Чтение 5–й страницы книги ~Флаги на башнях~

втягивая голову в воротник, опустилась на брезент и тихонько улеглась,
отвернувшись к трактору.

Игорь, насвистывая, загляделся на степь. Далеко впереди встали из-за
пологих холмов белые верхи зданий. Над ними нависло солнце.

Промелькнула внизу босоногая команда девушек, ноги у них были еще
белые, не загоревшие. Одна из девушек что-то крикнула Игорю, другие
засмеялись. Игорь проводил их скучным взглядом, отвернулся. Ваня взглянул
на Ванду, осторожно прислушался к Рыжикову за трактором, стал рядом с
Игорем, поднялся на носки, спросил шепотом:

- Она плачет?

Игорь ответил сурово, не глядя на Ваню:

- Неважно!

Платформу сильно качнуло на стрелках.

- Приехали, - сказал Игорь.

Через многочисленные стрелки, мимо мелькающих просветов товарных
составов поезд забирал вправо, быстро проходя пассажирскую станцию. Над
крышами стоявших вагонов проплыли надстройка вокзала и длинные выпуклые
кровли перронов. Поезд выскочил на узкую насыпь, которая праввильной
кривой огибала неожиданно широкий луг у самого края города. За лугом
соломенные крыши белых хат. Но снова стрелки дернули поезд, и он более
осторожно начал втягиваться в широкую сеть товарных путей. Хат уже не
было, на горе стояли и смотрели на поезд красные, серые, розовые дома
города.

Ванда зашевелилась на брезенте, села, отвернула лио к городу. Поезд
вошел в узкую длинную перспективу других товарных поездов, очень медленно
продвигался между ними.

Игорь задумался, глядя на проплывающую замасленную поверхность
станионного полотна.

Сзади него что-то глухо стукнуло. Игорь быстро обернулся. На их
платформе стоял, выпрямляясь после трудного прыжка и внимательно
разглядывая их, стрелок железнодорожной охраны. Ванда неслышной тенью
слетела с платформы.

- Это ты - Игорь Чернявин?

- Я.

- Ага! Тут у нас телеграмма... Ты получил сто рублей по подложному
переводу?

Игорь влепил в стрелка восхищенным взглядом:

- Ой, и народ же быстрый! Получил, представьте! Я отказывался,
понимаете...

Стрелок ухмыльнулся, кивнул:

- Идем.

Игорь почесал нос:

- Ах ты, черт! Жалко, Ванька, с тобой расставаться. Хороший ты человек!
И Ванда... Вы понимаете, товарищ стрелок, некогда мне.

Ваня растерялся:

- А... куда ты?

- Я? Именем закона... арестован.

- За что?

- За бабушку.

- Идем, идем, - повторил стрелок и тронул Игоря за плечо.

Игорь взялся за борт платформы, готовясь спрыгнуть. Оглянулся на Ваню:

- А ты, Ванюшка, иди в колонию. Здесь, говорят, приличная. Имени
Первого мая.

Он спрыгнул. За ним спрыгнул стрелок. Опершись руками о колени, Ваня
смотрел им вслед. Он еще не мог вместить в себя это грре.

Из-за трактора вышел Рыжиков. Он улыбнулся злорадно.

- Будьте добры! Присылают записочку: дорогой Игорь, пожалуйста,
возьмите сто рублей! Чистая работа! А Ванда где?

Ваня ответил испуганно:

- Не знаю.

7. НА СВОЕЙ УЛИЦЕ

- Куда ты пойдешь? - спросил Рыжиков, когда они подошли к остановке
трамвая возле товарной станции.

Улица здесь была булыжная, покрытая угольной пылью. Из-под копыт и
колес поднималось видимо-невидимо воробьев. У трамвайной остановки стояла
очередь. У многих людей ботинки требовали чистки. Ваня не успел ответить:
к нему подошел человек в форменной тужурке. Он добродушно кивнул к забору:

- Почистишь, что ли?

- Вам черной?

- Черной, а как же. А то к начальству нужно, а ботинки...

Ваня осмотрелся, сесть было не на чем. Подальше он увидел старое
деревянное крыльцо.

