слушаю.
ВТОРНИК
девять двадцать. Это было мило с его стороны -- приходить на работу в девять
двадцать, чтобы дать возможность секретарю приготовить его кабинет: включить
кондиционер, полить цветы, перевернуть лист на настольном перекидном
календаре, передвинуть окошечко на стенном календаре, поменять воду в
графине, завести часы, что там еще... сбегать в буфет за апельсиновым соком.
Последнее время Адольф Зиновьевич сел на "Гербалайф", и каждое утро Галочка
разводила ему в стакане апельсинового сока дозу странного порошка из
огромной банки. Результаты начинали сказываться: у Финка обнаружили язву
двенадцатиперстной кишки.
после "Гербалайфа" Финк любил попить чайку с двумя печеньями или конфетой.
Начинались звонки. Она записывала звонивших в блокнот, который Финк подарил
ей на Восьмое марта. Рядом с каждой фамилией -- приблизительное время
звонка. В примечаниях -- по какому вопросу звонили, если это удавалось
выяснить. А то, знаете, бывают такие, ну прямо секретные агенты, слова не
вытянешь. Культуры маловато или считают, что они пуп земли, по голосу их,
что ли, узнавать надо?.. Совещаний во вторник никаких не было, и ничего
особенного запланировано не было. Честно говоря, у них с Финком не заведено,
чтобы секретарь составляла план на день, а тем более на неделю. Бесполезно
это.
через час; другой и вовсе без предупреждения, а третий за неделю
записывается. Таких Галочка, конечно, отмечала -- в конце блокнота. Но эти
господа -- мелкая сошка. Не понимали, что, назвав время и день встречи, Финк
тут же об этом забывал. Записывал в настольный календарь, но все равно
забывал. Потому что начальство срывало все планы, а еще -- всякие там
друзья, обстоятельства...
человек: поутру его лучше не трогать. Входит в приемную, Галочка ему:
"здрасьте", он может ответить, может не ответить. Посмотрит на нее туманным
взглядом и проходит в свой кабинет. Ключи у него свои. А через пять минут
Галочке по коммутатору:
сокращении, шарахается. А это он ее зовет сказать, чтобы она ему "Гербалайф"
несла, или чтобы кондиционер на другую скорость включила, или чтобы картину
на противоположной стене поправила. Она к нему с готовым "Гербалайфом"
несется, стакан на блюдечке, "Гербалайф" в апельсиновом соке настоялся,
размок, загустел. Он пьет и слипшимися губами дает Галочке первые указания:
управления Вознесенского. Не забыть поздравить начальника снабжения
Распутина с днем рождения, а кадровика Дзержинского состыковать с юристами.
начальник "Шереметьево-2", начальник таможни, ФАПСИ, Мосстройэкономбанк.
на этот блокнотик?
Богдановна открыла на последней исписанной странице, звонили: Минрадиопром,
Катя, Вышеславцев, Овечкин, Приемыхов, Мария Олеговна из столовой с жалобой,
что ее облили нарзаном, и так целый столбец.
продолжила:
куртки, уже по-весеннему. Мужчины вообще верхнюю одежду не любят, особенно
кто за рулем. Да, Финку полагается служебка, он на ней и ездит. Утром его
водитель на работу привозит, а вечером он сам за рулем. Потому что
по-разному день заканчивается, когда в пять, а когда и в двенадцать.
Руководство, например, сидит, и ты сиди, жди, вдруг понадобишься. Мало ли
выезды какие. А иногда он и не домой с работы едет, а еще куда-нибудь...
Рекспек-репсе-рексебентабельный.
понятая, допивая свой чай с пряником. -- Поорет иногда, но с кем не бывает?
А кто теперь его заменит... Галь, под кого ты теперь?..
высказываться.
зависело?
в акционировавшихся предприятиях торговли. Вот, скажем, какой-нибудь там
универмаг государственный говорит, что хочет приватизироваться, то есть
коллектив хочет выкупить у государства свой универмаг. Адольф Зиновьевич от
начала до конца эту приватизацию контролирует. Участвует в комиссии по
оценке основных фондов, подписывает план приватизации, договор с трудовым
коллективом или там с лицом, которое этот универмаг покупает. Обычно
государство говорит, что в течение трех лет универмаг или магазин свой
профиль менять не имеет права и в его ассортименте обязательно должны быть
такие-то и такие-то наименования. Но это не главное. Когда предприятие
приватизируется, сразу оно все выкупить себя не может. Обязательно какая-то
часть акций у государства остается. Вот управляющим этой частью и является
государственный чиновник. В большинстве случаев Финк, ну и другие
управляющие, его замы. Это только торговли касается.
расползлись и запрыгали. Слава Богу, косметикой не пользуется, сейчас бы
потекло все и размазалось. Потому что на французскую денег нет, а наша...
размазывается.
Серафимова, -- вся надежда на вас, Галя. Дальше, пожалуйста.
кто сам прорывался по телефону, кого я вызванивала. Потом приехал кто-то,
кажется, из ФАПСИ, знакомый его, приятель, очень любезный, бывший полковник
ракетных войск. Шоколадку подарил. Я им чаю подала с этой шоколадкой, у
Финка настроение поднялось, больше никто не приезжал, потому что в середине
дня Финк уехал, сказал, что на встречу с Овечкиным, в ресторан.
да отсюда вообще неудобно никуда добираться. Особенно на машине. Галочку
пару раз туда возили пообедать, там пища домашняя, даже пирожки, даже
бульон, и то домашний.
из госбезопасности, пропуск Овечкину и Финку -- всегда пожалуйста. Цены на
номера, против ожидания непосвященных, очень низкие, хотя апартаменты
выдающиеся, в них все по-домашнему: обои в цвет обивке мягкой мебели и
занавесей, в спальне мебель карельской березы, а в ванной -- все сияет
чистотой, везде полоски бумаги с надписью: "desinfacted". У Торгового
агентства на пятом этаже три номера. После обеда можно забежать, вздремнуть
часок. Некоторые из членов команды девок таскают в почтенную гостиницу, но
остальных это не беспокоит. Посмеиваются.
ему, там записано кто. Я всех записываю, даже тех, кого сразу соединяю. Мало
ли. Потом, часа в четыре, позвонила Катя. И он уехал.
телефона у меня где-то есть. По первости записала. Звонила часто.
Настойчивый голос, требовательный. "Здрасьте" никогда не скажет. Просто:
"Адольфа Зиновьевича", я как всегда уточняю: "кто, мол, его спрашивает?"
Она: "Катя". Адольф Зиновьевич сразу трубку брал. Уж я-то приметила это.
Никогда не скажет: "Я занят" или "Пусть перезвонит". Словом, или эта Катя
очень важная шишка, или зазноба. Я думаю, последнее.
произошедшего, она ревнует его к этой Кате. Где-то глубоко, как первая
раковая клеточка, засела в ней эта ревность и боль. Следователь пожалела,
что этот вальяжный Финк не понял, не приметил, не распознал, какой клад
работал рядом с ним.
она посмотрела прямо, открыто. -- А врагов у него не было. Таких, чтоб
убить...
вроде топора.
сухарик и грудастая эта, объевшаяся пряников, слушая про Финка, подступили к
следователю:
топором будут убивать?! Что за безобразие! Ведь теперь разбегутся все, да и
платят здесь не ахти! Ладно там из пистолета, но топором! Беззаконие!
рангом пониже, на две тыщи не проживешь!
Орловский Гай Юлий
Журавлев Владимир
Шилова Юлия
Орлов Алекс
Круз Андрей
Андреев Николай