приговор, что и остальным, когда ей удалось, наконец, привлечь внимание
знаменитого судейского чиновника, гордости местного правосудия, человека
неподкупного, уважаемого гражданина, просвещенного философа, чья мудрость и
беспристрастность навсегда прославят его имя, которое будет выбито золотыми
буквами в храме Фемиды. Он выслушал ее и, убедившись в искренности
несчастной девушки и в правдивости ее потрясающих злоключений, призвал суд
более скрупулезно рассмотреть ее дело. Господин С. сам выступил адвокатом
Жюстины. Жалобы бедняжки были приняты во внимание, показания
фальшивомонетчиков еще больше вдохновили того, кто защищал томящуюся в цепях
добродетель, и нашу героиню единодушно признали невинной жертвой, сняли с
нее обвинения, предоставив тем самым полную свободу распоряжаться своей
судьбой. Ее покровитель организовал в ее пользу сбор пожертвований, который
принес ей более пятидесяти луидоров. Наконец-то в глазах Жюстины забрезжил
рассвет счастья, она уже предвкушала окончание своих несчастий, небо
казалось благосклонным на ее счет, когда Провидению вдруг пришло в голову
показать ей, что его намерения в ее отношении остаются прежними и что ей еще
предстоит увидеть исполнение своих химерических мечтаний, в которых
только-только начинал разбираться ее обманутый ум.
ГЛАВА ДВАДЦАТАЯ
Все рушится из-за чудовищных интриг одной известной нам дамы. - Необычная
страсть могущественного человека. - Отъезд из Гренобля
напротив моста Изер, в предместьях города. По совету господина С. она
намеревалась какое-то время пожить здесь и попробовать найти работу, а если
не удастся, вернуться в Лион; в последнем случае адвокат обещал снабдить ее
рекомендательными письмами. На второй день, когда она обедала за так
называемым общим столом для гостей, она заметила, что на нее пристально
смотрит крупная дама, очень импозантная, которую все называли баронессой.
Присмотревшись к ней, Жюстина как будто узнала ее, и обе одновременно
двинулись навстречу друг другу, как люди, которые не могут вспомнить, где и
когда они встречались.
назад встретила в Консьержери, и не узнаете ли вы мадам Дюбуа?
утвердительно со всей вежливостью, но поскольку она имела дело с самой
ловкой авантюристкой во Франции, ускользнуть ей не было никакой возможности.
Баронесса рассказала, что она с сочувствием следила за ее судьбой, и если бы
Жюстину не освободили, она наверняка бы предприняла самые серьезные меры для
ее спасения, тем более, что у нее в друзьях числится немало видных судейских
чиновников.
комнату этой женщины и рассказала ей все свои злоключения.
встретиться с тобой только затем, чтобы сказать, что моя жизнь сложилась
совсем не так, как твоя. У меня есть состояние, и ты можешь располагать им.
Посмотри, - продолжала она, открывая шкатулки, полные золота и бриллиантов,
- вот плоды моей ловкости; если бы я, как и ты, курила фимиам добродетели,
меня бы уже давно посадили в тюрьму или повесили.
только преступлением, Провидение, которое всегда справедливо, не позволит
вам долго наслаждаться им.
будто твое фантастическое провидение постоянно благоволит к добродетели, и
пусть тебя не обманет на сей счет краткий миг твоего благополучия. Для
природы совершенно безразлично, будет ли, скажем, Поль проповедовать зло, а
Пьер - добро. Для этой все уравновешивающей природы важно лишь равенство
того и другого, и злодейство, так же как и добродетель, абсолютно для нее
безразлично. Выслушай меня, Жюстина, выслушай меня внимательно, - продолжала
мошенница, - ты умная девушка, и я хочу наконец переубедить тебя.
к счастью, так как она, подобно пороку, представляет собой лишь один из
способов существования в этом мире. Следовательно, речь идет вовсе не о том,
чтобы выбрать для себя тот или иной способ, а о том, чтобы шагать по
проторенной дороге, и всегда неправ тот, кто отклоняется от нее. Будь мир
абсолютно добродетельным, я бы порекомендовала тебе добродетель, потому что
с ней были бы связаны все вознаграждения и, в конце концов, счастье; в
развратном мире, разумеется, надо выбирать порок. Тот, кто не идет общим
путем, непременно терпит поражение: он сталкивается со всем, что его
окружает, и непременно должен погибнуть. Напрасно законы пытаются
восстановить порядок и вернуть людей в лоно добродетели: слишком
несовершенные, чтобы предпринимать такие усилия, и слишком слабые, чтобы
преуспеть, наши законы могут заставить человечество на короткое время
свернуть со столбовой дороги, но не в силах принудить сойти с нее.
