Фарли Моуэт.

Проклятие могилы викинга

1. ШКОЛА СРЕДИ ЛЕСОВ

На открытом всем ветрам льду озера в северной Манитобе, у замерзшего
скелета оленя-карибу топтались два ворона. Лисицы и волки оставили на
костях оленя вожделенные кусочки мяса, и вороны угрожающе теснили друг
друга, их сварливые голоса далеко разносились в предполярной тишине над
озером.

Росомаха, что кралась по мрачному лесу вдоль берега, вскинула тяжелую
голову и прислушалась. Крики воронов означали, что поблизости есть еда, и
росомаха свернула и пошла по льду на птичьи голоса.

На северном берегу озера, в густом высоком ельнике, принюхивалась к
холодному воздуху белая лайка. Она учуяла мускусный запах росомахи, и
шерсть у нее стала дыбом. Задрав морду, она вызывающе взвыла. Тотчас
вскочили на ноги и еще лайки - добрый десяток - и подхватили ее вой.

Среди деревьев, неподалеку от того места, где привязаны были собаки,
уютно примостился низкий бревенчатый сруб, уставясь двумя окнами на озеро
Макнейр. В доме этом Энгус Макнейр отложил книгу, которую читал вслух, и
подошел кокну. Минуту-другую он приглядывался к собакам, потом, мотнув
рыжей пиратской бородой, обернулся к трем мальчишкам, что выжидающе на
него смотрели.

- Нет, ребята. Собаки расшумелись не из-за оленя. Волки, может... а то
росомаха. Да вы не горюйте, карибу скоро пойдут назад этой дорогой, и у
нас опять будет свежее мясо.

Он уселся в самодельное кресло и продолжал урок.

Энгус Макнейр никак не походил на учителя. Это был рослый, крепкий
охотник, с лицом, точно высеченным из камня; в северных краях Канады он
жил с тех самых пор, как тринадцатилетним пареньком уехал с Оркнейских
островов. Классной комнатой служила хижина Макнейра, с низким потолком,
загроможденная всякой всячиной, пропахшая звериными шкурами, что
свешивались со стропил. Здесь три дня в неделю Энгус давал уроки. А в
остальные дни учитель и ученики обходили свои капканы, которые расставлены
были в окружности пятидесяти миль на север, восток, запад и юг.

Энгус читал, а его племянник Джейми, пристроясь на чурбаке подле
железной плиты, слушал. Голубоглазый, с резкими чертами лица и
взлохмаченной копной светлых волос, он склонился над лисьей шкурой,
растянутой на деревянной раме, и ловко соскабливал с нее тупым ножом
остатки мяса.

Рядом с ним, на краю широкой деревянной скамьи, сидел Эуэсин Мнуэсин,
сын вождя индейского племени кри, которое жило неподалеку, у озера Танаут.
Эуэсин был худощавый, смуглый, черноглазый и черноволосый, весь упругий и
гибкий, точно силок для кроликов.

Третий "школьник" был, несомненно, самый занятный из этой тройки. Его
приветливое скуластое лицо можно было бы принять за азиатское, если б не
большие голубые глаза да огненно-рыжие, спадающие на лоб волосы. Звали его
Питъюк. Был он сыном бродячего охотника англичанина по имени Фрэнк
Андерсон. Однажды зимой, много лет назад, Андерсон отправился за белыми
лисами в открытую тундру, к северу от озера Макнейр. Там он встретил
женщину из племени эскимосов и женился на ней. Незадолго до того, как у
них появился ребенок, Андерсон переходил озеро по уже непрочному весеннему
льду и утонул, так что сын его, Питъюк, родился и вырос среди эскимосов.

Книжка, которую Энгус читал сегодня мальчикам, очень их увлекла. В ней
рассказывалось о том, как в старину, задолго до Колумба, приплыли в
Америку норвежцы. Сегодня утром Энгус читал главу об экспедиции некоего
викинга, которая примерно в 1360 году приплыла в Гренландию, а оттуда,
вероятно через Гудзонов залив, - в Северную Америку. Дальше рассказывалось
о том, как в 1898 году в Кенсингтоне (штат Миннесота) нашли камень, на
котором была вырезана какая-то странная надпись. Оказалось, что это
рунические письмена. В древности ими пользовались скандинавы и другие
германские племена.

- Когда надпись расшифровали, - продолжал Энгус, - стало ясно, что ее
оставили восемь шведов и двадцать норвежцев, которые пустились открывать
неведомые земли, лежащие на западе. Надпись рассказывала о том, как
однажды они заночевали на острове посреди какого-то озера. Наутро они
отправились ловить рыбу, а десять человек остались охранять лагерь. Когда
рыбаки вернулись, они никого не застали в живых: все десять их товарищей
лежали убитые. Еще десятерых, говорилось в надписи, с самого начала
оставили охранять корабль: он стоял на якоре в четырнадцати днях пути от
места убийства. Надпись эта была высечена на камне в 1362 году.

Энгус поднял глаза от книги.

- Вот здесь нарисован этот камень со всеми знаками, - сказал он
мальчикам. - Смотри-ка, Джейми, а ведь они здорово похожи на те - помнишь,
на обломке свинцовой пластинки, которую вы с Эуэсином нашли прошлым летом
в тундре? Дай-ка ее сюда, Джейми, сейчас поглядим.

