Чтение 84–й страницы книги ~Дэнс, дэнс, дэнс~

дистанцию в отношениях. Глупость есть глупость, и терпеть ее я не вижу
смысла.
Юки долго просидела в той же позе. Я протянул руку и коснулся ее плеча.
- Не бойся, ты ни в чем не виновата, - сказал я. - Возможно, я мыслю
слишком узко. С точки зрения справедливости, ты действуешь верно. Не бери
в голову.
Единственная слезинка прокатилась по ее щеке и упала на колено. И на этом
все кончилось. Больше - ни всхлипа, ни стона.
- И что же мне делать? - спросила Юки чуть погодя.
- А ничего, - ответил я. - Береги в себе то, чего не сказать словами.
Например, уважение к мертвым. Со временем поймешь, о чем я. Что должно
остаться - останется, что уйдет - то уйдет. Время многое расставит по
своим местам. А чего не рассудит время - то решишь сама. Я не слишком
сложно с тобой говорю?
- Есть немного, - ответила Юки, чуть улыбнувшись.
- Действительно, сложновато. Ты права, - рассмеялся я. - В принципе, все,
что я говорю, очень мало кто понимает. Потому что большинство людей вокруг
меня думает как-то совсем иначе. Но я для себя все равно считаю свою точку
зрения самой правильной, поэтому вечно приходится всем все разжевывать.
Люди умирают то и дело; человеческая жизнь гораздо опаснее, чем ты
думаешь. Поэтому нужно обращаться с людьми так, чтобы потом не о чем было
жалеть. Справедливо - и как можно искреннее. Тех, кто не старается, тех,
кому нужно, чтобы человек умер, прежде чем начать о нем плакать и
раскаиваться, - таких людей я не люблю. Вопрос личного вкуса, если хочешь.
Оперевшись о дверцу, Юки глядела на меня в упор.
- Но ведь это, наверное, очень трудно, - сказала она.
- Да, очень, - согласился я. - Но пытаться стоит. Вон, даже толстый педик
Бой Джордж, которому в детстве слон на ухо наступил, - и тот выбился в
суперзвезды. Надо просто очень сильно стараться. И все.
Она улыбнулась едва заметно. И потом кивнула.
- По-моему, я очень хорошо тебя понимаю, - сказала она.
- А ты вообще понятливая, - сказал я и повернул ключ зажигания.
- Только чего ты все время тычешь мне Боя Джорджа?
- И правда. Чего это я?
- Может, на самом деле он тебе нравится?
- Я подумаю об этом. Самым серьезным образом, - пообещал я.

