существо постоянно определялось в своем отношении к этому стремлению или к
этому бегству, оно должно знать конкретные проявления добра и зла, которые
скрыты за этими двумя абсолютными и всеобщими образами существования.
Последователи системы Скота{Иоанн Дунс Скот (1266-1308) - английский
философ, выдвигал на первое место в боге волевое начало, из догмата о
божественном всемогуществе делал вывод о том, что бог сообщил материи
способность мыслить. (Прим. переводчика.)}, говорили, что человеческая душа
сама по себе не обладала даром видения, что он не был ей дан в момент ее
сотворения, что она получила свои способности при определенных
обстоятельствах, в которых была вынуждена пользоваться ими.
- это бессильная субстанция, так как она видит зло и не искореняет его:
выходит, действующим началом является материя, а она сама пассивна, но это
же чистейший абсурд. По мнению Скота, человек ничего не может предвидеть,
что тоже неверно. Если бы человек действительно был настолько слеп, он был
бы ниже муравья, чья способность предвидения просто поразительна.
Утверждать, что душа человека приобретает знания по мере своей нужды
реализовать их, - это значит, сделать из Бога автора всех на свете
преступлений, и я не удивлюсь, если эта гипотеза возмутит самых ярых
сторонников Бога.
о том, как и каким образом душа видит и познает окружающий мир. И тем не
менее они не сдаются: человеческая душа, говорят они, видит и познает точно
так же, как и другие тонкие или спиритуальные субстанции одинаковой с ней
природы, а вот это уже настоящее словоблудие.
мере того, как они, по их мнению, справляются с ними. Если человеческая душа
неспособна проникнуть в предметы видимые, неспособна представить
отсутствующие предметы, неизвестные ей, или даже хотя бы приблизительно
судить о их внутренних свойствах и состояниях, если она может получать
впечатления, только осязая предметы, если она судит о них только по внешним
симптомам, тогда ее интеллект ничем не отличается от инстинкта примитивных
существ, которые стремятся к чему-то или бегут от чего-то исходя из
неизменных законов симпатии или антипатии. Если это так - о чем
свидетельствует весь наш опыт, в чем не приходится больше сомневаться, -
тогда безумцем можно назвать того, кто считает себя созданием высшего
порядка, состоящим из двух различных субстанций, между тем как животные, на
которых люди смотрят свысока как на простейшие материальные агрегаты,
обладают, в силу места, занимаемого ими в ряду живых существ, всеми
человеческими способностями! Чуть меньше спеси, чуть больше критического
отношения к себе, и человек бы понял, что он, подобно остальным, животным,
имеет не более того, что положено иметь его виду в общем порядке вещей, и
что любое свойство, присущее тому или иному существу, не есть щедрый дар
вымышленного создателя, но одно из необходимых условий этого существа, без
которого он не был бы тем, чем является.
заслуживает не меньшего презрения, чем допущение Бога, столь же нелепого и
смешного, как и она сама. Пора оценить по достоинству обе эти сказки, плоды
страха, невежества и суеверия, ибо такие жуткие химеры уже не могут ослепить
людей в здравом уме и рассудке. Пусть ими питается простонародье, чьи
предрассудки и нравы нам не пристали. Пусть оно утешается в своей нищете
призрачным будущим - мы будем счастливы настоящим и спокойны за то, что за
ним последует, мы будем жить самыми изысканными, самыми чувственными
страстями, угодными нашим сердцам, и только им одним будем воздавать почести
и возводить храмы. Будь тысячу раз проклят тот наглый обманщик, который
первым отравил людей подобными мерзостями, и самая ужасная пытка была бы еще
слишком мягким для него наказанием! А вместе с ним пусть падет проклятие на
тех, кто продолжает проповедовать эти гнусные заблуждения!
человека, чем эти системы: если доказано, что ни один из наших поступков от
нас не зависит, мы не должны ни пугаться их, ни раскаиваться в них.
принципы, изложенные моим племянником, и сохраняют в себе, зачастую даже
помимо своей воли, глупые предрассудки детства.
никогда не бывает слишком рано уничтожить зерна этих предрассудков. Именно в
этом состоит первейший долг родителей, воспитателей, всех тех, кому доверены
юные сердца, и тот, кто об этом не заботится, должен считаться
злоумышленником.
морали, - заметил Жернанд.
