ругал за то, что он берет его вещи.
"самурай". Да еще непонятную приставку к каждому названию японских пароходов
и шхун - "мару".
приветствие он слышал только в кино.
немецкий.
хвостом, приоткрыла пасть так, что казалось, будто она улыбается, и
тихонько, почтительно тявкнула.
оказывается, понимают только собачий язык. Тогда он гордо насупился и
поклонился так, как это делал д'Артаньян - выставив вперед ногу и помахав
перед собой рукой. Как это ни удивительно, а космонавты тоже поклонились, но
руками перед собой не помахали. Они сложили руки ладошками и прижали их к
сердцу.
прикладывают. Что ж с ними делать? Ведь ихнего языка я и подавно не знаю".
явно не тре бовалась помощь. Теперь Юрку разбирало любопытство, и он думал
только о том, как бы завязать с ними знакомство и побывать на корабле.
Поэтому он присмотрелся к ним попристальной, чтобы понять, какой подход к
ним требуется.
из-за спин космо навтов, насквозь пронизывая их несерьезные комбинезоны и
шлемы, и слепило Юрия. Поэтому рассмотреть их лица Юрий не мог.
удается завоевать победу сразу, прямым ударом, он должен найти обходный
путь, придумать какую-нибудь хитрость.
бы переместилось. Тогда Юрий продвинулся еще несколько! шагов в сторону,
поклонился и так, в поклоне, сделал еще несколько шагов. В эту минуту он был
похож на токующего глухаря, который, распустив крылья, кружится на полянке
вокруг противников.
несколько шагов. Юрий мельком подумал, что они смеются над ним, Но решил не
обращать на это внимания - ведь он делал свое дело.
когда космонавты в поклоне приблизились к нему, он поджал хвост и,
недоверчиво оглядываясь, отошел в сторонку, сел и, подняв одно ухо и опустив
второе, с интересом смотрел на словно танцующих людей. Такого он в своей
собачьей жизни еще не видел.
ударило им прямо в лица, Юрий немного растерялся и от удивления даже
кашлянул. Оказывается, все четыре космонавта были голубыми. Представляете,
руки, ноги, нос, уши - все-все голубое!
нет, их голубизна напоминала небо в ясный летний полдень, когда оно словно
перекалено, точно выцвело. В нем есть и знойное белесое марево, и
золотистость солнечного света, и некая розова-тость. Но все равно небо
голубое. Вот такими были и космонавты.
на ногах у них выделялись крепкие мускулы. Но все они были голубые.
голубые - значит, так и должно быть. Есть люди белые, есть черные,
желтоватые и красноватые. А эти голубые. Ну и что из этого? Обидеться и не
разговаривать с ними? Ерунда же!
значения цвету кожи. Главное, какие они люди - стоящие или не стоящие. Свои,
сознательные, передовые или, может, фашисты какие-нибудь? Вот в чем вопрос.
они наверняка переговаривались между собой; Юрий отлично видел, как
шевелились у них губы, как они переглядывались, но ни одного звука ни Шарик,
ни Юрий не слышали. Наверное, потому, что голубые люди были в особых шлемах,
сквозь которые не проходили звуки.
трусы со множеством карманчиков и карманов и что-то вроде безрукавок, но
тоже с карманчиками. И цвет их одежды был как будто бы и обыкновенный,
земной, но оттенки цветов казались невиданными - то слишком яркими, режущими
глаз, то, наоборот, блеклыми, словно вылинявшими на свету космических
просторов.
курносый, у кого прямой. У кого глаза серые, а у кого черные, как
переспевшие вишни. А у одного были большие уши. Почти такие же, как и у
Юрки. Наверное, поэтому он смотрел на Бойцова особенно ласково.
медленно пятиться к открытой двери.
токующие глухари. Они, оказывается, просто пробирались к входу в корабль!
Когда Юрий и Шарик стояли перед дверью, голубые люди боялись, что их не
пустят. Вот они и переманили обыкновенных земных жителей на другое место,
чтобы никто не помешал им вернуться на корабль.
еще и трусливы.
посмотрел на каждого голубого человека по очереди и, выставив вперед правую
руку, засунул левую в карман. Потом постучал мокрым ботинком по беззащитной
землянике, презрительно усмехнулся и сказал Шарику:
реке. Шарик поплелся за ним, оглянулся и покачал лохматой головой, как будто
хотел сказать: "Четверо на одного... Космонавты называется".
люди и как тот, у кого были самые большие, как у Юрки, уши, сердито махнул
рукой на остальных, сорвался с места и бросился к реке.
руках, стрелами и двумя удочками. Придерживая все это богатство левой рукой,
космонавт протянул правую Юрию. Губы голубого человека все время шевелились,
а глаза сверкали: наверное, он что-то доказывал, но звуки словно
растворялись в прозрачном шлеме.
они как-то успокоили Юрку, и он глядел на космонавта уже не с таким
презрением, как прежде, и наконец тоже протянул ему руку. Космонавт пожал
ее, потом обнял Юрку за плечи и повернул.
улыбался. Юрка тоже невольно улыбнулся и, все так же раскачиваясь, словно
нехотя приблизился к нему.
взглянул на голубого человека с большими ушами. Тот тем же жестом, но робко
и как бы даже извиняясь за товарищей, тоже попросил его присесть.
пороге черноглазый остановился и показал рукой на лук и удочки. Наверное,
они спорили о чем-то, потому что второй повернулся и, подойдя к Юрию, сел
рядом. Черноглазый указательным пальцем постучал по шлему, и Юрка удивился -
оказывается, и они знают этот жест: у тебя, дескать, в голове что -
торичеллиева пустота? Вакуум? Космическое пространство?
большими ушами сдался. Он положил на колени Юрия свои удочки и самодельный
лук со стрелами, а сам пошел в корабль.
корабль. Делать было нечего, и потому Юрка стал выбирать растущую у самых
ног землянику. Космонавты не появлялись, а земляники возле ног уже не
осталось, и он отодвинулся дальше.
думал о том, что космонавты ему попались совершенно непонятные. Как будто
они не настоящие, серьезные люди, а дети, играющие в космонавтов. Зачем,
например, им деревянный самодельный лук? Ну, удочки еще туда-сюда, даже
взрослые ловят рыбу. Но лук, лук?!
таинственно мерцающей обшивке космического корабля образуется отверстие.
Обшивка не вспучивалась, не рвалась, не втягивалась внутрь - просто в ней
появлялось отверстие. Оно росло и ширилось, и в нем явственно проступало
прозрачное, голубоватое, поблескивающее на солнце пятно.
Громыко Ольга
Сертаков Виталий
Березин Федор
Доставалов Александр
Конюшевский Владислав
Посняков Андрей