целое в гитлеровской Германии подавлялась, отсюда и упадок культуры.
Садитесь, Карцев. Вы, Ратманова, тоже можете идти на место. Не знаю, какую
оценку выставил бы за ваши рассуждения историк, но я вам ставлю пять. Кое в
чем вы ошибаетесь, но лучше думать и ошибаться, чем не думать вовсе. Да,
кстати...
преподавательницу.
как известно, остался недописанным. В той части текста, которой мы
располагаем, есть места, подтверждающие вашу мысль о непонимании, неприятии
народом - в то время, подчеркиваю, - именно вот этой чуждой, иноземной
культуры, которую решил насаждать Петр. Вам не кажется, что у автора могло
быть намерение развить дальше эту мысль, показав противоречивый характер
некоторых петровских начинаний?
переправила вашу пятерку на что-нибудь другое...
справедлива - художник это был большой...
Завтра или в воскресенье.
понимаете...
жду.
чертил: в классе шептались, пересаживались с места на место, торопливо
писали записочки - готовилось какое-то крупное мероприятие по случаю
начинающихся завтра весенних каникул. Нику спросили, пойдет ли она, она
сослалась на нездоровье. После звонка весь класс словно сорвался с цепи -
вылетели с воплями в коридор, табуном прогрохотали по лестницам, устроили
бедлам внизу, в вестибюле. Галдели, спорили, девчонки толпились перед
зеркалом, Ренка Борташевич, вытягиваясь на цыпочках из-за чьего-то плеча,
смелыми мазками накладывала себе на веки трупную синеву. "Девчонки! -
пронзительно верещала она. - У кого есть польская помада номер пять?.."
завидовала сейчас своим одноклассникам, их беззаботному дурашливому веселью,
их непричастности к тому, что делается с нею самой. Сейчас они выйдут
отсюда, галдящей - во весь тротуар - кучей повалят по Ордынке, потом
набьются в чью-нибудь квартиру, будут танцевать под магнитофонные вопли...
Как тогда у Карцева, перед новогодними каникулами. Тогда она еще была с
ними, была такою же, как они все Ей тоже было грустно в тот день, но
по-другому. Глупая, она не знала, что ей предстоит еще прожить десять самых
счастливых дней ее жизни...
заплакала, она не плакала уже давно - разучилась, наверное. С трудом
проглотив подступивший к горлу комок, она пробралась к дверям, вышла наружу,
под слепящее мартовское солнце. Вчера еще шел снег, а сегодня уже совсем
тепло. Весна. Как страшно жить на свете, и как странно, что никто этого не
замечает. Ты на минуту задерживаешься перед витриной - и подходишь к
перекрестку как раз в ту секунду, когда туда вылетает пьяный водитель. Или
ты чего-то вовремя не понимаешь, на что-то не обращаешь внимания, делаешь
что-то не так - и вся жизнь рушится. Именно из-за этого. Прислушайся она
тогда к словам Димы или Славы, попытайся понять - и все сложилось бы
по-другому, не было бы этого кошмара, в котором она живет уже полтора
месяца... Завтра она могла бы уехать в Ленинград, снова оказаться в
"мегароне" на Таврической. Тогда, в январе, они договорились, что на
весенние каникулы она приедет. Теперь, правда, Дима ее не ждет - пятого,
когда поздравлял по телефону, она сказала, что приехать не сможет, потому
что мама тяжело больна и неизвестна, когда ее выпишут.
воскресенье в Москву, но Ника сказала, что пока не нужно, нельзя, субботы и
воскресенья она проводит в больнице. Вряд ли он поверил. А впрочем, какое
это имеет теперь значение...
удивилась своему спокойствию - как будто идет поболтать к подруге. У двери,
прежде чем нажать кнопку звонка, она все же помедлила, попыталась как-то
обдумать предстоящий разговор. Да нет, что тут обдумывать.
точна, как королева. Входи! И говори сразу - голодна?
зажарить?
письменным столом Андреевым рисункам и остановилась возле окна. Форточка
была распахнута, пахло солнцем, весной, капелью. Как ждала она этой весны...
обернулась:
рассказывай. Как у тебя дома?
прервался.
Ника, садись...
в больнице. С воспалением легких...
том, что...
пересказывала прочитанную книгу. Странно, ей думалось, что придется говорить
долго, а на самом деле рассказ оказался совсем коротким. Когда она кончила,
Татьяна Викторовна глянула на нее, словно ожидая продолжения, потом встала,
прошлась по комнате и остановилась у окна, держась за локти.
пришла, не поговорила, не посоветовалась? Ника! Как можно было? Ах, впрочем,
при чем тут ты! Я, я должна была поговорить - сразу после твоего возвращения
оттуда, из Сибири. И ведь думала, собиралась... Это Андрей сбил меня с толку
- не нужно пока, подожди, ей сейчас трудно говорить на эту тему, пусть
отойдет, успокоится... Может быть, поговори я с тобой вовремя...
советовали? И Слава говорил, и мой... - У нее чуть не вырвалось "жених", она
запнулась и быстро договорила: - Мой знакомый, ну, Игнатьев, вы с ним
виделись... Они мне говорили, что нельзя так, что я преступление делаю. Я
просто не понимала. Я и сейчас не понимаю. Я ничего не понимаю, Татьяна
Викторовна. Поэтому я и пришла к вам... мне нужно было рассказать об этом.
Никто ведь не знает, что я... фактически убийца.
спасли. Но что я должна была делать? Как я должна была к этому отнестись?
Поймите, ведь то, что сделали с моим братом, это - объективно - было
преступлением? Да или нет?
что оно совершено давно или совершено кем-то из его близких?
столу, выключила гейзер, который давно уже клокотал, наполняя комнату
ароматом кофе. - Погоди-ка, ты меня совершенно запутала. Давай разберемся по
порядку. Ты себя обвиняешь в том, что своей... нечуткостью, что ли, своей
жестокостью довела мать до... этого отчаянного поступка. В то же время ты
считаешь, что не могла вести себя иначе, потому что преступление есть
преступление и к нему нельзя относиться равнодушно...
- чувство вины, раскаяние... Позднее раскаяние, вероятно, особенно
мучительно. Я не говорю, что конфликт с тобой не сыграл роли, но это уже
был, скорее всего, лишь последний толчок...
узнала совершенно случайно о Славе...
Допустим, ты права; допустим, твоя мама, не случись этого конфликта с тобой,
так и не испытала бы никакого раскаяния и продолжала бы жить как прежде -
благополучно. Я, кстати, в этом не уверена. Если у человека такой груз на
совести, он рано или поздно его почувствует. Но, допустим, почувствовать
заставила именно твоя непримиримость. Ты знаешь, что такое катарсис?
Орлов Алекс
Флинт Эрик
Белогорский Евгений
Каменистый Артем
Елманов Валерий
Доценко Виктор