свозите в театр в Темишоару и если господин Еремия согласится
купить мне одну книгу.
Викентий Ракич, и еще одну, немецкую, о докторе Фаусте. Обе
напечатаны в 1808 году.
хорошо виден с кораблей, плывущих по Дунаю, начались уроки
латыни. Сначала Авксентий Папила на веранде занимался с Дуней,
а потом шел в гостиную вместе с Арсением, которому мать время
от времени, послюнявив пальцы, приглаживала красивые волосы.
Тут начинался урок латыни для госпожи Растины. На стол подавали
вареники с улитками и пироги с пахучими травами. Вареники
лежали в фарфоровой миске, по дну которой проходил желобок,
соединявшийся с углублением в форме сердца. В этом углублении
собиралось масло, чтобы вареники не плавали в нем. К пирогам
подавали чай из крапивы с медом, любимый напиток молодого
господинчика Папилы, который, после того как с угощением было
покончено, обучал госпожу Растину приемам риторики или читал ей
отрывки из "Илиады" голосом, похожим на мурлыканье кота:
его пить нельзя. Сюда на водопой собираются разные звери, но
они не пьют, пока не появится единорог. Рог у него волшебный, и
когда, опустив голову к источнику, он касается им воды, она
становится вкусной. Тогда вместе с ним начинают пить и другие
звери. А когда он, утолив жажду, поднимает рог из воды, она
делается такой же горькой, какой и была. А если единорог мутит
рогом воду, от его взгляда она делается прозрачной, и в ее
глубине как на ладони видно все будущее мира...
Папила только начал объяснять новую главу из "De tropis
dictionis" своей ученице и благодетельнице госпоже Растине, она
вдруг сказала:
Авакумович доверила мне тайну, которая стоит внимания. Так что
слушай. Лет шестнадцать назад случилось так, что в одной
достойной семье мать поняла, что у нее будет ребенок. Она
мечтала иметь сына, отец мечтал иметь дочь, однако никто из них
не мечтал о том, что ребенок будет от другого отца. Таким
образом, этот еще только зачатый ребенок сразу стал нежеланным.
Мать должна была устранить его еще до того, как муж что-то
заподозрит. Знахарка, которую она пригласила, сказала, что
легче всего это сделать, переместив зародыш в утробу
какого-нибудь другого лица или даже предмета. Как они это
осуществили, никто не знает, но только зародыш действительно
оказался внутри мягкого, обитого бархатом кресла. Там он
продолжал расти, и как-то раз, когда муж уселся в кресло, он
услышал, как в нем что-то постукивает...
он был явно смущен, даже принялся было продолжать урок, как
будто она ничего и не говорила:
антономазия, ономатопея, катахреза и металепсис. Allegoria
nihili alius est quam continua Metaphora...
Папилы свой веер, обласкала его серебристым взглядом и спокойно
продолжала:
о которой я рассказываю, однажды, исполненная ужаса, позвала
своего мужа прислушаться к креслу -- в спинке его совершенно
отчетливо билось чье-то сердце...
видны очертания скорчившегося тельца, а если кто-нибудь в него
садился и откидывался на спинку, ребенок прижимался к спине
сидевшего в поисках тепла и биения чужого сердца. Вскоре под
бархатом можно было даже разобрать, что это мальчик...
ille puer, crudelis tu quaque Mater...
воцарился ужас, попытался продолжить свои безуспешные попытки
все-таки провести урок, но госпожа Растина решительно, одной
фразой закончила рассказ:
Авксентий Папила!
в раскрытые объятья госпожи Растины, которая, чтобы успокоить
его и защитить от страшных мыслей, прижала к своей груди и
перенесла из описанного в рассказе кресла прямо в свою постель.
зеленым, дул ветер, уносивший вместо шляп имена, и лились
жирные, обильные дожди.
Растина, показывая из окна своей комнаты, которое напоминало
парящий над улицей паланкин со стеклянными стенками, на
прохожих, идущих по продуваемой ветром улице. -- Посмотрите,
каждая спрятала свое имя между грудями. Первый же, кто запустит
туда руку, может его унести. Больше всего остерегайтесь
красивых, -- говорила своему сыну и своему любовнику госпожа
Калоперович, переполненная счастьем оттого, что к ней
неожиданно вернулась молодость, -- остерегайтесь тех, у кого
верхняя губа накрашена зеленой, а нижняя -- фиолетовой помадой.
Тех, на чьи серьги садятся птицы. Такие с руки будут поить вас
водой, в которой переночевал цветок шалфея, водой, попив
которую забудешь свою мать.
узнавал, она же смотрела на Папилу так, как будто перед ней был
ангел.
грибов, который она очень любила, а запах корицы перестала
отличать от запаха кофе. Госпожа Калоперович, которая уже
слышала деревянный стук копыт коня с берега своей ночи и
видела, как опускается мрак на берегу ее имени, совершенно
преобразилась.
-- говорила она своему любовнику. -- Мне никак не удается
насладиться тобой и во сне. А мой сын Арсений мне больше не
снится.
подкрался ко мне с фонарем. Я звала тебя в свои сны, чтобы ты
меня ласкал, а ты хотел меня убить. Гусарской саблей.
свою улыбку, о которой женщины в Карловцах говорили, что она
"дороже верхового коня стоит", и подушку голубого цвета с
четырьмя бубенчиками по углам, чтобы она вспоминала о нем и
тогда, когда спит. На подушке было вышито золотыми нитками
по-латыни:
них сыплются сны. Когда госпожа Растина встает, сны
возвращаются назад в бубенчики, а в кровать забирается кошка
госпожи Растины. Кошка мурлычет и бьет лапой по бубенцам, и
стоит одному из снов госпожи Растины выпасть из бубенца, кошка
хватает его в пасть и глотает. Но это слишком грубая пища, и
кошке она вредна, поэтому, испугавшись того, что проглотила,
она несколько дней не мурлычет и ищет траву иссоп, которой
лечатся от укуса змеи. С помощью этой травы она излечивается и
от снов госпожи Растины".
Авксентий Папила".
любимое окно, она не сводила влюбленного взгляда своих
серебристых глаз с Папилы, ради него каждый день по целому часу
ходила, поставив на темя подсвечник с горящей свечой, и после
многолетнего перерыва снова достала из черной шкатулки, обитой
бархатом и украшенной слоновой костью, свой кларнет. Немного
краснея, она играла однажды после полудня своему сыну и своему
любовнику "Divertismento-Corale di Sant'Antonio -- per flauto,
oboe, clarinetto, fagoto e corno", и как раз в тот момент,
когда она добралась до "Minuetto", в комнату вошла ее дочь Дуня
с верхней губой, накрашенной зеленой, а нижней -- желтой
помадой.
вечер тайком застелила постель дочери тонким покрывалом из
козьей шерсти. Взглянув на следующий день на спину своего
любовника, она заметила, что вся кожа Авксентия в красных
царапинах от жесткой козьей шерсти. Сходя с ума от ужаса, она
вечером тайком подсмотрела, как моется ее дочь. Разглядывая ее
через полупрозрачную занавеску, госпожа Растина вдруг подумала,
Шилова Юлия
Жюль Верн
Никитин Юрий
Вронский Константин
Маккарти Кормак
Махров Алексей