- Десять дюймов, сэр, и быстро прибывает, - сообщил помощник, измерив футшток.
- Пойду за своими приборами, - заявил капитан Доун, направляясь к себе в каюту. Наполовину исчезнув в люке, он остановился и, обращаясь к Нишиканте, насмешливо прибавил: - И за своим единственным хронометром.
- Полтора фута, и прибывает! - крикнул ему вслед помощник.
- Нам бы тоже не мешало уложиться, - следуя за капитаном, обратился Гримшоу к Нишиканта.
- Баталер, - сказал Нишиканта, - сойдите вниз и уложите мою постель. Об остальном я позабочусь сам.
- Мистер Нишиканта, вы можете убираться к черту, сэр, вместе со всеми вашими пожитками, - спокойно ответил Доутри и, не переводя дыхания, почтительно обратился к Бывшему моряку: - Подержите Киллени, сэр. Я позабочусь о ваших вещах. Есть ли у вас вещи, которыми вы особенно дорожите, сэр?
Джексон сошел вниз и присоединился к людям, торопливо укладывающим свои вещи. В это время кит снова ударил "Мэри Тернер". Захваченные врасплох, они все были отброшены влево, и из каюты Симона Нишиканты послышались жалобные проклятия - он при падении налетел боком на край койки. Но невероятный треск и грохот на палубе заглушили все.
- Одни щепки - вот и все, что останется от шхуны, - сказал в наступившей тишине капитан Доун, осторожно выползая из каюты и крепко прижимая к груди свой хронометр.
Передав его на хранение одному из матросов, капитан вернулся к себе в каюту и с помощью Доутри вытащил наверх свой чемодан. В свою очередь, он помог баталеру вытащить наверх чемодан Бывшего моряка. Затем капитан Доун и Доутри при помощи растерянных матросов проникли через люк в кладовую и начали выбрасывать оттуда провиант - ящики с рыбными и мясными консервами, вареньем и бисквитами, масло и молоко в банках - словом, всевозможные запаянные, высушенные, заготовленные впрок и консервированные продукты, которыми в наше время снабжаются пароходы для пропитания находящихся на них людей.
Доутри и капитан вышли из кладовой последними, и оба невольно подняли глаза вверх, на то место, где за несколько минут перед тем возвышались грот- и бизань-стеньги. Затем они посмотрели на обломки мачт, лежащие на палубе, - бизань-стеньга рухнула, порвав контр-бизань, и, поддерживаемая вертикально стоящими парусами, колотилась взад и вперед при всех движениях парусов, а грот-стеньга лежала поперек разрушенной передней рубки.
Пока кит, разрушающий в своем отчаянии шхуну, отплыл на необходимое ему для нового разбега расстояние, все руки на "Мэри Тернер" были заняты спущенной за борт и готовой к окончательному спуску шлюпкой. Основательная груда ящиков, бочонков с пресной водой и сундуков лежала на палубе. При взгляде на нее и на снующих взад и вперед по палубе людей было ясно, что шлюпка будет катастрофически перегружена.
- Матросы идут с нами во что бы то ни стало, - нам нужны гребцы, - сказал Симон Нишиканта.
- Но вы-то нам нужны ли? - мрачно спросил Гримшоу. - Вы занимаете вашей особой слишком много места, и, кроме того, вы - большая скотина.
- Полагаю, что я буду весьма желанным пассажиром, - заметил ростовщик, раскрывая рубашку с такой стремительностью, что четыре пуговицы отлетели, показывая кольт-44. Кобура была привязана прямо на голом теле, под мышкой левой руки, таким образом, что правая рука в надлежащий момент могла сразу выхватить оружие. - Полагаю, что я буду весьма желанным пассажиром. Но мы всегда можем отделаться от нежеланных.
- Если вы так на этом настаиваете, - насмешливо согласился фермер, между тем как его громадные руки невольно сжимались, точно он душил кого-то за горло. - Кроме того, если у нас возникнут трудности с провиантом, вы будете весьма желанным - в количественном отношении, конечно, - а не в каком-либо ином. Ну, а кого же вы признаете нежеланным? Негра? У него ведь нет оружия.
Но эти шутки были сразу прекращены новой атакой кита - удар пришелся по корме, снес руль и разрушил все рулевые приводы.
- Высота воды? - спросил капитан Доун помощника.
- Три фута, сэр, я только что измерял, - был ответ. - Я полагаю, сэр, что следовало бы разгрузить судно и после следующего удара окончательно спустить шлюпку, бросить в нее остальную поклажу, разместиться самим и удирать.
Капитан Доун кивнул.
- Придется поторопиться, - сказал он. - Будьте наготове все. Баталер, вы первый прыгаете вниз, и я вам передам хронометр.
Нишиканта воинственно выпрямился во весь свой огромный рост перед капитаном, приоткрыл рубашку и выставил свой револьвер.
