бить на тщеславие. Ибо тщеславие, командор, - это незаконное дитя славы.
Между прочим, почти афоризм, хотя придумал я сам, только что. Словом,
приехал я к Денисенке, добился приема, - между прочим, это теперь не так
просто! - ну, и пустил в ход красноречие. Послушайте, говорю, к вам теперь
делегации ездят, еще, глядишь, из-за границы навалятся, - ну, говорю, овцы и
виноград дело хорошее, однако французов каких-нибудь или австралийцев вы
этим, пожалуй, не удивите, вам, говорю, о другом пора думать. Культура,
говорю, новый быт, стирание граней! Он мне на это - что ж, говорит, мы вон
какой Дом культуры отгрохали, еще и кинотеатр широкоэкранный будем строить.
Господи, говорю, да где их теперь нет, широкоэкранных... Дворцами культуры и
кинотеатрами, говорю я Денисенке, вы теперь никого не поразите. А вот если
колхоз вложит свою, так сказать, лепту в научные изыскания - вот это
действительно примета нового, да еще какая! Этак и во всесоюзном масштабе
можно прославиться...
Я по системе Станиславского работал - вошел в образ, вжился. И вот тебе,
пожалуйста, результат, - он нежно погладил растрескавшийся обод руля и
победоносно покосился на шефа. - И учти, Денисенко не такой простофиля,
чтобы ему можно было легко заморочить голову Как он спорил! Это была битва
титанов, гигантомахия! Когда я сказал о науке, он тут же меня срезал,
заявив, что колхоз уже "до биса грошей" всадил в селекционные работы и в
изыскания по борьбе с филоксерой; что ж филоксера, говорю я ему, она вас по
карману бьет, еще бы вы с ней не боролись! Это и на Западе любой
дальновидный хозяин вкладывает средства в выгодные для него исследования,
нанимает себе ученых. Вы, говорю, пожертвуйте на чистую науку - бескорыстно,
понимаете ли, из высоких побуждений... Сидит мой Роман Трофимович,
набычился, глаза хитрые, маленькие... А я вам, говорит, не меценат, не Савва
Морозов какой-нибудь! Представляешь? Знает же, стервец, тоже читал.
Помилуйте, говорю, не о меценатах речь, от меценатов мы, слава тебе господи,
еще в семнадцатом году избавились вполне радикально, - но вы, спрашиваю,
отдаете себе отчет в том, что на территории вашего колхоза может быть скрыт
второй Херсонес или еще один Неаполь Скифский?
автомобильные кошмары - начинаю понимать, к чему.
смысле - всех нас, весь отряд. Я этого куркуля Денисенку обрабатывал два дня
подряд, охрип, честное слово, - тут уж у меня все пошло в ход: и
крито-микенская культура, и черные полковники, и хитроумный царь Одиссей, и
Микис Теодоракис... Короче, раскололся мой председатель! Денег, правда, не
дал - да я на них и не рассчитывал, - но машину предоставил в безвозмездное
пользование, продукты распорядился отпускать по себестоимости, словом
частично взял нас на свое иждивение. Ничего, мужик он хороший. Второго
Херсонеса мы ему, конечно, не раскопаем, но насчет материала в местную
прессу можно будет сообразить. Что-нибудь вроде: "Колхозный руководитель
нового типа"!
Устанавливать контакты и достигать взаимопонимания с местным руководством -
дело, конечно, полезное. И все же...
арап! Меня Денисенко спрашивает с подковыркой: "Вон у вас бумаги какие - с
печатями Академии наук, так что ж она, ваша Академия, грошей-то не дает на
эту самую "чистую науку"?.."
папиросу в кулаке. Впереди, в солнечной дымке, уже угадывались очертания
мелового плато над Карасубазаром.
наука, что ты хочешь. Физика, молекулярная биология - это сейчас главное, а
кто принимает всерьез историю? Моя бывшая руководительница раскапывала
Керкинитиду, - ты в Евпатории бывал? - там часть стены вскрыта прямо в
городском парке, возле музея, это получилось удачно; но зато другой раскоп
оказался на территории какой-то здравницы, и вот тут пришлось драться за
место под солнцем. Понимаешь, это был военный санаторий, Министерства
обороны, а полковники медицинской службы народ решительный: налево кругом,
марш, и никаких разговоров. Однако та тоже дама упорная, добилась каким-то
образом разрешения через Москву и прокопалась весь сезон до победного конца.
