мурашки и вскакивают пупырышки. Просто удивительно, сколько поводов
существует для того, чтобы эти маленькие мышцы пришли в движенье.
- Да, - отозвался Беренс, - раздражение есть раздражение. А на
содержание этого раздражения телу в высшей степени наплевать. Что пескари,
что причастие - сальные железы все равно приподнимаются.
- Господин гофрат, - начал Ганс Касторп, глядя на портрет, который
держал на коленях. - Вот к чему мне еще хотелось вернуться. Вы говорили
перед тем о внутренних процессах - об обращении лимфы и других... Что тут
происходит? Очень хотелось бы узнать об этом побольше, например, насчет
обращения лимфы, если бы вы были так добры... меня это очень интересует...
- Охотно верю, - отозвался Беренс. - Ведь лимфа - это тончайший,
интимнейший и нежнейший из всех элементов в деятельности организма, - вам,
вероятно, что-то в этом роде и мерещилось, когда вы спросили. Вечно говорят
о крови и ее тайнах{368}, называют ее особым соком. Но вот лимфа - это,
знаете ли, действительно всем сокам сок, квинтэссенция, молоко крови,
драгоценнейшая жидкость - при усиленном питании жирами она действительно
становится похожей на молоко. - И он точно и образно принялся описывать, как
кровь, эту театрально пурпуровую жидкость, создаваемую дыханием и
пищеварением, насыщенную газами и отходами организма, жирами, белками,
железом и солями, - как эту жидкость с температурой в тридцать восемь
градусов сердце словно насосом нагнетает в сосуды, и она поддерживает во
всем теле обмен веществ и животное тепло, одним словом - саму жизнь и
жизненные процессы, причем кровь соприкасается с клетками не
непосредственно, но давление, под которым она находится, заставляет ее
выделять некий экстракт, некий молочный сок, он, словно пот, проникает через
стенки сосудов, всасывается в ткани, распространяется повсюду и заполняет в
качестве жидкой составной части тканей каждую щелку, напрягая и растягивая
эластичную клетчатку. В этом и состоит напряжение тканей, так называемый
тургор, а тургор в свою очередь заставляет лимфу, после того как она ласково
омыла клетки и обменялась с ними веществом, возвращаться в лимфатические
сосуды, va a lym hatica, и обратно в кровь в день ее поступает до полутора
литров. Гофрат описал трубчатую и всасывающую систему лимфатических сосудов,
рассказал о грудном молочном протоке, собирающем лимфу из ног, живота,
груди, из одной руки и одной половины головы, о нежных фильтрующих органах,
находящихся во многих точках лимфатических сосудов - о так называемых
лимфатических железах, расположенных на шее, под мышками, возле локтевых
суставов, в коленной чашке и в других интимных и нежных частях тела.
- Тут могут появиться вздутия, - продолжал Беренс, - но ведь с этого мы
и начали: утолщения лимфатических желез ну, скажем, в коленных чашках, в
суставах рук и в других местах - опухоли водяночного типа, - для всего этого
всегда есть свои причины, хотя и нельзя сказать, чтобы возвышенные. При
некоторых условиях может также возникнуть подозрение на туберкулезную
закупорку лимфатических сосудов.
Ганс Касторп молчал.
- Да, - сказал он вполголоса после паузы, - я действительно мог бы с
успехом сделаться врачом. Грудной проток... Лимфатические сосуды ног... Как
это интересно! Но что же такое тело? - воскликнул он с внезапно прорвавшимся
волнением. - Что такое плоть? Что такое человеческое тело? Из чего состоит
оно? Скажите нам, господин гофрат, скажите сегодня же. Скажите раз навсегда
и вполне точно, чтобы мы знали!
- Из воды, - ответил Беренс. - Значит, вас интересует и органическая
химия? В огромной своей части - из воды, вот из чего состоит человеческое
тело и тело гуманистов тоже. Ни больше, ни меньше. И незачем по этому поводу
особенно волноваться. Причем твердым веществам отведено лишь двадцать пять
процентов, из которых двадцать составляют обыкновенный белок, или протеины,
если хотите, чтобы это звучало поблагороднее а к ним добавьте немножко жиру
и солей. Вот, пожалуй, и все.
- Ну, а белок? Это что такое?
- Он состоит из ряда элементов: углерода, водорода, азота, кислорода,
серы. Иногда и фосфора. Да вы, оказывается, необыкновенно любознательны!
Некоторые виды белков связаны и с угольными гидратами, то есть с виноградным
сахаром и крахмалом. К старости тело становится жестким, происходит это
потому, что в соединительной ткани, знаете ли, накапливается коллаген, клей,
важнейшая составная часть костей и хрящей. Ну, что же вам еще рассказать? В
нашей мышечной плазме содержится особый белок, миозиноген, после смерти он
переходит в мышечный фибрин и вызывает окоченение трупа.
- Так, так, окоченение трупа, - бодро подхватил Ганс Касторп. -
Отлично, отлично. А потом начинается, так сказать, всеобщий анализ и
разложение, могильная анатомия.
- Ну, само собой. Впрочем, вы удачно выразились. Этот процесс
приобретает все более широкий характер. Мы, так сказать, растекаемся в
пространстве. Подумайте, столько воды! А прочие составные части тоже ведь не
стойки: когда исчезает жизнь, они при гниении распадаются на более простые
соединения, неорганические.
