Роберт МАК-КАММОН

ЖИЗНЬ МАЛЬЧИШКИ

(ИСТОРИЯ НЕВИННОСТИ И ЗЛА)

Мы были когда-то как юные дикие фурии

Носились, где ангелам боязно было ступать.

Леса все для нас были темными и дремучими,

И мы, словно демоны, любили в них исчезать.

Поглядывали сквозь донышки бутылок от "Коки"

Чтобы увидеть, насколько далекое было далеким.

До нашего волшебного и удивительного мира

Никак не добраться на просто обычной машине.

Мы псов наших очень любили как братьев,

И велики наши были как реактивные самолеты.

Стремились мы к звездам, в высокие дали,

Попасть бы на Марс, где могли б прогуляться.

Как Тарзан по лианам скакали мы бойко,

Как Зорро отважно сверкали клинком,

Джеймсом Бондом бывали мы в его Эстоне

И Геркулесом, сорвавшим с себя все цепи.

Мы все с надеждою смотрели в грядущее

И видели там далекую удивительную страну,

В которой наши близкие вечно остались юными

И время текло беззаботно как песок.

Мы наполняли жизнь настоящими приключениями,

Передрягами, разбитыми коленями и плачем...

А в зеркале сейчас я вижу стареющего мужчину,

Но книга эта все же для ребят...

***

Прежде чем мы начнем это наше путешествие, я хочу сказать вам кое-что
весьма важное.

Я сам лично все это пережил. Это одна из главных особенностей и проблем в
изложении любой истории от первого лица. Читатель уже заранее знает, что
рассказчик не будет убит в конце повествования. Поэтому что со мной ни будет
происходить - что бы со мной ни произошло, - вы можете быть уверенными, что
я пережил все это, хотя от пережитого мог стать как чуточку лучше, так и
чуточку хуже, но об этом, впрочем, вы сможете составить свое собственное
мнение.

Вам здесь могут повстречаться несколько метафор и сравнений, при чтении
которых вы можете справедливо удивиться и спросить: "Эй-эй, погодите-ка,
откуда он мог тогда знать, что произошло это событие или что тот человек
сказал или сделал то-то и то-то, если его самого там вовсе не было, или как
будет выглядеть то, чего тогда вообще еще не существовало?" Ответ на этот
вопрос заключается в том, что я и сам узнал об этих событиях намного позже,
когда уже занимался заполнением пробелов в книге, или, в некоторых случаях,
мне пришлось додумывать то, что происходило дальше, часто таким образом,
каким на самом деле это не происходило.

Я родился в июле 1952 года. Сейчас я нахожусь на пороге своего сорокового
дня рождения. Боже мой, это уже солидное число, не так ли? Я больше не
являюсь тем, кого критики называли "многообещающим молодым талантом". Я
являюсь тем, кто я есть сейчас. Писать я начал еще с той поры, когда учился
в начальной школе, и начал придумывать всевозможные истории задолго до того,
как понял, чем же на самом деле занимаюсь. Публиковаться начал с 1978 года.
Кто я, писатель или автор? "Писатель книг в бумажных мягких переплетах", как
пели когда-то "Битлз"? Или автор книг в твердых переплетах? В одном я
определенно уверен: я всегда пытался стать именно автором. Страдая от
многочисленных пинков и улыбаясь с добротой, напоминающей доброту любого
другого из наших братьев и сестер в окружающей нас чехарде, я был
благословлен и стал способен творить образы и миры, как это приличествует
моему "духовному сану".., писателя? автора?

А может, просто рассказчика?

Мне захотелось изложить свои воспоминания на бумаге, где я смогу надолго
сохранить их. Как вы знаете, я верю в магию и волшебство. Потому что родился
и рос в удивительное, волшебное время, в волшебном городке, в котором жили
волшебники. О, до сих пор почти никто не понимает, что мы живем в паутине
магии и волшебства, связаны серебряными нитями возможностей и обстоятельств.
Но я знал об этом всегда. Когда мне было двенадцать лет, мир был моим
волшебным фонарем, и благодаря его зеленому спиритическому свечению я видел
прошлое, настоящее и мог заглядывать в будущее. Возможно, и у вас было то же
самое, просто вы не можете вспомнить об этом. Видите ли, таково мое мнение:
все мы хотим познакомиться с волшебством и хотим постичь это волшебство. Все
мы рождаемся с ураганами, лесными пожарами и кометами внутри нас. Мы
рождаемся, способные обращаться к птицам на их языке, читать по облакам и
видеть нашу судьбу в крупинках песка. А затем нашими душами мы постигаем вот
это волшебство. Мы постигаем его через хождение в церковь, через шлепки
родителей, через умывания и причесывания. Мы вынуждены идти по жизни по
прямой и узкой дорожке, нам постоянно твердят, что мы должны быть
ответственными за свои поступки. Поступать приличествующе нашему возрасту,
"как положено". Нам велят подрастать, взрослеть... Боже мой! А знаете ли,
почему нам велят делать все это? Потому что люди, которые это делают, боятся
нашей юности и нашей необузданности, потому что то волшебство, которое мы
знаем, когда бываем детьми, заставляет их смущаться и грустить о том, что
они позволили погубить и иссушить в самих себе.

