свою тревогу за его судьбу, они вырастали в собственных глазах, убежденные,
что их чувства порождены бескорыстием и добротой, а не являются простой
самозащитой.
прятаться в свою скорлупу. Они отстранялись от ответственности, которую
возлагают на все человеческое общество страдания отдельных людей,
воздерживались от поступков, которые потревожили бы их благодушное
самодовольство, показали бы им всю непрочность их собственного благополучия.
трудностей, которые делали их неуравновешенными, разочарованными, заставляли
без счета глотать таблетки аспирина и то и дело обращаться к врачам.
Морщины, испещрившие их лица, бессонница, на которую они часто жаловались,
бесконечное хождение из угла в угол в весенние вечера, внезапные вспышки
раздражительности - все это говорило об их бедах не менее красноречиво, чем
костыли о моих.
которыми меня сталкивала жизнь, их отношение ко мне.
старались подбодрить меня, я редко оставался дома после ужина. Я бродил по
городским улицам, где мне не грозило участливое внимание, которое, как бы
благонамеренно оно ни было, могло оказаться для - меня пагубным.
избрав путь через Сады Фицроя. Из травы вспархивали скворцы, и крылья их на
фоне яркого закатного неба казались почти прозрачными. Мужчины в потрепанной
одежде, низко опустив голову, засунув руки в карманы, слонялись по
пестревшим цветами лужайкам. Накрашенные женщины, фланировавшие по парку,
останавливались и провожали их оценивающим взглядом. Бродячая собака,
расположившись на дорожке, вылизывала старые болячки. Девушка с парнем
обнимались на траве.
медленно, радуясь, что скоро с головой погружусь в этот шум, в эту
полнокровную кипучую жизнь.
Берк-стрит и поднимавший клубы пыли, был мне приятен... Ветер поднимал вихрь
из клочков бумаги, они скользили по тротуару, обгоняя друг друга, и в
поисках убежища устремлялись к телефонной будке. Иные из них кружились как
балерины, приникали к моим костылям и затем снова продолжали свой полет.
освещенные витрины отражались в мокрых тротуарах. Водосточные трубы что-то
лепетали, и люди, прорываясь сквозь хрупкие баррикады дождя, шли в театры.
смехом.
другую. Останавливался и подолгу стоял, не двигаясь, в каком-нибудь темном
переулке, где сам воздух, казалось, был насыщен еще не раскрытыми тайнами. Я
всматривался в темноту, вслушивался, ждал. Из переполненных баков для
отбросов, окруженных кучами мусора, выскакивали крысы и бросались в разные
стороны. Бездомные кошки грациозно прыгали по булыжникам мостовой.
ни одно движение не ускользало от меня. Я был на грани великих открытий, -
они не давались мне, но я знал, что они где-то тут рядом - нужно только
знать, как взяться за дело.
проститутки; их силуэты вырисовывались в освещенных проемах дверей, ведущих
в убогие конуры. На противоположной стороне улицы стояли мужчины, в
нерешительности, в тяжелом раздумье. Некоторые, прежде чем принять
окончательное решение, прохаживались мимо домов, безжалостно рассматривая и
оценивая товар. Иногда женщины тихо окликали проходящих мужчин.
свет, - он падал из дыр, напоминавших вход в пещеру. В этих дырах исчезали
мужчины. Они неохотно расставались с темнотой, вступали в освещенную полосу
пригнувшись, словно луч света пригвождал их к месту. Когда они выходили, вид
у них был еще более подавленный, и решение мучивших их вопросов
отодвигалось, по-видимому, еще дальше.
удовольствия беззаботных людей. Предвкушение ожидавших их радостей, или
общество возлюбленного, или уверенность в том, что все только начинается и
отныне жизнь всегда будет такой, как сейчас, помогало этим людям стряхнуть с
себя заботы.