Человек, собирающийся к начальству, молча кивнул. Ваня побежал вперед,
чтобы все приготовить. Когда клиент подошел, Ваня уже набирал мазь на одну
из щеток...

- Э, нет. Ты раньше пыль убери.

Ваня приступил к работе. Рыжиков уселся повыше на том же крыльце и
молча рассматривал улицу.

- Сколько тебе?

- Десять копеек.

- А сдача у тебя есть? С пятнадцати?

Ваня полез в карман. У него оказалось только четыре гривенника.

- Не рассчитаемся так. Ну, бог с тобой, бери лишний пятак, - сказал
клиент.

Не успел клиент отойти, подошла девушка, попросила почистить туфли,
потом - красноармеец. Красноармеецц спросил:

- Сколько будет стоить, если вот сапоги?

Перед красноармейцем Ваня оробел. Он еще ни разу не чистил сапоги
красноармейцам и не знал, сколько это стоит. Ваня поперхнулся.

- Де... десять копеек.

- Вот еще дурак, - прошептал Рыжиков, но красноармеец обрадовался,
поставил ногу на подставку:

- Дешево берешь, малыш, дешево. У нас везде за сапоги двадцать копеек.

Ваня забыл спросить "вам черной?" Работал он сильно, действовал
глазами, бровями и даже языком. Быстро чистить двумя щетками он еще не
умел, одна щетка вырвалась у негог из рук и далеко отлетела. Рыжиков
громко захохотал, но щетки не поднял. Ваня сам, кряхтя, поднялся и побежал
за щеткойй.

Красноармеец дал Ване гривенник и сказал:

- Молодец. Дешево почистил, и блестит хорошо.

Он ушел, поглядывая на сапоги. У Вани заболели руки и спина. Опершись
на локти, Ваня молча рассматривал улицу.

Дома на улице все были одинаковые, кирпичные, запыленные, двухэтажные.
Между ними короткие заборы, а в заборах ворота. Почти у всех ворот стояли
скамейки, на скамейках сидели люди и грызли семечки.
Ваня вспомнил, что завтра воскресенье. По кирпичным тротуарам проходили
люди по двое, по трое и разговаривали негромко.

Сзади открылась дверь, и скрипучий, неприятный голос спросил:

- А вам чего здесь нужно? Беспризорные?

Ваяня вскочил и оглянулся. Лениво поднялся и Рыжиков. В открытых дверях
стоял человек высокий, худой, с седыми усами:

- Беспризорные?

- Нет, не беспризорные.

- Чистильщик? Ага? А резиновые набойки у тебя есть?

В ящике у Вани было только две щетки и две банки черной мази. Ваня
развел руками:

- Резиновых набоек нет!

- Хо! Чистильщик! Какой ты чистильщик! Ну, допустим! А этот чего?

Рыжиков недовольно отвернулся.

- Чего ты здесь? Ночи ожидаешь?

Рыжиков прохрипел еще более недовольно:

- Да никакой ночи... Вот... знакомого встретил.

- А... знакомого!

Старик запер дверь на ключ, спустился по ступенькам. Ткнул узловатым
пальцем:

- Ты - марш отсюда. Вижу, какой знакомый.

- Да я сейчас пойду. Что, и на улице нельзя остановиться? Ты, что ли
такие порядки выдумал? - Рыжиков чувствовал свою юридическую правоту,
поэтому обижался все больше и больше.

Старик усмехнулся:

- Плохие здесь порядки, иди туда, где хорошие порядки. Я вот только в
лавочку. Пока вернусь, чтоб тебя тут не было.

Он отправился по улице. Рыжиков проводил его обиженными глазами и,
снова усаживаясь на крыльце, прогудел почти со слезами:

- Придирается! "Ночи ожидаешь"!

К ним подошел молодой человек и радостным голосом воскликнул:

- Какой прогресс! На нашей улице чистильщик! Да какой симпатичный!
Здравствуй!

- Вам черной? - спросил Ваня.

- Черной! Ты всегда здесь будешь чистить?

Набирая мазь. Ваня серьезно повел плечами и сказал с небольшим
затруднением:

- Всегда.

Этот клиент не спросил, сколько нужно платить, а без всяких разговоров