Чтение 9–й страницы книги ~Флаги на башнях~

Бегунок со своей трубой не спеша возвращался к дверям.

- Володька, позови дежурного бригадира&12.

Володька Бегунок сразу догадался, для чего нужен дежурный бригадир.
Повернув голову, он прищурился на Игоря и, проходя в двери, почти пропел:

- Е-есть... Позове-ем...

Он ушел в здание, пацан с винтовкой теперь составлял единственную
мишень для Игоря Чернявина. Игорь сказал улыбаясь:

- А если я пройду... вот, без спросу? Что же ты, будешь стрелять?

Часовой опустил глаза, но ответил басом:

- Стрелять не буду, а прикладом по башке получишь.

После этих слов он покраснел и недовольно отвернулся. Игорь рассмеялся,
прицепился к часовому удивленным взглядом:

- Ух ты?

Часовой посмотрел на Игоря исподлобья, вдруг улыбнулся, но что-то
почуял справа, в прохладном полумраке вестибюля, вытянулся, винтовка
моментально оказалась у его плеча. На ступеньку вышел юноша лет
шестнадцати. Он одет был в такой же костюм, как и часовой, только на левом
рукаве у него была красная повязка. Игорь догадался, что это дежурный
бригадир, да и часовой показал на Игоря:

- Воленкошколе-колонии Привели...

У Воленко тонкое лицо, очень интеллигентное и бледное. Особенно строгое
выражение имеет рот Воленко: у него подвижные губы, от которых, кажется,
всегда можно ожидать слова осуждения.

Воленко подошел к милиционеру, мельком глянул на Игоря:

- У вас есть бумага?

Милиционер раскрыл книжку:

- Есть тут бумажонка. Вот здесь распишитесь.

Воленко расписался и возвратил книжку милиционеру:

- Все?

- Все как будто...

Игорь подал милиционеру руку, улыбнулся:

- Надеюсь, больше не увидимся?

Милиционер ответил с тонкой улыбкой:

- А кто его знает? - козырнул Воленко и отправился в обратный путь.

Воленко, до сих пор наблюдавший процедуру прощания, сказал Игорю:

- Пойдем&13.

11. БЕСЕДЫ КУЛЬТУРНЫХ ЛЮДЕЙ

Игорь Чернявин вошел в вестибюль и попятился. Молнией блеснула у него
мысль, что случилось недоразумение: он сюда попал по ошибке. Растерянно
оглянулся он на Воленко, потом снова глянул вперед. Перед ним был марш
широкой лестницы, покрытой бархатной малиновой дорожкой. В конце марша -
просторная площадка, дубовые двери, на них золотом на стекле написано:

Т е а т р

А рядом с дверями в театр огромное квадратное зеркало, оно отражает
следующий марш лестницы, и еще площадку, и еще зеркало, а самое главное
оно отражает бесконечную и щедрую ленту ярко-красных цветов, уставленных
по всему барьеру в особых, длинных ящиках.

- Вытри ноги, - сказал Воленко и показал на большую темную тряпку,
лежащую на кафельном полу.

Игорь посмотрел на свои ботинки. Никакой грязи на них не было:

- У меня чистые.

Подошел часовой с винтовкой.

- Они у тебя не чистые, а совсем грязные. Вытирай, когда тебе говорят.

Игорь пробормотал:

- Черт его знает...

Все-таки он зашаркал подошвами по темной тряпке, и только теперь понял,
что тряпка потому и кажется темной, что она влажная.

- Теперь здесь, - часовой показал на трехстороннюю щетку и внимательно
и строго нахмурил лицо, пока Игорь исполнял его приказание. Воленко
терпеливо ожидал, стоя на третьей, верхней, ступеньке, ведущей в более
высокую часть вестибюля. Игорю стало интересно:

- Синьоры, у вас все такие серьезные?

У Воленкол чуть-чуть вздрогнул уголок строго рта, он завертел вокруг
пальца шнурок с ключиком на конце.

Игорь, обчищая ботинки в щетках, разглядывал часового. У того из-под
тюбетейки выбегал на выпуклый лоб небольшой чубчик и закручивался крутой
спиралью.

- Сколько же тебе лет?

Часовой пошевелил губами, сдержал улыбку, еще строже глянул на ноги
Игоря:

- Это не твое дело, вытирай себе!

Игорь иронически дернул плечом.

- Идем, идем, - сказал Воленко.

Он двинулся влево по коридору. Вправо коридора не было, а на такой же
дубовой двери таким же нарядным золотом было написано:

Столовая

Дверь эта открылась, из столовой выглянула девочка лет четырнадцати в
белом халате, спросила:

- Воленко, ты ведь еще не завтракал?

