Антон Семенович Макаренко

ВОСЬМИТОМНИК

т. 6

М. 1983.

ФЛАГИ НА БАШНЯХ

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

1. Человека сразу видно

Началась эта история на исходе первой пятилетки.

От зимы остались корки льда, прикрытые от солнца всяким хламом:
соломенным прахом, налетами грязи и навоза. Поношенный булыжник
привокзальной площади греется под солнцем, а между булыжником просыхает
земля, и за колесами уже подымаются волны новенькой пыли. Посреди площади
- запущенный палисадник. Летом в палисаднике распускаются на кустах листья
и бывает похоже на природу, сейчас же здесь просто грязно, голые ветки
дрожат, как будто на земле не весна, а осень.

От площади в городок ведет мостовая. Городок - маленький, случайно
попавший в географию. Многие люди о нем и совсем не знали бы, если бы им
не приходилось делать пересадку на узловой станции, носящей имя города.

На площади стоит несколько ларьков, сооруженных еще в начале нэпа. В
сторонке - почта, на ее дверях - желтая яркая вывеска. Возле почты скучают
две провинциальные клячи, запряженные в переоксившиеся экипажи - линейки.
Движение на площади небольшое - больше проходят железнодорожники с
фонарями, кругами веревки, фанерными чемоданчиками. Рядок будущих
пассажиров - крестьян сидит на земле у стены вокзала, греется на припеке.

В сторонке от них расположился в одиночестве Ваня Гальченко, мальчик
лет двенадцати. Он грустит у своей подставки для чистки сапог и щурится на
солнце. Подставка у него легонькая, кое-как сбитая из обрезков, видно, что
Ваня мастерил ее собственноручно. И припасу у него немного.

У Вани чистое бледное лицо и костюм еще исправный, но и в лице и в
костюме уже зародился тот беспорядок, который потом будет отталкивать
добрых людей на улице и неудержимо привлекать на сцене или на страницах
книги. Этот процесс байронизации Вани только-только что начался - сейчас
Ваня принадлежит еще к тем людям, которых не так давно называли просто
"хорошими мальчиками".

Из-за палисадника, описывая быструю, энергичную кривую, картинно
заложив руки в карманы пиджака, щеголяя дымящейся в углу рта папиросой,
вышел здешний молодой человек и прямо направился к Ване. Он поддернул
новенькую штанину, поместил ногу на подставке и спросил, не разжимая
зубов:

- Желтая есть?

Ваня испугался, поднял глаза, ухватился за щетки, но тут же увял и
растерянно-грустно ответил:

- Желтая? Нету желтой.

Молодой человек обиженно снял ногу с подставки, снова заложил руки в
карманы, презрительно пожевал папиросу.

- Нету? А чего ты здесь сидишь?

Ваня развел щетками:

- Так черная есть...

Молодой человек гневно толкнул носком ботинка подставку и произнес
скрипящим голосом:

- Только голову морочите! Черная есть! Ты имеешь право чистить?

Ваня наклонился к подставке и начал быстро складывать свое имущество, а
глаза поднял на молодого человека. Он собрался было произнести слова
оправдания, но в этот момент увидел за спиной молодого человека новое
лицо. Это юноша лет шестнадцати, худой и длинный. У него
насмешливо-ехидный большой рот и веселые глаза. Костюм старенький, но
все-таки костюм, только рубашки под пиджаком нет, и поэтому пиджак
застегнут на все пуговицы и воротник поднят. На головке клетчатая светлая
кепка.

- Синьор, уступите очередь, я согласен на черную...

Молодой человек не обратил внимания на появление нового лица и
продолжал с надоедливой внимательностью:

- Тоже чистильщик! А документ у тебя есть?

Ваня опустил щеки и уже не может оторваться от гневного взгляда
молодого человека. Раньше Ваня где-то слышал, какое значение имеет
документ в жизни человека, но никогда серьезно не готовился к такому
неприятному вопросу#1.