- Наша лодка перегружена, - сказал он, - и баталер не поедет с нами. Поняли? Зарубите себе это на носу. Баталер из тех, кому незачем ехать с нами.
Капитан Доун спокойно разглядывал револьвер, и в его сознании пронеслось видение доходных домов в Сан-Франциско.
Он пожал плечами.
- Наша шлюпка все равно будет перегружена всем этим хламом. Ступайте первым, если хотите настоять на своем, но запомните, что капитан - я, и если вы хотите еще раз увидеть свои ростовщические лавочки, то рекомендую вам немного поберечь меня. Баталер!
Доутри подошел вплотную.
- Для вас здесь не будет места… и для двоих или троих еще, весьма сожалею…
- Великолепно, - сказал Доутри. - Я как раз боялся, что вы потребуете, чтобы я ехал с вами, сэр. Квэк, тащить мой вещи на другой шлюпка, другой сторона.
Квэк повиновался. Штурман тем временем в последний раз измерил воду в трюме - три с половиной фута, - а матросы побросали остальную, более легкую поклажу в готовую к спуску шлюпку.
Длинный, тощий, сутуловатый матрос-швед, шести с половиной фута роста, похожий на жердь, с бледно-голубыми, как бы выцветшими глазами и с волосами и кожей под тон, бросился помогать Квэку.
- Эй, долговязый Джон! - окликнул его штурман. - Вы едете с нами. Работайте здесь!
Швед смущенно улыбнулся и, запинаясь, объяснил:
- Я хотел идти вместе с коком.
- Бросьте, пусть его едет, где хочет; чем меньше народа, тем легче, - вмешался Нишиканта. - Еще кто-нибудь пойдет на ту шлюпку?
- Конечно, - усмехнулся Доутри ему в лицо. - Все оставшееся пиво пойдет ко мне. Надеюсь, вы ничего не имеете против?
- За два цента… - в притворном бешенстве захлебнулся Нишиканта.
- Вы и за два биллиона центов не рискнете связаться со мной, кровопийца вы этакий, - отрезал Доутри. - Их вы забрали в руки, но я-то вам цену знаю. Вы и за два биллиона биллионов центов не захотите меня раздразнить… Долговязый Джон! Тащите этот ящик пива и этот тоже на нашу шлюпку… Эй, Нишиканта, попробуйте возразить, если у вас хватит духу.
Симон Нишиканта не посмел или не сообразил, что бы ему сказать, но был выведен из затруднения криком:
- Кит возвращается!
Все бросились к поручням, чтобы удержаться при толчке. Кит разнес на куски несколько балок, и "Мэри Тернер" медленно закачалась на волнах.
- Спускай шлюпку! Ходу! Живее!
Приказание капитана было быстро исполнено. Шлюпку оттянули, подняли на блоках и спустили на воду рядом с палубой, откуда был брошен последний багаж и провиант.
- Я могу помочь вам, сэр, раз вы так спешите! - сказал Доутри, взяв из рук капитана хронометр и готовясь передать его ему в лодку.
- Идите же, Гринлиф, - позвал Гримшоу Бывшего моряка.
- Сердечно благодарен, сэр, но мне кажется, что в другой лодке будет просторнее, - последовал ответ.
- Кок должен ехать с нами, - закричал Нишиканта со своего места на корме. - Эй ты, желтая обезьяна! Поди сюда! Прыгай!
Но старенький, сморщенный А Мой колебался. Он, видимо, размышлял, хотя никто не знал подлинных его мыслей. Перед ним был выбор между оружием жирного ростовщика и проказой Квэка и Доутри, и, взвешивая все шансы, он в то же время учитывал перегруженность одной шлюпки и легкость другой.
- Моя идет другой шлюпка, - сказал он, наконец, и потащил свой мешок на другую сторону палубы.
- Отваливай! - скомандовал капитан.
Скрэпс, этот толстый ньюфаундлендский щенок, играл и забавлялся все время; теперь, заметив, что люди с "Мэри Тернер" попрыгали в рядом стоящую шлюпку, он перемахнул через низко стоящий в воде фальшборт и кубарем повалился на груду сложенных вещевых мешков и ящиков с припасами.
Шлюпка качнулась, и Нишиканта, держа револьвер наготове, заорал:
- Назад его! Швырните его обратно!
Матросы повиновались, и пораженный Скрэпс после короткого перелета оказался лежащим на спине на палубе "Мэри Тернер". Он принял это лишь за грубую шутку и в восторге катался и извивался по палубе в ожидании новых забав и игр. С добродушным, заигрывающим ворчанием он приблизился к Майклу, но был встречен брюзгливым, свирепым рычанием.
- Видно, придется и его присоединить к нашей компании, а, сэр? - заметил Доутри, урывая минуту, чтобы приласкать голову щенка, за что тот благодарно лизнул ему руку.