- Гниение, разложение, - сказал Ганс Касторп, - насколько мне известно,
это ведь сгорание, соединение с кислородом.
- Совершенно верно. Окисление.
- Ну, а жизнь?
- Тоже. То же самое, юноша. Она тоже окисление. Ведь жизнь в основном
это всего-навсего кислородное сгорание клеточного белка. Отсюда и то
приятнейшее животное тепло, которого иногда у нас бывает слишком много.
Н-да, жизнь - это умирание, обманывать себя нечего - происходит u e
de tructio orga ique*, как выразился один француз с присущим его нации
легкомыслием. Этим жизнь и пахнет. А если все это нам представляется иным,
то судим мы пристрастно.
______________
* Органическое разрушение (франц.).
- И если интересуешься жизнью, - сказал Ганс Касторп, - то ведь тем
самым интересуешься и смертью, правда?
- Ну, некоторая разница все-таки есть. Жизнь - это когда, несмотря на
обмен веществ, форма сохраняется.
- А зачем она сохраняется? - спросил Ганс Касторп.
- Зачем? Послушайте-ка, а ведь в вашем вопросе весьма мало гуманизма.
- Форма - это же педантство.
- Сегодня вы что-то необыкновенно смелы. Прямо отчаянный какой-то. Но я
лично отступаю... - сказал гофрат. - У меня начинается хандра... - И он
прикрыл глаза своей ручищей. - На меня, знаете ли, иной раз находит. Вот я
выпил с вами кофе, посидел с большим удовольствием, а потом - это со мной
бывает - вдруг найдет... Уж вы меня, господа, извините. Мне было чрезвычайно
приятно, очень, очень интересно...
Кузены вскочили: им очень совестно, заявили они, что они так долго...
господина гофрата... Он стал успокаивать их, заверять. Ганс Касторп поспешил
отнести портрет мадам Шоша в соседнюю комнату и водворить на прежнее место.
Возвращаясь к себе, они уже не пошли через сад. Беренс указал им, как
добраться, не выходя из дома, и проводил до застекленной двери. При этом
внезапно охватившем его настроении его затылок казался еще круче, он
усиленно моргал слезящимися глазами, а неровные усики над искривленной
шрамом губой как-то жалобно перекосились.
Когда они шли лестницами и коридорами, Ганс Касторп сказал:
- Согласись, что моя идея была очень удачной.
- Во всяком случае, хоть какое-то разнообразие, - отозвался Иоахим. - И
высказались по самым разнообразным вопросам, это верно. У меня даже голова
кругом пошла. А теперь надо скорее полежать, хоть двадцать минут, до чая
осталось очень мало. Ты, может быть, считаешь, что настаивать на этом, с
моей стороны, педантично, ты ведь сейчас в таком бесшабашном настроении. Но
для тебя это в конце концов все-таки не столь важно, как для меня.
ИЗЫСКАНИЯ
И вот случилось то, что и должно было случиться, хотя еще недавно Гансу
Касторпу и не снилось, что он будет при этом присутствовать: наступила зима,
здешняя зима. Для Иоахима она не была новостью - когда он приехал сюда, то
еще застал прошлую, она еще и не думала сдавать но Ганс Касторп побаивался
ее, хотя обстоятельно к ней подготовился. Кузен старался его успокоить.
- Да ты не думай, что она такая уж свирепая, - говорил он, - прямо
арктическая. И холод чувствуешь гораздо меньше, так как воздух сухой и не
бывает ветра. Если хорошенько укутаться, можно до поздней ночи лежать на
балконе и не озябнешь. Здесь играет роль особая смена температур: выше
границы туманов, в более высоких областях, становится теплее, раньше этого
не знали. Уж скорее бывает холодно, когда идет дождь. Но у тебя есть теперь
спальный мешок, да тут и подтапливают, когда становится совсем уж невмоготу.
Впрочем, ни о каких внезапных нападениях зимы и лютой стуже и речи не
могло быть, зима подошла очень мягко и вначале мало чем отличалась от иных
дней в разгаре лета, ибо ненастье бывало и тогда. Несколько дней подряд дул
южный ветер, солнце жгло, долина стала как будто короче и теснее, а массивы
Альп при выходе из нее казались более близкими и будничными. Но затем небо
заволокло тучами, они тянулись толпой от Пиц Мишеля и Тинценхорна на
северо-восток долина потемнела, тяжело полил дождь. Потом он словно
помутнел, стал белесовато-серым, пошел уже вперемежку со снегом, в конце
концов начал падать только снег, в долине закрутилась метель, и так как это
продолжалось очень долго и температура соответственно упала, то снег растаял
не весь, и хотя был мокрый, но остался лежать, долина облеклась в тонкий
влажный, лишь местами белый покров, и рядом с ним лесистые склоны казались
особенно черными в столовой трубы отопления стали чуть прогреваться.
Начался ноябрь, близился день поминовения усопших - все это было не ново.
Такая погода бывала и в августе, и люди здесь наверху давно отвыкли считать,
что на снег имеет право только зима. Всегда, в любую погоду он был перед
глазами, хотя бы вдалеке, ибо неизменно поблескивали его наносы и остатки в
Афанасьев Роман
Конан-Дойль Артур
Перумов Ник
Белогорский Евгений
Прозоров Александр
Шилова Юлия