Чтение 66–й страницы книги ~Жюльетта~

доверие того, кто может сделать тебя безмерно счастливой или глубоко
несчастной.
Я заверила его, что сделаю все, чтобы не обмануть его надежд Нуарсей
отвез меня на ужин в свой дом, где мы долго беседовали и провели ночь,
развлекаясь с двумя обходительными слугами, которые сполна удовлетворили все
прихоти этого знатока сладострастия.
Вскоре после всех этих событий, которые всколыхнули мою душу, после
всего, что я узнала за это время, я дошла до того, что стала ощущать
просто-таки физиологическую потребность совершить свое собственное
преступление без постороннего внушения и без чьей бы то ни было помощи,
кроме того, я сгорала от нетерпения узнать, так ли уж надежна обещанная мне
безнаказанность. Я все тщательно продумала и, наконец, решилась на самый
ужасный и рискованный поступок. Желая подвергнуть испытанию свою отвагу и
свою жестокость, однажды поздним вечером я облачилась в мужское платье,
рассовала по карманам несколько пистолетов, незаметно вышла из дома,
остановилась на глухом перекрестке и стала ждать первого встречного с
намерением ограбить и убить его просто так, ради удовольствия. Я стояла,
прислонившись к стене, и ощущала в себе небывалый подъем, который обычно
вызывают сильные страсти и который сродни животному инстинкту, необходимому
для того, чтобы насладиться злодейством.
Дрожа от нетерпения, я чутко вслушивалась в тишину и напрягалась при
каждом шорохе я до боли в глазах всматривалась в темноту и малейшее
движение ночных теней принимала за приближавшуюся добычу. Наконец, где-то в
отдалении послышалось невнятное жалобное бормотание. Я бросилась в ту
сторону и увидела бедно одетую женщину, сидевшую на пороге дома.
- Ты кто такая? - спросила я, подходя к ней вплотную.
- Самая несчастная из людей, - всхлипнула она, и я заметила, что ей
было не более тридцати лет, - и если вы - посланец смерти, значит, вы пришли
с доброй вестью.
- В чем же твое несчастье?
- О, это ужасная история, - ответила она, подняв голову, и при тусклом
свете уличного фонаря я разглядела приятное и нежное лицо. - Вряд ли можно
найти человека несчастнее меня. Вот уже неделя, как у меня нет ни работы, ни
денег последнее время мы жили вот в этом доме, в крохотной комнатке, потому
что нам нечем было платить за квартиру, даже не на что купить молока для
ребенка, за это его отобрали у меня, а мужа посадили в тюрьму. Меня бы тоже
арестовали, если бы я не убежала от злодеев, которые так жестоко обошлись с
моей семьей. И вот я сижу на пороге дома, который когда-то принадлежал мне:
ведь я не всегда была нищей, сударь. В добрые времена, когда я могла себе
позволить, я помогала нуждающимся, может быть, и вы мне теперь поможете? Мне
нужно совсем немного.
Когда я услышала эти слова, горячая волна радости пробежала по моим
жилам. О Боже, подумала я, какой удачный случай, и как сладостно будет мое
преступление.
- Поднимайся, - грубо сказала я. - В конце концов у тебя осталось твое
тело, и я хочу им насладиться.
- Помилуйте, сударь! Меня терзает безутешное горе, а вы говорите мне
такие вещи.
- Хватит болтать и делай, что тебе сказано, иначе горько пожалеешь об
этом.
Я рывком поставила ее на ноги и приступила к осмотру должна признать,
что он не разочаровал меня: под юбками скрывались свежие, упругие и
аппетитные прелести.
- А ну-ка, иди сюда. - Я положила ее руку на свое влагалище. - Да, да,
я женщина! И нечего таращить глаза. Становись на колени и поцелуй меня для
начала.
- О Господи! Оставьте меня, оставьте, мне это противно! Я бедная, но
честная женщина, ради всего святого прошу вас не унижать меня.
Она хотела убежать, я схватила ее за волосы и приставила, пистолет к ее
виску.
- Умри стерва! Убирайся к черту и передай ему, что тебя послала
Жюльетта.
Да, друзья мои, я убила ее наповал, и когда из головы у нее брызнула
кровь, почувствовала, как по моим бедрам потекла теплая жидкость.
Так вот они, сладкие плоды злодейства, думала я права была моя
подруга, когда рассказывала о них с таким упоением. О небо! Какие неземные
удовольствия даришь ты порой нам, смертным!
Услышав пистолетный выстрел, жители соседних домов прильнули к окнам, и
мне пришлось спасаться бегством, а где-то в темноте слышались крики:
"Полиция! Полиция!" Была уже глухая ночь, когда меня схватили, и
обнаруженные при мне пистолеты не оставили у полицейских никакого сомнения
относительно автора преступления. На первый же вопрос я раздраженно
ответила:
- Везите меня в резиденцию господина Сен-Фона, он вам все объяснит.