* * *

Особняк Амэ располагался в особом районе, застроенном по спецпроекту
крутой фирмой недвижимости. При въезде в зону стояли огромные ворота,
сразу за ними - бассейн и маленькая кофейня. Рядом с кофейней - что-то
вроде мини-супермаркета, заваленного мусорной жратвой всех мастей и
оттенков. Людям вроде Дика Норта лучше вообще в такие места не ходить.
Даже я потащился бы туда с большой неохотой. Дорога пошла в гору, и у моей
старушки "субару" началась одышка. Дом Амэ стоял прямо на середине склона
- слишком огромный для семьи из двух человек. Я остановил машину и
подтащил вещи Юки к парадной двери. Аллея криптомерий наискосок уходила от
угла дома, и меж деревьев далеко внизу виднелось море. В легкой весенней
дымке вода блестела и переливалась всеми цветами радуги.
Амэ расхаживала по просторной, залитой солнцем гостиной с зажженной
сигаретой в руке. Гигантская хрустальная пепельница была до отказа набита
недокуренными останками "сэлема" - все окурки перекручены и изуродованы.
Весь стол был усеян пеплом так, словно в пепельницу с силой дунули
несколько раз. Похоронив в хрустале очередной окурок, мать подошла к
дочери и взъерошила ей волосы. На Амэ были огромная оранжевая майка в
белых пятнах от проявителя и старенькие застиранные "ливайсы". Волосы
растрепаны, глаза воспалены. Похоже, она не спала всю ночь, куря сигарету
за сигаретой.
- Это было ужасно! - сказала Амэ. - Настоящий кошмар. Почему все время
происходят какие-то кошмары?
Я выразил ей соболезнования. Она подробно рассказала о случившемся. Все
произошло так неожиданно, что теперь у нее полный хаос. Как в душе, так и
во всем, за что бы ни взялась.
- А тут, представьте, еще и домработница с температурой свалилась, прийти
не может. Именно сегодня. Угораздило же в такой день заболеть! Кажется, я
скоро сойду с ума. Полиция приходит, жена Дика звонит... Не знаю. Просто
не знаю, что делать!
- А что вам сказала жена Дика? - спросил я.
- Чего-то хотела. Я ничего не поняла, - вздохнула Амэ. - Просто ревела в
трубку все время. Да иногда шептала что-то сквозь слезы. Почти совсем
неразборчиво. В общем, я не нашла, что сказать... Ну, согласитесь, что тут
скажешь?
Я молча кивнул.
- Так что я просто сообщила, что все вещи Дика отошлю ей как можно скорее.
А она все рыдала да всхлипывала. Совершенно невменяемая...
Амэ тяжело вздохнула и опустилась на диван.
- Что-нибудь выпьете? - предложил я.
- Если можно, горячий кофе.
Первым делом я вытряхнул пепельницу, смахнул тряпкой пепел со стола и
отнес на кухню чашку с подтеками от какао. Затем навел на кухне порядок,
вскипятил чайник и заварил кофе покрепче. На кухне и в самом деле все было
устроено так, чтобы Дик Норт без проблем занимался хозяйством. Но не
прошло и дня с его смерти, как все оказалось вверх дном. Посуда свалена в
раковину как попало, сахарница без крышки. На газовой плите - огромные
лужи какао. По всему столу разбросаны ножи вперемежку с недорезанным сыром
и черт знает чем еще.
Бедолага. Сколько жизни вложил сюда, чтобы создать свой порядок! И хватило
одного дня, чтобы все пошло прахом. Кто бы мог подумать? Уходя, люди
оставляют себя больше всего в тех местах, которые были на них похожи. Для
Дика Норта таким местом была его кухня. Но даже из этой кухни его зыбкая,
и без того малозаметная тень исчезла, не оставив следа.
Вот же бедолага, повторял я про себя.
Никаких других слов в голове не всплывало.
Когда я принес в гостиную кофе, Амэ и Юки сидели на диване, обнявшись.
Мать, положив голову дочери на плечо, потухшим взглядом смотрела в
пространство. Точно наглоталась транквилизаторов. Юки казалась
бесстрастной, но, похоже, вовсе не чувствовала себя плохо или неуютно
из-за того, что мать в прострации опирается на нее. Совершенно
фантастическая парочка. Всякий раз, когда они оказывались вместе, вокруг
каждой появлялась какая-то загадочная, непостижимая аура. Какой не
ощущалось ни у Амэ, ни у Юки по отдельности. Что-то мешало им сблизиться
до конца. Но что?
Амэ взяла чашку обеими руками, медленно поднесла к губам, отхлебнула кофе.
С таким видом, будто принимала панацею.
- Вкусно, - сказала она.
От кофе она, похоже, немного пришла в себя. В глазах затеплилась жизнь.
- А ты что-нибудь выпьешь? - спросил я Юки.
Та все так же бесстрастно покачала головой.
- Все ли сделано, что было нужно? - спросил я Амэ. - Я имею в виду - с
нотариусом, с полицией? Какие-то еще формальности?
- Да, все закончилось. С полицией особых сложностей не возникло. Обычный
несчастный случай. Участковый в дверь позвонил и сообщил. Я попросила его
позвонить жене Дика. Она, похоже, сразу в полицию и поехала. И все мелкие
вопросы с бумагами сама утрясла. Понятное дело - мы ведь с Диком и по
закону, и по документам друг другу никто. Ну а потом и мне позвонила. Не
говорила почти ничего, просто плакала в трубку. Ни упреков, ничего...
Я кивнул. "Обычный несчастный случай"...
Не удивлюсь, если через какие-то три недели Амэ напрочь забудет, что в ее
жизни существовал Дик Норт. Слишком легко все забывает эта женщина - да и
такого мужчину, в принципе, слишком легко забыть.
- Могу ли я вам чем-нибудь помочь? - спросил я ее.
Амэ скользнула взглядом по моему лицу и уставилась в пол. Ее взгляд был
пустым, как у рыбы - без желания проникнуть куда-либо. Она задумалась. И
думала довольно долго. Глаза ее оживали все больше - и наконец в них
забрезжила мысль. Так, забывшись, человек уходит куда-нибудь, но на
полпути вспоминает о чем-то - и поворачивает обратно.
- Вещи Дика, - сказала она с трудом, словно откашливаясь. - Которые я
обещала вернуть жене. Я вам, кажется, уже говорила?
- Да, говорили.
- Я вчера вечером собрала это все. Рукописи, печатную машинку, книги,
одежду. Сложила в его чемодан. Там не очень много. Он вообще не из тех, у
кого в жизни много вещей. Небольшой чемодан - и все. Может, вам будет
несложно отвезти это к нему домой?
- Конечно, отвезу. Где это?
- Готокудзи, - сказала она. - Я не знаю, где именно. Вы сами не проверите?
Там, в чемодане, были какие-то документы...
Чемодан дожидался меня на втором этаже, в тесной комнатке прямо напротив
лестницы. На бирке значилось имя - "Дик Норт" - и адрес дома в Готокудзи,
написанный необычайно аккуратно, как и все, что делал этот человек. В
комнату меня привела Юки. Узкая и длинная каморка под самой крышей - но,
несмотря на тесноту, очень приятная. Когда-то давно здесь ночевала
прислуга, а потом поселился Дик Норт, сообщила Юки. Однорукий поэт
поддерживал в комнате безупречный порядок. Стаканчик с пятью идеально
заточенными карандашами и пара стирательных резинок под лампой на
деревянной столешнице напоминали неоклассический натюрморт. Календарь на
стене - весь испещрен пометками. Опершись о дверной косяк, Юки молча
разглядывала комнату. Воздух был тих и недвижен - лишь за окном щебетали
птицы. Я вспомнил коттедж Макаха. Там стояла такая же тишина. И точно так
же - ни звука, кроме пения птиц.