Чтение 4–й страницы книги ~Голубые люди Розовой Земли~

Юрий хотел бросить в рот только что собранную жменю ягод, но в это
время дверь корабля открылась, а в отверстии над ним голубое пятно вдруг
замахало руками - их звали внутрь корабля. От неожиданности Юрка почему-то
вспотел и растерялся. Он посмотрел на Шарика, сунул ягоды в карман и
поднялся на ноги. Из образевавшегося в обшивке окна его манили уже два
голубых человека.

И тогда Юрий вошел в корабль. За ним, опасливо принюхиваясь, вошел и
Шарик.

Едва они сделали несколько шагов по притягивающему ступни полу, как
внутренняя стена корабля распахнулась и чьи-то сильные, но мягкие руки
подхватили Юрку и Шарика и втащили в тесную, темную каморку. Сразу запахло
тем удивительным, что однажды уже смутило Юрку, - не то духами, не то паром.
Он сочился со всех сторон, шипел и поддувал в штанины. Чьи-то мягкие, очень
осторожные, но сильные и в то же время не по-живому ловкие руки
переворачивали, терли и мяли.

От неожиданности он не сопротивлялся, молча перенося все передряги. По
правде говоря, он просто не успел бы сопротивляться или кричать. Все
происходило так быстро, его так переворачивало и крутило, что он просто не
успевал собраться с мыслями и сообразить, в каком положении он находится -
вверх ногами или на. боку, в воздухе или на полу.

"Как в невесомости", - успел подумать только однажды Юрка.

Зато Шарик боролся за себя отчаянно. Он вырывался, норовил кого-то
укусить, то лязгал зубами, то пронзительно визжал, а разозлившись, начинал
истошно лаять. Но ему ничто не помогало. Он, так же как и Юрка, кувыркался в
воздухе, и чьи-то ловкие руки мяли его, расчесывали, чем-то опрыскивали,
вытирали и опять опрыскивали.

В кабине медленно разливался зеленоватый свет, облака не то пара, не то
духов быстро исчезали.

Дышать стало легче, но воздух все еще отдавал чем-то машинным и
химическим. Даже запах жареного лука почти исчез.

Шарик вскочил на ноги, подпрыгнул, как на пружинах, обежал всю кабину
и, не разыскав ни малейшей щелочки, а не то что двери, так жалобно посмотрел
на Юрия, словно хотел сказать: "Вот попали так попали! Что же теперь с нами
сделают? Может, эти голубые люди настоящие собакоеды... или людоеды?"

Нельзя сказать, чтобы Юрию не приходили подобные мысли, но он сумел
отогнать их.

Мужчина должен быть мужчиной и не терять бодрость духа ни при каких
обстоятельствах.

Юрий нагнулся, потрепал Шарика по мягкой, шелковистой шерсти, вздохнул
и сам начал обследовать стены кабины. Стены были по-живому теплые,
светящиеся, но без единого шва, без единой царапинки. Как литые.

Как они сюда попали и как они отсюда выберутся, предположить было
просто невозможно.

Глава четвертая

ЗЕТ, МИРО, ТЭН И КВАЧ

Тишина была такая совершенная и полная, что Юрий слышал, как скрипят
гвозди в подсыхающих ботинках, как шуршит то поднимающаяся дыбом, то
опадающая шерсть на Шарике.

И все-таки даже в этой тишине он не услышал, как разомкнулись стены
каморки и перед ним открылась большая, ярко освещенная комната.

И снова неожиданность не позволила ни Юрию, ни Шарику заметить, куда и
как уплыли стены. Только что они стояли литыми и неприступными, без единой
царапины и вдруг исчезли.

Посреди комнаты стояли четыре голубых космонавта, уже без комбинезонов
и шлемов, и улыбались.

Юрию улыбаться не хотелось. После того, что с ним сделали, впору было
не улыбаться, а драться. Но он был в плену, и перед ним стояло четверо. А
настоящий мужчина прежде всего должен соразмерять свои силы и не лезть на
рожон. Но и унижаться настоящий мужчина не станет, даже перед превосходящими
силами. Вот почему Юрий гордо выпрямился, опять отставил ногу и засунул
левую руку в карман.

Однако космонавты не собирались нападать или издеваться. Тот, у
которого были большие уши, первым подбежал к Юрию и протянул руку.

Юрий чуть поколебался, но пожал ее. Тогда голубой космонавт явственно
на самом обыкновенном человеческом языке произнес:

- Зет!

- Чего-чего? - не понял Юрий. Космонавт похлопал себя по груди и
повторил:

- Зет!

Выходило, что он как бы официально знакомится и называет свое имя.

