцев,

- но вот и они сами бегут навстречу удирающим поработителям с копьями и

другим самодельным оружием наперевес.

Затем следует целая серия родственников - сняты по двое, по трое,

поодиночке, большинство мужчин в военной форме. Одновременно возникают два

голоса: глуховатый - Мак-Кинли, и другой, скороговорчатый, нетерпеливый

временами,- Мисс Беттл. Видимо, на квартире у Мак-Кинли происходит маленькая

пирушка, музыкальные отзвуки которой и всплески голосов то и дело врываются

в разговор.

М а к - К и н л и. Ну, здесь еще раз мой дядя... как он выглядел раньше,
до постигшей его неприятности. Это мои родители... я очень похож на отца, не
правда ли?

М и с с Б е т т л. А по-моему, еще больше сходства с вашей матерью!

М а к - К и н л и. О, я бы очень хотел, благодарю вас! У него тяжкая
судьба. Отец погиб при бомбежке Амстердама... я был уже на военной службе. А вот
и я сам в военной форме, еду в Африку бить Роммеля. Вам нравится, мисс Беттл?

М и с с Б е т т л (с заминкой). Я бы не сказала, что война - ваша стихия,
мистер Мак-Кинли!

Лишь теперь видна женская, еще без колечка на безымянном пальце, рука

мисс Беттл, листающая, как выясняется, старинный семейный фотоальбом.

Большинство снимков относится к военному времени.

Мистер Мак-Кинли смотрит на милую руку девушки. Его воображение

надевает ей на палец обручальное кольцо, которое затем исчезает.

М а к - К и н л и. Ну, здесь я отравился рыбой, лежу в лазарете. Это почта
горит в Таммерзее... необыкновенный дым, похож на летящую утку, правда? Тут мои
разные друзья тех лет... как видите, я самый трезвый между ними!

Дальнейший диалог невидимых пока собеседников, временами переходящий

как бы в журчание ручейков, ведется при чередовании совершенно неподходящих

к теме снимков. Одинокий солдат мокнет в карауле под проливным дождем,

опрокинутый грузовик пылает на разбитой дороге, расстреливают у стенки

шпиона с завязанными глазами.

М и с с Б е т т л. У вас тяжелый опыт за плечами, мистер Мак-Кинли.

М а к - К и н л и. И, к сожалению, он не молодит... все труднее становится
по утрам отрывать голову от подушки.

М и с с Б е т т л. Ну, это бывает и у меня к перемене погоды... Какая,
однако, жаркая ночь! Неужели же у вас не сохранилось других, более отрадных
воспоминаний?

М а к - К и н л и. Что вы имеете в виду, мисс Беттл?

М и с с Б е т т л. Хотя бы сердечные привязанности. Ходят слухи, что вы
самый влюбчивый человек на свете... что почти каждую на улице вы провожаете
взглядом. У нас в конторе вы даже слывете под именем Синей Бороды. (Кокетливо.)
Ну-ка признавайтесь, где вы их хороните?.. Неужели в этой комнате где-нибудь?

М а к - К и н л и. О да, они у меня здесь,всегда под рукой.

М и с с Б е т т л. Так сколько же их было всего?

М а к - К и н л и. Не ревнуйте меня к могилкам, мисс Беттл.

Точно из-за отвращения к гадким картинкам войны, объектив сползает

сперва на колени мисс Беттл с дешевой сумочкой на них, потом своенравно,

зигзагами блуждает по комнате с оставшейся от родителей старомодной, под

стать фотоальбому, мебелью. В поле зрения случайно попадают то ноги мужчины,

то несколько острый локоть его собеседницы, то их совместное, плечо к плечу,

отражение в смутном зеркале, со спины. Лишь бы оттянуть главные сведения,

объектив даже выглядывает на улицу, но там нет ничего примечательного, кроме

пляшущей ночной рекламы. Тогда, как бы нехотя, объектив возвращается на