- Ну? - грубо спросил молодой человек.

В этот печальный момент на Ваниной подставке опять появилась нога. На
ней очень древний ботинок светло-грязного цвета, давно не пробовавший
гуталина. Вследствие довольно невежливого толчка молодой человек
отшатнулся в сторону, но толчок сопровождался очень вежливыми словами:

- Синьор, посудите, никакой документ не может заменить желтой мази.

Молодой человек не заметил ни толчка, ни вежливого обращения. Он
швырнул папиросу на мостовую и, порываясь ближе к Ване, оскалил зубы:

- Пусть документ покажет!

Обладатель светло-грязного ботинка гневно обернулся к нему и закричал
на всю площадь:

- Милорд! Не раздражайте меня! Может быть, вы не знаете, что я - Игорь
Черногорский?

Наверное, молодой человек действительно не знал об этом. Он быстро
попятился в сторону и уже издали с некоторым страхом посмотрел на Игоря
Черногорского. Тот улыбнулся ему очаровательно:

- До свиданья... До свиданья, я вам говорю! Почему вы не отвечаете?

Вопрос был поставлен ребром. Поэтому молодой человек охотно прошептал
"до свиданья" и быстро зашагал прочь. Возле палисадника он задержался,
что-то пробурчал, но Игорь Черногорский в этот момент интересовался только
чисткой своих ботинок. Его нога снова поместилась на подставке. Ваня
весело прищурил один глаз, спросил:

- Черной?

- Будьте добры. Не возражаю. Черная даже приятнее.

Ваня одной из щеток начал набирать мазь. Героическое столкновение Игоря
Черногрского с мололым человеком нравится Ване, но он спрашивает:

- Только... Десять копеек. У вас есть десять копеек?

Игорь Черногорский растянул свои ехидные губы:

- Товарищ, вы всем задаете такой глупый вопрос?

- А есть десять копеек?

Игорь Черногорский ответил спокойно:

- Десяти копеек нет.

Ваня с тревогой приостановил работу:

- А... сколько у тебя есть?

- Денег у меня нет... Понимаешь, нет?

- Без денег нельзя.

Рот у Игоря удлинился до ушей, и в глазах изобразился любознательный
вопрос:

- Почему нельзя? Можно.

- Без денег?

- Ну, конечно, без денег. Ты попробуй. Очень хорошо получится.

Ваня взвизгнул радостно, потом прикусил нижнюю губу. В его глазах
загорелось настоящее задорное вдохновение.

- Почистить без денег?

- Да. Ты попробуй. Интересно, как получится без денег.

- А что ж? Возьму и попробую...

- Я по глазам вижу, какой ты человек.

- Сейчас попробую. Хорошо получится.

Ваня бросает на клиента быстрый иронический взгляд. Потом он энергично
принимается за работу.

- Ты беспризорный? - спросил Игорь.

- Нет, я еще не был.

- Так будешь. А в школу ходишь?

- Я ходил... А потом они уехали.

- Кто? Родители?

- Нет, не родители, а... так. Они поженились. Раньше были родители, а
потом...

Ване не хочется рассказывать. Он еще не научился с пользой
реализовывать в жизни собственные несчастья. Он внимательно заглядывает на
потрепанные задники ботинок Игоря.

- Коробку эту сам делал?

- А что? Плохо?

- Замечательная коробка. А где ты живешь?

- Нигде. В город хочу ехать... Так денег нет... сорок копеек есть.

Ваня Гальченко рассказывает все это спокойно#2.

Работа кончена. Ваня поднял глаза с гордостью и юмором:

- Хорошо получилось?

Игорь потрепал Ваню по русой взлохмаченной голове:

- А ты пацан веселый. Спасибо. Человека, понимаешь, сразу видно#3.
Поедем вместе в город?

- Так денег нет... Сорок копеек.

- Чудак. Разве я тебе говорю: купим что-нибудь? Я говорю: поедем.

- А деньги?