И когда ты слишком удаляешься от всего этого, то уже действительно не
можешь вернуть это назад. Потом могут быть только мимолетные мгновения
этого. Лишь мгновения ощущения и воспоминания. Когда люди плачут во время
просмотров фильмов, это происходит потому, что в темном зале их касается
золотое море магии и волшебства, касается - но ненадолго. Потом они выходят
из этого моря вновь на яркое солнце железной и неумолимой логики и рассудка,
и солнце это опять возобладает над ними и начинает управлять их поступками,
но они продолжают чувствовать какую-то непознанную сердечную тоску, сами не
зная почему. Но когда песня пробуждает воспоминание, когда отдельная пылинка
попадает на свет, приковывая внимание и отвлекая от остального мира, когда
слушаешь, как мимо проходит поезд, и гадаешь, куда бы он мог направляться,
то находишься как бы вдали от самого себя, вдали от понимания того, кто ты
есть и где ты есть. И на отчаянно короткое мгновение попадаешь в королевство
волшебства.

Именно в это я и верю.

Правда жизни заключается в том, что с каждым годом каждый из нас уходит
все дальше и дальше от той сущности, с которой все мы были рождены внутри
себя. Мы подставляем плечи под самые различные ноши, некоторые из них
приятные, некоторые - не очень. С нами происходят различные вещи. Любящие
единообразие вымирают. Как физически, так и духовно, люди попадают в
катастрофы и становятся калеками. Свой жизненный путь люди теряют по разным
причинам. К этому совсем нетрудно придти в нашем безумном мире,
мире-лабиринте, мире великой путаницы. Жизнь делает все возможное, чтобы
полностью забрать у нас наше былое, лишить нас мира магии и волшебства. И не
узнаешь об этом до тех самых пор, пока в один прекрасный день не
почувствуешь, что потерял в этой жизни что-то, хотя не совсем уверен, что
именно утратил, чего именно лишился. Это как если вы с улыбкой обращаетесь к
маленькой девочке, а она называет вас "сэр". Это просто происходит с вами, и
все.

Воспоминания о том, кто я и где я жил, очень важны для меня. Они
составляют большую часть того человека, каким я собирался стать после того,
как затихнет мой ветер странствий. Мне просто необходима память о магии и
волшебстве, если я когда-нибудь решу возвратить их себе. Мне нужно знать их
и помнить о них, и я хочу рассказать об этом вам.

Меня зовут Кори Джей Мэкинсон. Моей родиной был городок под названием
Зефир, расположенный на юге Алабамы. Там никогда не бывало слишком холодно
или слишком жарко. Его улицы были затенены дубами, дома рядами тянулись по
обе их стороны, из этих домов выпирали балкончики, веранды и ставни на
окнах. Там был также парк с двумя баскетбольными площадками, одна из которых
предназначалась детям, а другая - взрослым. Там был еще общественный
бассейн, вода в котором отличалась чистотой и синевой, а дети ныряли в самую
глубину за центами, лежащими на дне. Каждый год 4-го Июля здесь устраивалось
барбекью, а в конце лета - соревнования по литературному творчеству. Когда
мне было двенадцать лет, в 1964 году, население Зефира насчитывало примерно
пять тысяч человек. Здесь было кафе "Яркая Звезда", магазин "Вулворт" и
маленькая бакалейная лавка "Пигли-Вигли". Был здесь также дом, в котором
жили плохие девочки, на Десятой трассе. Не в каждой семье был свой
телевизор. В городе господствовал "сухой закон", что означало процветание
самогонщиков и подпольной торговли спиртным. Дороги вели на юг, север,
восток и запад, а ночью мимо проходил товарный поезд в сторону Бирмингема,
оставляя после себя на пути запах окалины. В Зефире было четыре церкви,
начальная школа и кладбище, располагавшееся на Поултер-хилл. Было здесь еще
и озеро, столь глубокое, что его вполне можно было считать бездонным. Мой
родной городок был полон героев и злодеев; здесь жили честные люди, которые
знали прелесть правды, и всякие прочие, чьим идеалом была ложь. Мой городок
наверняка напоминал городок или город вашего собственного детства.

Но все же Зефир был волшебным местом. Духи прогуливались здесь по улицам
при свете лунного месяца. Они выходили из могил, вставали на холме и
рассказывали о старых временах, о тех самых временах, когда "Кока-кола"
действительно драла горло и имела свой истинный вкус, когда можно было
запросто отличить демократа от республиканца. Я знаю это. Я сам слышал их.
Легкий бриз дул вдоль улиц, проникая между ставнями, принося с собой в дома
легкий аромат жимолости и пробуждающейся любви, а острые синеватые молнии