- Спасибо... Ну, еще увидимся. Бай-бай, - попрощалась она, отперла дверь и
ушла.
* * *
Пока Юки не пришла завтракать, я вымыл стаканы, прибрал в комнате,
прополоскал пепельницы, сменил простыни на кровати и выкинул в мусор
розовую ленточку. Замел все следы, какие только мог. Однако не успела Юки
войти, как тут же нахмурилась. Что-то в комнате явно ей не понравилось.
Она чувствовала это что-то. И заподозрила неладное. Я сделал вид, что
ничего не замечаю, и, насвистывая под нос какую-то мелодию, принялся
собирать на стол. Сварил кофе, поджарил тосты, почистил фрукты. Накрыл на
стол. Юки все это время подозрительным взглядом ощупывала все вокруг,
прихлебывая холодное молоко и жуя неподжаренный хлеб. Я пробовал
заговорить с ней, но не добился в ответ ни звука. Плохи дела, подумал я.
Угрюмая серьезность заполнила комнату.
Завтрак прошел напряженно. Наконец Юки положила локти на стол и посмотрела
мне прямо в глаза. До крайности пристально.
- Слушай. Сегодня ночью сюда приходила женщина, верно? - спросила она.
- А ты догадлива, - ответил я как ни в чем не бывало.
- Ты где ее взял? Еще там, на пляже подцепил и пригласил, да?
- Ну вот еще! За кого ты меня принимаешь? Сама пришла.
- Ладно врать-то! Так не бывает.
- Это не ложь. Я тебе вообще никогда не вру. Серьезно, сама взяла и
пришла, - сказал я. И затем рассказал ей, как все было на самом деле. Что
Хираку Макимура купил для меня женщину. Что она заявилась неожиданно -
свалилась, как снег на голову. Видимо, Хираку Макимура надеялся, что если
утолит таким образом мой сексуальный инстинкт, его дочь останется в
неприкосновенности.
- Вс". Не могу больше. - Юки глубоко вздохнула и закрыла глаза. - Почему,
почему он вечно всех подозревает в каких-то гадостях? Почему не может
подумать о человеке хорошо? Ничего большого и важного никогда не поймет -
зато всяким мусором постоянно голова забита! Мама у меня, конечно, не
подарочек - но у папы тоже по-своему с головой не в порядке. Где-то в
другом месте. Вечно сделает что-нибудь, не разобравшись, и все испортит...
- Да уж. Не разобравшись - это еще мягко сказано, - сказал я.
- Ну, а ты - зачем впускал? Ты же сам пригласил ее в комнату, разве нет?
- Пригласил. Надо же было у нее выяснить, что, вообще говоря, происходит.
- И ты хочешь сказать, что вы никакими... глупостями с ней не занимались?
- Все оказалось не так просто.
- Можно подумать! - воскликнула она и замолчала, не найдя подходящего
выражения. Щеки ее слегка порозовели.
- И тем не менее. Долго объяснять - но, в общем, я не смог отказаться как
следует, - сказал я.
Юки снова закрыла глаза и подперла щеки ладонями.
- Невероятно, - почти прошептала она. - Просто не верится: ты - и вдруг
занимаешься такими вещами!..
- Ну, я, конечно, сперва отказаться хотел, - сказал я откровенно. - Да
пока отказывался - стало вдруг все равно. Расхотелось взвешивать все эти
"за" и "против". Я вовсе не собираюсь перед тобой оправдываться, но...
Твои родители действительно очень сильные люди. Мать по-своему, отец -
по-своему, но оба сильно воздействуют на тех, кто их окружает. Это можно
признавать или оспаривать - но, тем не менее, у них есть некий стиль.
Уважать я его не уважаю, но игнорировать тоже не могу. То есть, я подумал,
что если от этого твоему отцу станет легче, то и ладно. Тем более, что и
девушка была очень даже ничего себе...
- Какая гадость! - сказала Юки ледяным тоном. - Папа купил тебе женщину.
Ты что, не понимаешь? Так же нельзя! Это неправильно, стыдно! Или я не
права?
Она, черт возьми, была права.
- Да, ты права, - сказал я.
- Ужасно, ужасно стыдно... - повторила Юки.
- И не говори, - признал я.
После завтрака мы взяли доски и вышли на пляж. Снова перед отелем
"Шератон" заплыли подальше в море и до самого обеда седлали волну. Только
на этот раз Юки не произносила ни слова. Не заговаривала сама и не
отвечала на вопросы. Только кивала или качала головой, когда нужно, и все.
Поплыли назад, пообедаем, сказал я ей наконец. Она кивнула. Может, дома
чего-нибудь приготовим, спросил я. Она покачала головой. Ну, давай купим
что-нибудь и съедим прямо на улице, предложил я. Она снова кивнула. Мы
купили с ней по хот-догу и уселись на лужайке Форта Дерасси. Я пил пиво,
она - кока-колу. Она по-прежнему не говорила ни слова. Промолчав уже, в
общем, часа три подряд.
- В следующий раз откажусь, - пообещал я ей.
Она сняла темные очки и посмотрела на меня так, как разглядывают хмурое
небо, выискивая просветы меж облаками. Добрые полминуты смотрела на меня и
не двигалась. Наконец подняла загорелую ладонь и очень элегантным жестом
убрала волосы со лба.
- В следующий раз? - переспросила она изумленно. - Что еще за следующий
раз?
