персонажами Куряжа и у меня сосет под ложечкой.
смущением и улыбкой. Вместе с ним хочет сверкать медный колокол,
приделанный к соборной стене. Но колокол стар и грязен, он способен только
тускло гримасничать под солнцем. И, кроме того, он расколот, и, как ни
старается Ванька, ничего нельзя извлечь из колокола путного. А Ваньке
нужно прозвонить сигнал на общее собрание.
неразумно. Оно придирается к каждому пустяку, оно пронырливо старается
залезть в самую мелкую щель и там сидит и дрожит от злости и беспокойства.
Пока звонит Шелапутин, оно привязалось к колоколу: как это можно
допустить, чтобы такие безобразные звуки разносилитсь над колонией?
переводит взгляд на колокольню у монастырских ворот, зрачки его глаз вдруг
темнеют и расширяются, дюжина чертенят озабоченно выглядывает оттуда.
Витька неслышно хохочет, задирая голову, чуточку краснеет и говорит
хрипло:
Волоховым. А Ванька уже второй раз заставляет кашлять старый колокол и
смеется:
утермарковские печки. В алтарном полукружии на дырявом помосте - анемичный
столик. Китайская мудрость, утверждающая, что "лучше сидеть, чем стоять",
в Куряже не пользуется признанием: сесть в клубе не на чем. Куряжане,
впрочем, и не собираются усаживаться. Иногда в дверь заглянет
всклокоченная голова и немедленно скроется; по двору бродят стайки в
три-четыре человека и томятся в ожидании обеда, который благодаря
междоусобному времени сегодня будет поздно. Но это все плебс: истинные
двигатели куряжской цивилизации где-то скрываются.
сладко спалось на твердых столах пионерской комнаты, и хлопцы рассказывали
мне захватывающие истории из куряжского быта.
победоносно наполнили эти комнаты разными предметами культуры, вязаными
скатертями и оттоманками уездного образца. Были у них и другие ценности,
более портативные и более приспособленные к переходу от одного владельца к
другому. Именно эти ценности начали переходить во владение куряжских
воспитанников наиболее простып способом, известным еще в древнем риме под
именем кражи со взломом. Эта классическая форма приобретения настолько
распостранилась в Куряже, что воспитатели один за другим поспешили
перетащить в город последние предметы культуры, и в их квартирах осталась
меблировка чрезвычайно скромная, если можно считать мебелью номер
"Известий", распластанный на полу и служивший педагогам постелью во время
дежурств.
имущество, но и за свою жизнь и вообще за целость личности, то в
непродолжительном времени сорок воспитательских комнат приобрели характер
боевых бастионов, в стенах которых педагогический персонал честно проводил
положенные часы дежурства. Ни раньше, ни после того в своей жизни я
никогда не видел таких мощных защитных приспособлений, какие были
приделаны к окнам, дверям и другим отверстиям в квартирах воспитателей в
Куряже. Огромные крюки, толстые железные штанги, нарезные украниские
"прогонычи", российские полупудовые замки целыми гроздьями висели на рамах
и наличниках.
видел. Поэтому самое увольнение их имело характер символического действия;
даже и квартиры их я воспринял как условные обозначения, ибо напоминали о
человеческом существе в этих квартирах только водочные бутылки и клопы#8.
внешности и возраста. Он сделал попытку доказать мне свою педагогическую
мощь и остаться в колонии имени Горького, "чтобы под вашим руководством и
дальше вести юношество к прогрессу". Целых полчаса он ходил вокруг меня и
болтал о разных педагогических тонкостях:
почему? Я говорю: нужен педагогический подход#9. Совершенно правильно
говорят: нужно обусловленное поведенеие, а как же может быть обусловленное
поведение, если, извините, он крадет и ему никто не препятствует? У меня к
ним есть подход, и они всегда ко мне обращаются и уважают, но все-таки...
я был два дня у тещи - заболела, так вынули стекла и все решительно
украли, остался, как мать родила, в одной толстовке. А почему,
спрашивается? Ну, бери у того, кто к тебе плохо относится, но зачем же ты
берешь у того, кто к тебе хорошо относится? Я говорю: нужен педагогический
подход. Я соберу ребят, поговорю с ними раз, другой, третий, понимаете?
Заинтересую их, и хорошо. Задачку скажу. В одном кармане
на семь копеек больше, чем в другом, а вместе двадцать три копейки,
сколько в каждом? Хитро, правда?
самообразование, а, конечно, в педагогических техникумах или там
институтах не пришлось. И я вам скажу: у нас здесь были и такие, которые с
высшим образованием, один даже окончил стенографические курсы, а другой
юрист, а вот дашь им такую задачку... Или вот: два брата получили
наследстыо...
его обокрали, он сказал: не хочу в такой некультуре работать, и кружка не
завел, а нес только воспитательную работу...
я помню только, что Волохов сказал сквозь зубы ему вдогонку в качестве
последнего прости:
собрание не пришли. Глаза Волохова с тоской поглядывали на высокие пустые
стены клуба, Кудлатый, зеленый от злости, с напряженными скулами, что-то
шептал, Митька смущенно-презрительно улыбался, один Миша Овчаренко был
добродушно-спокоен и продолжал что-то, давно начатое:
подумайте: май же, кони даром стоят, все стоит!..
крепко выругался, не стесняясь моего присутствия.
сидеть? На поле бурьян какой, даже не вспахано, что это такое? А они тут
обеды себе устраивают. Дармоедам воля, значит, или как?
сказал:
такую речь:
них ничего нет, даже картошки нет! Черт с ними, мы и сами посеяли бы,
так ничего нет. Потом... эта гадость всякая, вонь. Если наши приедут,
стыдно будет, чистому человеку ступить некуда. А спальни, матрацы,
кровати, подушки? А костюмы? Босиком все, а белье где? Посуда, смотрите,
ложки, ничего нет! С чего начинать? Надо с чего-нибудь начинать?#10
начинать.
детали чисто материальной работы, представлявшие такое сложное и
неразборчивое месиво, что в нем могли затерять все триста куряжан.
приведение Куряжа в порядок, но и сейчас уже было видно, что эта сумма -
сущие слезы в сравнении с наличной нуждой. Мои хлопцы были правы в своем
списке отсутствующих вещей. Совершенно исключительная нищета Куряжа
обнаружилась полностью, когда Кудлатый приступил к приемке имущества.
Заведующий напрасно беспокоился о том, что передаточный акт будет иметь
недостойные подписи. Заведующий был просто нахал; акт получился очень
короткий. В мастерских были кое-какие станки, да в конюшне стояло
несколько обыкновенных одров, а больше ничего не было: ни инструмента, ни
материалов, ни сельскохозяйственного инвентаря. В жалкой, затопленной
навозной жижей свинарне верещало полдЛапотьжины свиней. Хлопцы, глядя на
них, не могли удержаться от хохота - так мало напоминали наших англичан
эти юркие, пронырливые звери, у которых большая голова торчала на