- Нет. Ты мне оставь, Лена. И вот... новенькому.

- А как же, - ответила девочка и спряталась за дверью.

С одной стороны коридора были большие окна, а с другой несколько дверей
и между ними в больших рамах не то стенгазеты, не то что-то другое. В
конце коридора тоже дверь, и на ней тоже надпись:

Тихий клуб

Но они вошли не в эту дверь. Последняя дверь слева:

Совет бригадиров

Воленко именном эту дверь открыл и взглядом пригласил Игоря войти.
Игорь переступил порог. Солнечное сияние в двух огромных окнах ослепило
его. Он прищурился, но сразу отметил особенности этой комнаты: в ней у
всех четырех стен проходил неширокий диван, мягкий, но узкий. В углах
комнаты он заворачивал по кривой. В правом углу на диване сидел Володя
Бегунок, на голом колене держал свою трубу, натирал ее суконным обрезком.
Бегунок быстро глянул на Игоря, но сказал в другой угол:

- Когда же мази купят? Говорили, говорили, аж надоелошколе-колонии Это
бесхозяйственностьл, правда, Витя?

В другом углу дивана стоял маленький письменный столик, и за ним сидел
тот, кого Бегунок назвал Витей. Витя поднялся за своим столиком и ответил:

- Сейчас денег мало.

- Сколько там нужно денег? Тридцать копеек. - Володя с большей силой
начал натирать свою трубу и на Игоря больше не посмотрел. Очевидно, для
Володи Бегунка Игорь представлял сейчас явление малозанимательное и
особенно в сравнении с вопросом о мази. Но тот, кого называли Витей,
заинтересовался Игорем, вышел из-за своего столика и подошел вплотную к
Игорю. Он был тоже в трусиках и в парусиновой рубашке. И у него трусики
были стянуты узким черным пояском. Но Витя был уже не малыш. Ему было не
меньше шестнадцати лет, это был человек серьезный и бывалый, - опытный
взгляд Игоря это сразу почувствовал.

У Виты быстрый, острый, сдержанно-насмешливый взгляд. Он взял из рук
Воленко большой пакет и бросил его на стол:

- Из комиссии?

- Из комиссии.

Игорь вежливо ему поклонился. Витя ответил таким же вежливым поклоном,
но в этом поклоне просвечивало очень тонкое передразнивание. Бегунок
громко засмеялся, завалившись на диван и задирая босые ноги. Игорь оглядел
всех. Витя присел к столику, взял в руки конверт, прочитал то, что было на
нем написано:

- Игорь Чернявин? Много про тебя понаписывали...

Но в конверт не заглянул, снова подошел к Игорю. Последнему захотелось
как можно скорее отделаться от разных вопросов:

- Написано там много, а дело пустое. Маленькая неправильность при
получении денег.

Витя сказал ему в глаза, улыбаясь одними ресницами:

- Вот что, друг. Какая там у тебя неправильность, это никому не
интересно&14. Понимаешь, не интересно. А вот другой вопрос: будешь бежать
или останешься?

Бегунок поднял лицо, медленно улыбнулся. Игорь огляделся. Бежать ему не
хотелось, но нельзя было и сдаваться так легко. Он ответил:

- Там видно будет.

- Это верно, - сказал Витя весело. - Ну, идем к Алексею Степановичу.

Только теперь Игорь увидел, что в одном месте диван прерывался узкой
дверью, и на ней тоже надпись:

Заведующий колонией

Эту дверь Витя распахнул, и Игорь неожиданно для себя очутился в
кабинете. За ним прошли Витя и Воленко, а за ними и Бегунок, бросив свою
трубу на диван, прошмыгнул в кабинет; прошмыгнул ловко, во всяком случае.
Игорь увидел его уже возле письменного стола. Володя поставил локти на
стол, на ладошках пристроил голову, глядел на заведующего.

Заведующий сидел за письменным столом и перелистывал книгу. В этом
человеке не было ничего особенного: подстриженные усы, стеклышки пенсне,
под машинку стриженная голову. Он поднял на Игоря глаза, и глаза у него
были обыкновенные: серые, чуть-чуть холодные.

- Вот, Алексей Степанович, новичок, - Витя показал рукой на Игоря.

Игорь вежливо поклонился, и Володя Бегунок не смог удержать улыбки, да
уж так и оставил улыбку надолго. По всему было видно: Алексей Степанович
заметил улыбку Володи и знал ее причину, но сделал такой вид, как будто он
ничего не заметил.