спешили в кинотеатры, где Лилиан Гиш или сестры Толмедж жили на экране своей
особой, таинственной жизнью; с испуганными глазами, скрестив руки на груди,
они с презрением отвергали домогательства злодеев, готовых надругаться над
ними.
зазывалы в мундирах с золотым шитьем вышагивали у входа в кино, восхваляя
достоинства демонстрирующихся фильмов. Они приглашали на сеанс, повторяя
такие слова, как "изумительно", "колоссально", и, покручивая усы,
подмигивали девушкам.
словами как заклинаниями, чтобы заманить людей в сверкающие огнями
кинотеатры. Они взывали к самым низменным чувствам. Они громогласно
превозносили отношения между полами, принятые и одобренные обществом, и
столь же громогласно, но не очень убедительно осуждали отношения, которые
общество считало порочным. Но взглядом и интонацией они давали понять, что
именно эти порицаемые всеми отношения сулят несравненно больше наслаждений и
радостей, нежели аскетическая жизнь рабов условностей. И к тому же, что
может быть проще, чем вступить в такие отношения.
сынок, не торчи на проходе; если еще раз сюда заявишься, получишь по заду".
принимался зазывать публику - был подобен звуку мощного органа, но стоило
ему заговорить со мной, как у него появлялась интонация провинциального
сплетника.
вечера, чтобы увидеть Норму Толмедж в фильме "Испытание любви". Несравненная
Норма Толмедж в великолепном фильме, затрагивающем величайшую жизненную
проблему! Решайтесь! Ей предстоит сделать выбор между любовью во дворце
богатого распутника, которая принесет ей гибель и разобьет ее сердце, и
любовью, которая приведет ее в объятия преданного шофера. На что она
решится? Посмотрите, как страдает прекрасная женщина, терзаемая соблазнами
плоти. Передние места - шесть пенсов, задние - по шиллингу. Ну - как жизнь?
- закончил он тираду, приблизившись ко мне величественной походкой.
продолжил разговор со мной: - Говорят, будто полицейские собираются
забастовать. Не слышал? Вообще-то я от фараонов предпочитаю держаться
подальше, запомни это, но тут я целиком на их стороне.
работы, но предполагал, что они без труда добьются своего. Я имел весьма
смутное представление о борьбе за улучшение условий работы, которая велась
вокруг меня - на заводах, верфях, всюду, где работали люди; не знал я и о
том, как жестоко подавляется эта борьба.
Знаете, как приятно посидеть рядом со своим дружком в темном уголке! - Порой
он выражался довольно-таки туманно.
женщин, которые не интересовались ни фильмами, ни танцами. Были среди них и
молодые, но преобладали люди среднего возраста. Медленно, без цели бродили
они по улицам, стояли, сгорбившись, в дверях домов, рыскали в поисках
окурков или равнодушно глазели на витрины.
{Метиловый спирт. (Прим. перев.}) маньяки. Они шли на улицу, потому что там
кипела жизнь; черпая из этого источника, они пополняли свои угасающие силы.
Кроме того, там они были в обществе людей и ощущали себя его частицей, даже
если это общество презирало и отвергало их,
с нуждой. Возможность поболтать была единственным доступным им
удовольствием. Но о чем могли они разговаривать с весело настроенными
прохожими? Захотят ли те их слушать? А выслушав, поймут ли? Оставались такие
же горемыки, как они, птицы того же полета. Это были для них подходящие
собеседники. Знакомства завязывались быстро, быстро находилась и тема для
разговора.
прислонившись к стене. Стоя рядом, мы рассматривали прохожих. Мы не
обменивались предварительно шутками, не искали повода заговорить; дело
обходилось и без замечаний о погоде. Мои одинокие уличные бдения были
достаточным поводом для знакомства. У нас сразу находился общий язык.
другой теме.
На этот вопрос навел его вовсе не мой вид - просто он сам подумывал об этом.
Корнев Павел
Володихин Дмитрий
Суворов Виктор
Акунин Борис
Перумов Ник
Грабб Джеф