Не Отвечать было неприлично, и Юрий похлопал себя по груди и ответил:

- Юрка! Юра. Понимаешь? Их бин Юра.

Космонавт уперся в него пальцем и переспросил:

- Ихбинюра?

- Нет, - смутился Юрий. - Просто - Юра. Без "их бин". Юра - и все.

Космонавт долго смотрел на Юру почему-то грустными серыми глазами,
потом вдруг обрадовался и, несколько раз ткнув его в грудь, закричал,
оборачиваясь к своим товарищами

- Юра! Юрка! Юра!

И трое космонавтов тоже стали улыбаться и дружно повторять:

- Юра! Юрка!

Зет нагнулся и, широко улыбаясь, протянул руку Шарику. Шарик смущенно
покрутил обрубком хвоста, посмотрел на Юрия, точно спрашивая у него
разрешения на знакомство. Юрий серьезно сказал:

- Подай лапку.

Шарик сел, разинул пасть так, словно и он умел приветливо улыбаться,
застенчиво и кокетливо склонил набок ушастую голову и подал лапу. Юрий
представил его:

- Шарик.

- О! Шарик! - сразу понял его Зет и с чувством потряс лапу.

Потом к ним по очереди подходили три других космонавта, пожимали руку и
лапу и представлялись.

Голубой человек с курносым носом и зеленоватыми глазами назвался так:

- Тэн.

Второй, круглолицый, с толстыми губами и особенно голубыми щеками,
долго тряс Юрки-ну руку, вздохнул и сказал:

- Миро.

А третий, черноглазый, строгий и суровый, представился как отрезал:

- Квач.

И при этом еще посмотрел на товарищей, как будто они должны были
ощутить все величие этого имени. Но они почему-то ничего не заметили и
только улыбались и топтались вокруг Юрки и Шарика.

Квач посмотрел на них, сдвинул густые брови и сказал несколько .слов
космонавтам. Они согласно закивали и бросились к стенам. А Квач отошел к той
стене, на которой в рамке из блестящего металла поблескивали разноцветные
кнопки.

Пока Зет, Миро и Тэн смотрели на перемигивающиеся огоньки в стенах,
Квач нажимал на кнопки.

Все было как будто очень просто - ведь если есть космический корабль,
то на нем обязательно должны быть кнопки, разноцветные огоньки контрольных
ламп, приборов и тумблеров - крохотных переключателей. Без этого никакой
космический - хоть настоящий, хоть фантастический - корабль, конечно,
существовать не мог.

Странным показалось другое. На всех кораблях - настоящих и
фантастических - обязательно были хоть какие-нибудь, но все-таки комнаты,
кабины, помещения, а в них - всякие приборы: краны, панорамы, пульты
управления, кресла, столы и приборы, приборы... Всяческие приборы на
всяческий вкус.

На этом корабле ничего подобного не было. Какая-то несерьезная доска с
кнопками и блуждающие по матово-блестящим, теплым на ощупь и светящимся
космическим зеленоватым светом стенам разноцветные огоньки, за которыми
следили Миро, Тэн и Зет.

Нет, что бы там ни говорили, а корабль Юрию Бойцову попался под стать
его хозяевам - явно несерьезный и даже не фантастический. Слишком уж он был
гол и неинтересен.

Бойцов даже вздохнул - так скучно все получилось.

Вздохнул и вынужден был задержать выдох. То, что происходило на его
глазах, было уже не фантастикой. Это было сказкой или чудом. Наукой это уже
не назовешь.

Такой ровный, такой уютный, слегка пружинящий под ногами пол вдруг стал
вспучиваться, как будто из-под него стремительно вырастал огромный гриб
посредине и целая семья грибочков вокруг. Эта семейка быстро и неуловимо для
глаза принимала вполне определенные очертания: из пола вырастал самый
обыкновенный стол, а вокруг него - стулья.

Нет, не табуретки или какие-нибудь скамьи, а самые настоящие стулья -
со спинками и даже, кажется, с мягкими или, уж во всяком случае, полумягкими
сиденьями.

Все происходило в полном безмолвии и так стремительно, что Бойцов и
Шарик только и могли, что моргать широко открытыми от удивления глазами.
Самое главное заключалось в том, что и стол и стулья не то что строились или
выскакивали из каких-нибудь тайников или ниш, а именно вырастали из пола. И
в то же время пол не проваливался, не понижался - он был все такой же
ровный, матово поблескивающий зеленоватым светом.

Когда столовый гарнитур вырос и окончательно оформился, он вдруг
изменил свою окраску. Стол оказался приятного коричневато-желтого цвета, а
все стулья - разноцветными: алое, голубое, зеленоватое, как морская волна,
темно-синее, розовое...