надежды, а уж потом, чтобы избавиться от первого и потешиться вторым из этих
чувств, человек построил для себя мораль на воображаемом великодушии своего
абсурдного божества.
что одно связано с другим, и независимо от того, что было первопричиной, я
ненавижу все, порожденное этим идиотизмом; мое распутство, основанное на
безбожии, помогает мне смеяться над общественными устоями и плевать на них с
таким же наслаждением, с каким я презираю религию.
Человеческие глупости могут обмануть только простаков, люди, имеющие мозги,
должны их презирать.
бороться с ними открыто, каждый наш поступок должен служить разрушению
морали и подрыву религии. Только на их обломках можно, построить счастье в
этом мире.
могло бы утолить мою ненависть к морали, могло бы стереть с лица земли все
религиозные предрассудки. Чем, например, мы занимаемся? Да ничем особенным:
все наши мелкие бесстыдные делишки сводятся к немногим актам содомии,
насилия, инцеста, убийства, наши атаки на деизм - к богохульствам и к
безобидному осквернению религиозных святынь. Есть ли хоть один среди нас,
кто может честно сказать что удовлетворен такой малостью?
д'Эстерваля, - может быть, я больше всех вас страдаю от посредственности
преступлений, которые природа дает мне возможность Совершать. Во всем, что
мы делаем, я вижу лишь оскорбление идолов и живых существ, но как добраться
до природы, которую я так жажду оскорбить? Я хотела бы разрушить ее планы,
прекратить ее движение, остановить бег звезд, сокрушить светила, плавающие в
пространстве, уничтожить все, что ей служит, защитить все, что ей вредит,
одним словом, вмешаться во все ее дела, но, увы, это выше моих сил.
глубокомысленно сказал Брессак, - это слово применимо только к деяниям,
которые назвала Доротея, а вы сами понимаете, что они невозможны, так
давайте утешимся тем, что нам подвластно, и умножим наши ужасы, раз не дано
нам сделать их по-настоящему великими.
мертвом теле мадам де Жернанд произошло какое-то конвульсивное движение.
Виктора обуял такой страх, что он наделал под себя, а Брессак обратился к
нему с такими словами:
мои слова о необходимости движения в природе? Теперь вы видите, друзья, что
никакой души не требуется для того, чтобы привести какую-то массу в
движение. Именно благодаря таким движениям этот труп будет разлагаться и
порождать при этом другие тела, в которых души будет не более, чем было в
нем {Как только тело утрачивает способность к движению при переходе от
состояния жизни к состоянию ошибочно называемому смертью, в ту самую минуту
начинается разложение, которое, следовательно, можно считать важным
состоянием движения. Поэтому ни на один момент тело животного не пребывает в
покое, т. е. никогда не умирает, и поскольку оно для нас больше не
существует, мы думаем, что оно не существует вообще, и в этом наша ошибка.
Тела претерпевают изменения, но никогда не находятся в состоянии инерции,
будь она организована или нет. Если внимательно изучить эти факты, мы
увидим, к чему они приводят и человека и человеческую мораль. (Прим.
автора.)}. Давайте сношаться, друзья! - продолжал Брессак, вторгаясь в
задний проход Виктора, испачканный испражнениями. - Да, будем сношаться!
Пусть этот феномен природы, одно из простейших проявлений ее движущей силы,
не испортит нам удовольствие. Чем больше эта потаскуха открывается перед
нами, тем сильнее надо оскорблять ее: только так мы разоблачим ее секреты.
волновала его; Верней в ответ тоже наставил д'Эстервалю рога, которыми тот
украсил его раньше.
продемонстрировать вам способ неземного наслаждения, о котором все вы, как
будто, позабыли, я должен опорожнить свой кишечник.
продолжая совокупляться, - я слышал, что вы страстно любите испражняться,
так позвольте нам увидеть эту вашу страсть.
приятное и поучительное зрелище, и мы не хотим лишаться его.
поворачиваясь к зрителям своим громадным седалищем.
окружили четверо ганимедов: один держал наготове большой ночной горшок,
второй взял зажженную свечу и подставил ее поближе к анусу, чтобы было лучше
видно происходящее, третий сосал ему член, четвертый, перекинув через руку
белоснежное полотенце, целовал Жернанда в губы. Тот, опершись еще на двоих
Пехов Алексей
Посняков Андрей
Шилова Юлия
Шилова Юлия
Афанасьев Роман
Березин Федор