ответила Жюстина, - но как вы изгоните из моего сердца угрызения совести,
которые они будут постоянно порождать?
Жюстина, всего лишь писклявый, глупый и трусливый голосок человеческой души,
с которым совсем не трудно справиться.
состоянии заниматься делом: стоит лишь без конца совершать поступки, которые
вызывают у вас угрызения, и вы легко от них избавитесь; противопоставьте им
факел страстей и всесильные законы интереса, и вы тотчас подавите их.
Повторяю, милая девочка: ни разу раскаяния не кололи меня своими шипами на
этом пути, который я, смею думать, счастливо преодолела. Но даже, если
непредвиденный поворот судьбы сбросит меня в пропасть, я не стану каяться:
я, быть может, буду жаловаться на мешавших мне людей или на собственную
неловкость, но совесть моя будет спокойна.
мадам, исходя из ваших же принципов. По какому праву вы полагаете, что моя
совесть будет столь же непоколебима, как ваша, если она не привыкла с
детства бороться с предрассудками? Как вы хотите, чтобы мой разум, имеющий
совершенно иную организацию, нежели ваш, принял вашу систему? Вы допускаете,
что в природе существует равновесие добра и зла, что, следовательно, должно
быть на свете определенное число людей, которые проповедуют добро, и других,
предающихся злу. Стало быть, мое стремление к добру предусмотрено в природе,
так почему вы требуете, чтобы я отступила от своего предназначения? Как вы
говорите, вы нашли счастье на вашем пути, так почему я также не могла найти
его на той же дороге, по которой иду? Кстати, напрасно вы думаете, что
бдительные законы надолго оставят в покое того, кто их нарушает; вы только
что видели убедительный тому пример: из пятнадцати негодяев, среди которых я
жила, спасся только один, остальные четырнадцать нашли позорную смерть.
значит этот позор для того, у кого нет никаких принципов? Когда человек
преступил все запреты, когда честь для него является предрассудком,
репутация - безделицей, религия - химерой, смерть - полным исчезновением,
ему все равно как умереть: на эшафоте или в своей постели. На земле есть два
рода негодяев, Жюстина: те, кого богатое состояние и власть гарантируют от
такого трагического конца, и другие, которым его не избежать, если они
попадутся. Этим, рожденным в бедности, не остается ничего иного, если у них
есть мозги, - кроме как сделаться богатыми, чего бы это ни стоило. Если это
им удастся, они должны быть счастливы, если они погибают, им не в чем
раскаиваться, поскольку нечего терять. Следовательно, законы - ничто для
злодеев, поскольку они настигают только неудачников, которым не надо бояться
их, так как меч правосудия - единственное спасение и прибежище для них.
небесный суд не ожидает того, кого преступление не устрашило на земле?
на земле было бы меньше зла. Я думаю, если зло торжествует, 'значит либо оно
предписано этим Богом, тогда он - настоящий варвар, либо он не в силах
помешать ему, тогда он - слабое существо и в обоих случаях существо
отвратительное, чью молнию и чьи законы мы должны презирать. Скажи, Жюстина,
разве атеизм не лучше этих обеих крайностей? Не гораздо ли разумнее вообще
не верить в бога, нежели принимать его настолько опасным, настолько мерзким
и противоречащим здравому смыслу и разуму? Нет, дьявол меня побери...
себя поток богохульных ругательств, одно грязнее другого, от которых
набожная Жюстина затряслась и собралась уйти.
не могу подействовать на твой разум, дай же мне обратиться к твоему сердцу.
Ты нужна мне, не отказывай мне в помощи. Вот тысяча луидоров: они будут
твоими, как только дело будет сделано.
быстро спросила, о чем идет речь, чтобы предупредить, если окажется
возможным, преступление, замышляемое этой фурией.
молодого негоцианта, который обедает здесь уже дня три или четыре?
его покорил; ему нравится твоя доброта, твоя добродетельность сводит его с
ума. В шкатулке возле кровати этот романтик хранит восемьсот тысяч франков в
золоте и в ценных бумагах. Позволь мне сказать ему, что ты согласна его
Конюшевский Владислав
Херберт Фрэнк
Журавлев Владимир
Майер Стефани
Рыбаков Вячеслав
Лукин Евгений