Джейми вскочил на ноги и с полки под стропилами достал обломок
свинцовой пластинки размером примерно в пятнадцать квадратных сантиметров.
Энгус положил пластинку на книгу, рядом с изображением Кенсингтонского
камня. Мальчики тесно обступили его.

- А ведь точно! Знаки такие же. Может, тайник, где вы нашли пластинку,
устроили те самые люди, которые вырезали письмена на камне. Эх, вот бы нам
прочесть эту надпись, а, ребята?

У Джейми заблестели глаза.

- Если надпись и правда такая же, значит, и все остальное в тайнике
тоже норвежское! За такое открытие наверняка большие деньги дадут!

- Деньги, конечно. Только если ваши находки и в самом деле норвежские,
они стоят куда дороже денег. Пожалуй, они помогут написать новую главу в
истории Америки. В общем, как наступит лето, пойдем к вашему тайнику... Да
только идти надо осторожно, не так, как вы тогда ходили.

Джейми и Эуэсин сделали вид, будто им совестно. Они отлично помнили то
путешествие: оно чуть не кончилось катастрофой. Они отправились в тундру с
охотниками племени чипеуэев и набрели на загадочный тайник, но слишком на
себя понадеялись, отстали от индейцев, на речных порогах потопили каноэ и
большую часть снаряжения. Несколько месяцев, пока в тундре свирепствовала
зима, им пришлось отчаянно бороться за жизнь. В конце концов им
посчастливилось встретить Питъюка с эскимосами его племени, только это их
и спасло.

Энгус закрыл книгу и бережно поставил ее на полку: здесь размещалась
вся его библиотека - десятка два изрядно потрепанных томов, которые он
берег как зеницу ока.

- На эту неделю урокам конец, - сказал он мальчикам. - Я буду стряпать,
а вы идите делайте свою работу.

Мальчики выбежали за дверь, а Энгус еще минуту-другую стоял у окна и
любовался на них. Питъюк колол березовые поленья, а Джейми и Эуэсин по
очереди работали ломом: пробивали в замерзшем озере прорубь. Энгус смотрел
на мальчиков и вспоминал, что привело их в его одинокое жилище.

Джейми приехал к нему три года назад из одного южного канадского
города: родители его погибли в автомобильной катастрофе, и у него не
осталось родных, кроме Энгуса. За эти годы Джейми из хилого, ни к чему не
приспособленного маленького горожанина превратился в крепкого подростка,
который в предполярном лесу чувствовал себя так же уверенно и свободно,
как родившийся здесь Эуэсин.

Эуэсин никогда не бывал южнее Пеликан Нэрроуз, всего в двухстах милях
отсюда; там, в школе при миссии, его научили хорошо говорить и читать
по-английски. Но Эуэсин жадно тянулся к знаниям, и, когда Энгус Макнейр
стал учить Джейми, Эуэсин без труда уговорил своего отца, Альфонса
Миуэсина, позволить и ему учиться у Энгуса и прожить у него зиму.

Третий ученик Энгуса, Питъюк, оказался здесь потому, что встретился
тогда в тундре с Джейми и Эуэсином. Эскимосы, с которыми кочевала мать
Питъюка, благополучно доставили двух спасенных мальчиков на юг. Но, уходя
к местам своих кочевий, они оставили Питъюка на попечение Энгуса Макнейра,
рассудив, что пора уже мальчику познакомиться с миром его покойного отца
Фрэнка Андерсона.

К тому времени как ящик был полон дров, а ведра - воды, у Энгуса поспел
обед. Он сварил вкусную похлебку из ячменя, сушеной оленины и жирной
свинины. Нарезал хлеб свежей выпечки, налил каждому по кружке крепкого
сладкого чая.

Мальчики обедали не спеша, строили планы летнего похода в тундру, к
загадочному каменному тайнику. За этим разговором они могли бы засидеться
дотемна - ведь зимний день в тех краях короток, - но Энгус вернул их к
действительности.

- Эй, ребята! От разговору мехов не прибудет. Нечего рассиживаться! Вам
еще сегодня надо привезти хороший груз шкур. Коли собрались идти к землям
эскимосов, понадобятся новые каноэ и всякое снаряжение, а на это нужны
деньги.

Энгус первым встал из-за стола, натянул свою огромную парку, оленьи
рукавицы и мокасины. Потом взвалил на плечи тюк и пошел к двери, мальчики
поспешили за ним.

Джейми непременно хотел отъехать первым, он кинулся к своим нартам
(узким саням, которые так любят звероловы), бросил на них свой тюк и мигом
отвязал собачью упряжку. У него было три лайки. Двух, маленьких и
мускулистых, дал ему дядя. А третью - крупную, белую, по кличке Зуб, -
Эуэсин и Джейми нашли в тундре: этот Зуб и еще один пес отстали от
эскимосов.

Во дворе поднялся отчаянный шум - выли собаки, кричали ребята. Первым
справился с упряжкой Питъюк; он громко, задорно попрощался с товарищами,
прыгнул на свои длинные эскимосские сани, и они, кренясь набок, покатили
по льду озера к югу. Джейми и Эуэсин чуть замешкались. А когда выехали на