и более желанного. Чуть испуганно она позволила ему делать с собой все;
безрассудная, бесстыдная чувственность как пожаром охватила все ее
существо, сорвала все покровы, сделала ее другой женщиной. Это была не
любовь, это был пир сладострастия, страсть, испепеляющая душу дотла.
Выжигающая стыд, самый древний, самый глубокий, таящийся в самых
сокровенных глубинах души и тела. Ей стоило труда подчиниться ему,
отказаться от самой себя, своей воли. Стать пассивной, податливой, как
рабыня - рабыня страсти. Страсть лизала ее языками пламени, пожирала ее,
и, когда огонь забушевал у нее в груди и во чреве, она почувствовала, что
умирает от острого и чистого, как булат, блаженства.
с Элоизой любви. Он писал, что за один год любви они прошли все ступени,
все изгибы страсти. Одно и то же всегда - тысячу лет назад, десять тысяч
лет назад, на греческих вазах - всюду! Эксцессы страсти, выжигающие ложный
стыд, выплавляющие из самой грязной руды чистейший металл. Всегда было,
есть и пребудет вовеки.
полагалось бы умереть си стыда. На самом деле умер стыд, органический стыд
- обратная сторона физического страха. Этот стыд-страх гнездится в тайных
закоулках тела, и выжечь его может только страсть. Конни познала себя до
самых темных глубин души. Добралась до скальной породы своего существа,
преступила все запреты, и стыд исчез. Она ликовала. Из груди у нее рвалась
хвалебная песнь. Вот, значит, как оно должно быть. Вот что такое жизнь.
противостоять ему. Не так-то просто взять последний бастион естественного
стыда, запрятанного в джунглях тела. Только фаллос мог это свершить. И как
мощно он вторгся в нее.
желала. Теперь она все поняла. В глубине сознания она давно ждала этого
фаллического праздника, тайно мечтала о нем, боялась - ей это не суждено.
И вот свершилось: мужчина делит с ней ее последнюю наготу. И стыд в ней
умер.
нужны одни сантименты. А ведь главная-то потребность - пронзительный,
внушающий ужас эрос. Встретить мужчину, который отважился на такое и потом
не мучился раскаянием, страхом расплаты, угрызениями совести, - это ли не
счастье! Ведь если бы потом он не мог поднять глаз от стыда, заражая
стыдом и ее, надо было бы умереть. Какая жалость, что большинство мужчин в
любви претенциозны и чуть стыдливы. Таков был Клиффорд. Такой Микаэлис.
Высшие радости ума... Что от них женщине? Да и мужчине тоже, если
подумать. От одних этих радостей ум становится вялым, претенциозным. Нужен
чистый эрос, тогда и ум оттачивается и яснеет. Огненный эрос, а не
нагоняющая сон тягомотина.
породы, бегают, нюхают и совокупляются. Боже мой, встретить мужчину,
который бы не боялся и не стыдился! Конни взглянула на него - спит, как
дикий зверь на приволье, отъединившись от всех. Она свернулась клубочком и
прильнула к нему, чтобы подольше не расставаться.
любовался ею. Она видела в его глазах отражение своей наготы. И это полное
знание ее тела, прочитанное в глазах мужчины, опять возбудило ее. О, как
славно, как сладко ощущать в себе, еще не очнувшейся ото сна, тяжелую
разлитую страсть.
преследующие тебя внешние обстоятельства!
полотенцем. Когда человек отважен и полон жизни, нет существа прекраснее
его, думала Конни, молча глядя на егеря.
весенний лес. Она села в постели, глядя сонными глазами в окно,
обнаженными руками сжав груди. Он одевался. Она сквозь полудрему мечтала о
своей жизни с ним; просто о жизни.
надеюсь, нет имени или метки.
Окно было распахнуто, в комнату вливался свежий утренний воздух,
наполненный щебетанием. Птицы носились за окном туда и сюда. Из дома вышла
погулять Флосси. Занималось утро.
донесся запах жареного бекона, и наконец он вошел с огромным черным
подносом в руках, едва прошедшим в дверь. Он опустил поднос на постель и
стал разливать чай. Конни, кое-как прикрытая порванной сорочкой, с
жадностью набросилась на еду. Он сидел на единственном стуле, держа
тарелку на коленях.
вдвоем.
Конни это чувствовала.
Рагби-холл унесся за миллион миль отсюда. На самом-то деле я уезжаю от
всего, что он олицетворяет. Ты ведь понимаешь это. Да?
Обещаешь?
руку.
минут.
поднял палец и встал.
Констанция слышала, как он отворил дверь и пошел, по садовой дорожке.
Оттуда донесся велосипедный звонок.
юго-западе Канады].
Колумбии.
моргнуть. Надеюсь, он ничего подозрительного не заметил.
спустилась вниз, умылась; когда он вернулся, она была совсем готова,
успела сложить в шелковую сумочку кое-какую мелочь.
осторожности.
сказала ему Конни.
молчание.
Акунин Борис
Афанасьев Роман
Володихин Дмитрий
Куликов Роман
Каменистый Артем
Корнев Павел