Растерявшийся сержант не осмелился возражать, хотя мне все-таки связали
руки карета тронулась, я сидела между двух мрачных и молчаливых субъектов,
а из моего влагалища продолжала вытекать густая липкая сперма: вот уж правду
говорят, что и цепи сладостны для злодея, потому что продлевают спазмы
наслаждения.
Сен-Фон еще не ложился, и слуга пошел предупредить его когда меня
ввели в кабинет, я увидела улыбающегося министра.
- Все в порядке, - бросил он сержанту, - если бы вы не привезли эту
даму в мой дом, не сносить бы вам головы. А теперь можете быть свободны, вы
честно выполнили свой долг. А это происшествие должно остаться в тайне: оно
вас не касается. Надеюсь, вы меня поняли?
Оставшись наедине со своим любовником, я во всем призналась, и пока
рассказывала все подробности своего приключения, член его набухал, твердел
на глазах, а к концу рассказа взметнулся вверх. Он поинтересовался,
полюбовалась ли я предсмертной агонией несчастной женщины, и я ответила,
что, к сожалению, у меня не было времени.
- Я так и думал. В подобных обстоятельствах вся беда в том, что
удовольствие не бывает полным, всеобъемлющим.
- Вы правы, но и в случайном уличном преступлении есть своя прелесть.
- Знаю, знаю, у меня немало таких за плечами в них тоже есть приятные
моменты: нарушение общественного порядка, скандал и тому подобное, включая
особую строгость закона к таким проступкам, в конце концов, можно причислить
к ним крайнюю нужду этой женщины... Но вообще-то похвастать тут нечем. Ты
могла бы привести ее к себе домой, и мы оба получили бы хорошее развлечение.
Кстати, сержант не узнал ее имя?
- Если не ошибаюсь, господин мой, ее звали Симон.
- Симон. Ну конечно же! Я рассматривал это дело несколько дней тому
назад. Действительно, Симон. Мужа я отправил в тюрьму, а ребенка поместили в
детский приют. Знаешь, Жюльетта, эту женщину я хорошо помню: прехорошенькая
и приличного происхождения. Я берег ее для твоих забав, и она сказала тебе
правду, что ее семья когда-то процветала, и если бы не банкротство и
разорение... Значит, ты просто наложила заключительный штрих на мое
преступление, тогда этот факт делает всю историю привлекательной от начала
до конца.
Возбуждение Сен-Фона довершил мой мужской костюм. Он увел меня в
будуар, где принимал меня в первый раз, когда я пришла в его дом. Появился
лакей, Сен-Фон, дрожащими от вожделения руками расстегнул мне панталоны и
велел ему целовать мне ягодицы, потом взял в руку член слуги и стал тереть
его конец о мой задний проход, затем ввел его внутрь в довершение всего
сластолюбец овладел мною сзади, заставив меня сосать лакейский член, а когда
я сделала его твердым как жезл, он вставил его в свою задницу. После он
признался мне, что в большей мере его оргазм ускорила мысль о том, что он
наслаждался задом женщины, которая заслуживает виселицы.
- А этот молодец, что трахал меня, - добавил министр, - первостатейная
шельма: я шесть раз спасал его от казни. Ты обратила внимание на его член?
Великолепный образчик, не правда ли? А как мастерски он им владеет! Кстати,
Жюльетта, пока не забыл: вот деньги, которые я обещал за твое
самостоятельное преступление. Карета ждет, можешь отправляться домой, а
завтра уедешь в поместье возле Со, которое я купил для тебя в прошлом
месяце, возьми с собой прислугу - четырех служанок тебе будет достаточно,
разумеется, самых привлекательных, а также повара, дворецкого и троих
девственниц, предназначенных для следующего ужина. И жди от меня дальнейших
инструкций. Вот пока и все.
Я ушла, очень удовлетворенная успехом своего преступления,
переполненная приятными чувствами от того, что совершила его, а наутро
уехала из Парижа.
Не успела я устроиться в сельском поместье, стоявшем отдельно от
ближайших селений, не менее уединенном, чем жилища отшельников. Тебаида
{Южная часть Египта, где скрывались от преследований первые христиане.
Греческое название Фивы.}, как служанка сообщила, что прибыл незнакомый
человек, весьма благородный на вид, и сказал, что его послал министр и что
он желает поговорить со мной.
- Пусть подождет, - ответила я и распечатала послание, которое он
привез от Сен-Фона. Прочла я следующее: "Пусть ваши люди немедленно схватят
подателя сего письма и бросят в один из казематов, которые я выстроил в
подвалах дома. Этот человек ни в коем случае не должен иметь возможности
бежать, ты за него отвечаешь головой. Скоро появятся его жена и дочь -
поступи с ними точно так же. Это мой приказ. Выполняй его в точности и не
бойся употребить всю жестокость, на которую ты способна. До скорой встречи".
И я велела пригласить незнакомца.
- Сударь, - начала я, приняв самый радушный и приветливый вид, - так вы
действительно друг его светлости?
- И моя семья и я сам долгое время пользовались его расположением и
добротой, сударыня.
- Это видно из письма, сударь... Позвольте я дам слугам указания, чтобы
вас устроили так, как того желает министр.