что он где-то видал это худенькое восковое лицо с тонким профилем и большими
темными глазами.
знакомые не узнают, - говорила Зося, с завистью больного человека
рассматривая здоровую фигуру Привалова, который точно внес с собой в комнату
струю здорового деревенского воздуха.
доктор. - Вот Софья Игнатьевна очень интересовалась вашей мельницей.
одной мельницей, а вообще всем вашим предприятием, о котором, к сожалению, я
узнала только из третьих рук.
мельница.
даже собирались сделать вам визит... Вот только нас задерживает наш больной.
приехал не по делу, а просто навестить больного.
ничего не говорит пока, но всех узнает отлично... Ему было немного лучше, но
дорога испортила.
заговорила:
костылями, но тут подвернулся этот Альфонс Богданыч. Вы, вероятно, видали
его у нас? Что произошло между ними - не знаю, но с папой вдруг сделался
паралич...
доктор, появляясь в дверях.
больного. Стены номера и весь пол были покрыты ташкентскими коврами; слабая
струя света едва пробивалась сквозь драпировки окон, выхватывая из
наполнявшего комнату полумрака что-то белое, что лежало на складной
американской кровати, как узел вычищенного белья. Воздух был насыщен запахом
эфира и какого-то пахучего спирта. Доктор осторожно подвел Привалова к
креслу, которое стояло у самой кровати больного, рядом с ночным столиком,
заставленным аптечными банками и флаконами. Только теперь Привалов
рассмотрел голову больного, обернутую чем-то белым: глаза были полуоткрытые,
рот неприятно скошен на сторону. Слабое движение левой руки - вот все, чем
больной мог заявить о своем человеческом существовании.
другой стороны кровати. - Сергей Александрыч нарочно приехал, чтобы
навестить тебя...
глаза раскрылись шире, и в них мелькнуло сознание живого человека. Привалов
посидел около больного с четверть часа; доктор сделал знак, что продолжение
этого безмолвного визита может утомить больного, и все осторожно вышли из
комнаты. Когда Привалов начал прощаться, девушка проговорила:
по-деревенски, без церемоний.
явились пани Марина и Давид. Привалов смутился за свой деревенский костюм и
пожалел, что согласился остаться обедать. Ляховская отнеслась к гостю с той
бессодержательной светской любезностью, которая ничего не говорит. Чтобы
попасть в тон этой дамы, Привалову пришлось собрать весь запас своих знаний
большого света. Эти трогательные усилия по возможности разделял доктор, и
они вдвоем едва тащили на себе тяжесть светского Ига.
обращаясь к Привалову в середине обеда. - Мы все рядом с вами просто жалки:
мама не совсем здорова, Давид как всегда, доктор тоже какой-то желтый весь,
о мне и говорить нечего... Я вчера взглянула на себя в зеркало и даже
испугалась: чистая восковая кукла, которая завалялась в магазине.
деревенского воздуха, - проговорил доктор.
распрощаться с этим букетом чающих движения воды.
Привалов, прощаясь с девушкой, - я буду очень счастлив.
встряхивая головой, - мы с доктором прикатим к вам.
X
поправляться и бродил по своему кабинету при помощи костылей. Трехмесячная
болезнь принесла с собой много упущений в хозяйстве, и теперь Ляховский
старался наверстать даром пропущенное время. Он рано утром поджидал Альфонса
Богданыча и вперед закипал гневом по поводу разных щекотливых вопросов,
которые засели в его голове со вчерашнего дня.
кипой бумаг в старом портфеле.
льстиво заговорил управляющий, с низким поклоном занимая свое обычное место
за письменным столом.
надеялись на кое-что Другое, но богу было угодно поднять меня на ноги... Да!
Может быть, кто-нибудь ждал моей смерти, чтобы завладеть моими деньгами,
моими имениями... Ну, сознайтесь, Альфонс Богданыч, у вас ведь не дрогнула
бы рука обобрать меня? О, по лицу вижу, что не дрогнула бы... Вы бы стащили
с меня саван... Я это чувствую!.. Вы бы пустили по миру и пани Марину и
Зосю... О-о!.. Прошу вас, не отпирайтесь: совершенно напрасно... Да!
спокойной улыбкой совсем независимого человека и так же спокойно посмотрел
прямо в глаза своему патрону... Ляховский был поражен этой дерзостью своего
всенижайшего слуги и готов был разразиться целым потоком проклятий, но
Альфонс Богданыч предупредил его одним жестом: он с прежним спокойствием
раскрыл свой портфель, порылся в бумагах и достал оттуда свеженькое
объявление, отпечатанное на листе почтовой бумаги большого формата.
объявление, которое гласило: "Торгово-промышленная компания
А.Б.Пуцилло-Маляхинского. Компания имеет честь довести до сведения
почтеннейшей публики, что она на вновь открытых заводах - винокуренных,
кожевенных, свечных и мыловаренных - принимает всевозможные заказы, ручаясь
за добросовестное выполнение оных и, в особенности, за их своевременность.
Заводы расположены в Западной Сибири, главный склад и контора компании
помещаются в г.Узле, по Соборной улице, в доме А.Б.Пуцилло-Маляхинского".
Под объявлением стояла полная подпись: "А.Б.Пуцилло-Маляхинский". Ляховский
три раза прочел объявление, почесал себе лоб, заглянул на оборотную сторону
бумаги и, наконец, проговорил:
Пуцилло-Маляхинский? Вероятно, какой-нибудь аферист?.. Совсем незнакомая
фамилия.
эту фамилию? - с прежней улыбкой проговорил Альфонс Богданыч. - Когда-то
Игнатий Львович знал эту фамилию.
проговорил Альфонс Богданыч.
свое ободранное кресло, схватившись обеими руками за голову. В этой умной
голове теперь колесом вертелась одна мысль:
Ляховский. - Каждый гвоздь на ваших заводах мой... Понимаете: вы меня
пустили по миру!!
что имею, то это плоды долголетних сбережений.
закидывая голову. - Вернее: плоды долголетнего систематического грабежа...
Богданыч. - Вы из ничего создали колоссальные богатства в течение нескольких
лет. Я не обладаю такими счастливыми способностями и должен был употребить
десятки лет для создания собственной компании. Нам, надеюсь, не будет тесно,
и мы будем полезны друг другу, если этого, конечно, захотите вы... Все
зависит от вас...
все эти заводы, когда все время находились неотлучно при мне? Кто строил все
эти заводы...
отцу у меня три племянника Пуцилло... Молодые люди отлично кончили курс в
высших заведениях и постройкой заводов только отплатили мне за то
воспитание, которое я дал им.
завидные способности: говорит на трех языках, рисует...