А на следующую весну возвращается - раскоп засыпан! Ей-богу. Даже, черти,
деревца там какие-то понасажали, как будто так и было...
действовала?
дальше.
следует держать высоко. В Белогорске придется заскочить на станцию. Я, когда
туда ехал, не заправился, боялся опоздать к самолету. Ничего, мы это сейчас
мигом...
ничего не выйдет: семьдесят второго в продаже не было, и к единственной
исправной колонке, отпускавшей шестьдесят шестой, выстроилась длиннейшая
очередь Когда фиолетовый "конвертибль" занял место за надраенной голубой
"Волгой" с московским номером и хромированным багажником на крыше, в заднем
окне щегольской машины немедленно появились любопытные физиономии.
серийное убожество... Димка, ты сумеешь выжать сцепление и воткнуть первую
скорость?
продвинуться вперед. Я бы тем временем сходил на разведку.
сторону. Ты сиди тут, а на разведку я схожу сам.
навес, где, озабоченно пересчитывая талоны, толпились бледнолицые частники в
мятых джинсах и пропотевших на спине гавайках, похожие на
летчиков-испытателей мотоциклисты со своими столь же замысловато
обмундированными подружками и темно-медные от постоянного загара,
выдубленные степными ветрами и прокопченные соляркой водители "ЗИЛов" и
"МАЗов". Когда Игнатьев подошел, толпа начала волноваться и выражать даже
нечто вроде коллективного протеста, теснясь к окошку, но оттуда послышался
пронзительный женский голос, который в неповторимом тембре уроженки
Северного Причерноморья стал выпаливать какие-то местные вариации на тему
"вас много, а я одна"; потом окошко с треском захлопнулось и за стеклом
закачался плакатик неразличимого издали содержания.
минут до передачи смены, так она талоны села считать, шоб ей сто чирьев
повыскочило на том самом месте! А смену станут передавать - это еще полчаса
с гаком. Ну до чего ж поганая баба, шо ты с ней сделаешь...
мальчишек уже спорили - трофейная это машина или самодельная, на конкурс
"ТМ-69"; Мамай невозмутимо дремал за рулем, надвинув себе на нос треуголку
из "Литературной газеты". Игнатьев подошел, прочитал наполовину срезанное
заломом интервью Евгения Сазонова и, посмеиваясь, щелкнул по гребню
треуголки. Витенька встрепенулся.
смены караула. А королева бензоколонки приводит в порядок свою отчетность и
никому, бензина не отпускает.
- Туды ее в качель. Знаешь, Димка, больше всего мне бы хотелось воскресить
дюжину-другую радетелей за женское равноправие. И погонять их, стервецов, по
нашей сфере обслуживания...
когда-нибудь наши отрядные дамы подсыпят тебе толченого стекла в кашу. Так
что, будем ждать или попытаемся доехать до Феодосии?
ключом зажигания, он пригнулся к приборному щитку и постучал по нему
кулаком. - Я бы не рисковал, бензина у нас практически нет. А стоять на
обочине, протягивая за подаянием канистру, - как-то, знаешь, унизительно.
звери! Нешто рискнуть?
старик, я тут подремлю пока, сегодня чего-то не выспался...
душу.
холодного пива, отстояв очередь в душном павильоне, потом купил для
сравнения три пачки "Беломора" - ростовской, одесской и симферопольской
фабрик. Дальше делать было нечего, он чувствовал себя легко и беззаботно и
немного неприкаянно, как школьник, на которого вдруг свалились внеплановые
каникулы. У него, правда, никаких каникул не было, напротив, для него сейчас
начиналась работа - главная, та самая, ради которой он всю зиму высиживал
бесконечные заседания в старом великокняжеском особняке на набережной Невы,
проводил дни в читальных залах БАНа и Публички, мучился за пишущей машинкой.
По идее, камеральный период должен был быть временем творческим, когда
Орловский Гай Юлий
Афанасьев Роман
Эриксон Стивен
Посняков Андрей
Шилова Юлия
Посняков Андрей