Первоклассному корабельному баталеру приходится отличаться от всех прочих людей своей ловкостью и расторопностью. Дэг Доутри был первоклассным корабельным баталером. Усадив Бывшего моряка в безопасный уголок и поручив Долговязому Джону приготовить шлюпку к спуску и закрепить концы, он послал Квэка в трюм наполнить бочонки скудными остатками пресной воды, а кока А Моя - на кухню, забрать остальную провизию.
Переполненная людьми, провиантом и вещами, первая шлюпка быстро удалялась от опасного центра, каким являлась "Мэри Тернер". Ей едва удалось отплыть за сотню ярдов, как кит, миновав шхуну, повернул на полном ходу и, вздымая столбы воды, чуть-чуть не столкнулся с ней. Кит прошел так близко, что гребцы втянули весла в шлюпку. Перегруженная лодка накренилась и зачерпнула воду. Нишиканта, стоявший на ногах, около своего удобного места, чуть не слетел. Инстинктивным судорожным усилием удерживая равновесие, он выронил револьвер за борт.
- Ха-ха! - издевался над ним Доутри. - Пропал Нишиканта! Я его насквозь вижу, и теперь он у вас в руках. Он вам пригодится еще на обед. Неважное кушанье, по-моему! Когда дело дойдет до голода, съешьте его первым. Конечно, он - гад, и мясо его будет пахнуть гадом, но немало порядочных людей ели тухлятину в плохие минуты. Вам все-таки придется продержать его ночку в соленой воде!
Гримшоу, занимавший не слишком удобное место, сразу, как Доутри, оценил положение и, быстро поднявшись, схватил жирного ростовщика за шиворот и совсем не любезно приподнял его и швырнул лицом вниз на дно шлюпки.
- Ха-ха, - на расстоянии ста ярдов послал им вдогонку Доутри.
Затем Гримшоу не спеша занял освободившееся более удобное место.
- Хотите ехать с нами? - крикнул он Доутри.
- Нет, благодарю вас, сэр! Нас тут целая компания, и мы хорошо разместимся на другой шлюпке.
Гребцы бешено налегли на весла, и шлюпка быстро удалялась. Тем временем Доутри с А Моем проникли в кладовую, чтобы выбрать оттуда остатки провизии.
Они все еще возились в кладовой, когда кит задел шхуну посередине левого борта и взмахом своего мощного хвоста вчистую сорвал вант-путенсы и ванты бизань-мачты. Новая волна качнула шхуну, и вся бизань-мачта рухнула.
- Черт побери, вот так кит! - обратился Доутри к А Мою, когда они, выбравшись на палубу, увидели последние разрушения.
А Мой побежал за продуктами на кухню, а Доутри, Квэк и Долговязый Джон налегли общим весом на фалы, приподняли шлюпку через борт и спустили ее на воду.
- Подождем следующего удара, тогда спрыгнем в шлюпку, нагрузим ее и двинем подальше отсюда, - сказал баталер Бывшему моряку. - У нас еще масса времени. Шхуна не будет погружаться скорее, чем сейчас.
Но палуба уже стояла вровень с водой, и шхуна медленно опускалась.
- Э-эй! - вспомнив что-то, вдруг крикнул Доутри вслед удаляющейся шлюпке капитана Доуна. - Каков курс на Маркизские острова? А как велико отсюда расстояние, сэр?
- Северо-северо-восток, - четверть румба, на восток! - слабо донеслось в ответ. - Идем на Нука-Хиву! Около двухсот миль! Держите по юго-восточному ветру, и вы доберетесь до нее.
- Благодарю вас, сэр, - поблагодарил баталер и затем побежал к нактоузу, вынул из него компас и вернулся с компасом к себе в шлюпку.
Кит новых атак не предпринимал, и им казалось, что он уже забыл про шхуну. Пока они выжидали, наблюдая плавающего в отдалении кита, "Мэри Тернер" медленно погружалась в воду.
- Пожалуй, рискнем… - совещался Доутри с Долговязым Джоном, как вдруг откуда-то снизу раздался жалобный голос: "Кокки, Кокки!" Затем раздраженно, злобно: "Черт побери! Черт побери! Черт побери!"
- Да нет же, конечно, - крикнул Доутри и бросился бежать по палубе, пробираясь через рухнувшие снасти грот-мачты, загораживающие ему дорогу. Крохотный белый комочек жизни, нахохлившись, сидел на краю койки, играл хохолком и проклинал человеческим голосом превратности судьбы и судьбу кораблей и людей на морях.
Кокки прыгнул на протянутый ему Доутри указательный палец, быстро взобрался по рукаву рубашки до плеча и так крепко вцепился коготками в легкую ткань, что больно оцарапал кожу, затем прильнул головой к его уху и с благодарностью и облегчением сказал: "Кокки, Кокки!"
Махров Алексей
Шилова Юлия
Конан-Дойль Артур
Никитин Юрий
Трубников Александр
Сертаков Виталий