Я объяснил ей, что Хираку Макимура заплатил этой женщине за три визита. И
что второй визит назначен на послезавтра. Она заколошматила кулачком по
земле.
- Просто невероятно! Какая дурацкая чушь...
- Я, конечно, никого не выгораживаю, но... Твой отец по-своему волнуется
за тебя, - сказал я. - Ну, то есть, ты женщина, я мужчина. Понимаешь, о
чем я?
- Ужасно дурацкая чушь!.. - повторила Юки со слезами в голосе. Потом она
встала, ушла к себе и не показывалась до самого вечера.
После обеда я немного вздремнул и еще немного позагорал на веранде, листая
"Плэйбой", что купил в супермаркете по соседству. В пятом часу небо начало
хмуриться, покрылось плотными тучами - и после пяти разродилось
фундаментальным тропическим шквалом. Сверху лило так, что, казалось,
продлись это безумие еще пару часов - весь остров смоет и унесет
куда-нибудь к Южному полюсу. Впервые в жизни я наблюдал настолько безумный
ливень. Уже в каких-то пяти метрах я не мог различить ни предметов, ни их
очертаний. Пальмы на пляже раскачивались, как полоумные, и шлепали
широченными листьями, точно мокрая курица крыльями. Асфальтовая дорога
вдруг превратилась в реку. Несколько с"рферов пробежали у меня под окном,
прикрывая головы досками вместо зонтов. И тут началась гроза. Где-то за
"Алоха-Тауэр" над самым морем мелькнул сполох молнии - и воздух сотрясся
от грохота, будто реактивный самолет перешел звуковой барьер. Я закрыл
окно, пошел на кухню и начал варить себе кофе, прикидывая, что бы
приготовить на ужин.
После второго раската в кухне возникла Юки. Прокравшись тихонько, она
прислонилась к стене в углу и уставилась на меня. Я пытался ей улыбнуться,
но она только буравила меня взглядом. На ее лице не отражалось ничего. Я
налил себе кофе, с чашкой в руке перешел в гостиную и сел на диван. Юки
присела рядом. Выглядела она неважно. Наверное, боится грозы. Почему,
интересно, все девчонки боятся грозы и пауков? Если подумать, гроза - это
всего лишь разряды электричества в атмосфере. А пауки, за исключением
каких-то особых пород - совершенно безвредные насекомые... Снова полыхнула
голубоватая молния - и Юки крепко, обеими ладонями вцепилась мне в правое
запястье.
Минут десять мы сидели с ней так, глядя на шквал и слушая раскаты грома.
Юки сжимала мое запястье, а я пил кофе. Постепенно гроза ушла, дождь
прекратился. Тучи рассеялись, и предзакатное солнце повисло над морем. От
того, что произошло, остались только лужи - крохотные пруды и озера,
разлившиеся повсюду. В каплях воды на кончиках пальмовых листьев играло
солнце. По морю - будто и не было ничего - побежали мирные барашки волн, и
отдыхающие, что прятались от дождя где придется, потянулись обратно на
пляж.
- Ты права, мне действительно не следовало этого делать, - сказал я. -
Куда бы разговор ни зашел - нужно было сразу отправить ее восвояси. А я в
тот вечер дико устал, голова совсем не работала... Я, видишь ли, очень
несовершенное человеческое существо. Очень далек от идеала, и ошибаюсь
частенько. Но я учусь. И сильно стараюсь не повторять своих ошибок. Хотя
все равно иногда повторяю. Почему? Да очень просто. Потому что я глуп и
несовершенен. В такие моменты я очень себя не люблю. И делаю все, чтобы в
третий раз этого не случилось ни в коем случае. Так и развиваюсь
понемногу. Пусть небольшой, но прогресс... Все лучше, чем ничего.
Очень долго Юки не отвечала. Отпустив наконец мое запястье, она сидела, не
издавая ни звука, и смотрела в окно. Я даже не был уверен, слушала ли она
то, что я говорил. Солнце зашло, на набережной загорались бледные фонари.
В прозрачном, сразу после дождя, воздухе свет фонарей был особенно свеж.
На фоне синего вечернего неба передо мной вздымалась радиобашня, и красные
огни на ее антенне мигали так же размеренно, как пульсирует сердце. Я
прошел на кухню, достал из холодильника банку пива. Хрустя солеными
сухариками и запивая их пивом, я спросил себя - а действительно ли, пускай
понемногу, но я развиваюсь? Я был уже не настолько уверен в себе. А если
подумать - даже совсем не уверен. По-моему, некоторые ошибки я повторял и
по шестнадцать раз, только все равно никуда не двигался... Впрочем, то,
что я сказал Юки, в основном было правдой. Да и объяснить это как-нибудь
по-другому я бы все равно не смог.
Когда я вернулся в комнату, Юки по-прежнему сидела на диване и смотрела
остановившимся взглядом в окно. Подобрав под себя ноги, стиснув руками
колени и упрямо выпятив подбородок. Я вдруг вспомнил свою семейную жизнь.
Сколько раз, пока я был женат, все это повторялось снова и снова, подумал
я. Сколько раз я обижал жену, сколько раз потом извинялся. И жена сидела
вот так же - и долгими, долгими часами не произносила ни слова. И я
Русанов Владислав
Беляев Александр
Никитин Юрий
Круз Андрей
Афанасьев Роман
Пехов Алексей