Чтение 86–й страницы книги ~Дэнс, дэнс, дэнс~

участием. Реклама таблеток от живота... Эту я видел впервые. С лифтами
какого-то офиса. Четыре прозрачных лифта носятся то вверх, то вниз с
ненормальной скоростью. Готанда в темном костюме и черных ботинках -
настоящий элитный яппи - перебегает из лифта в лифт. То туда, то сюда,
прыг-скок - только воздух свистит. В одном лифте разговаривает с
начальством, в другом - назначает свидание красотке-секретарше, в третьем
- торопливо дописывает какие-то документы. Из четвертого звонит по
мобильному телефону кому-то в первом. Перескакивать из одного лифта в
другой с такой бешеной скоростью - занятие непростое. Но ни один мускул не
дрогнет на его благородном лице. Готанда-яппи выкладывается на всю
катушку, лифты носятся все быстрей.
Голос за кадром: "День за днем усталость растет. Стресс накапливается в
животе. Вечно занятому тебе - супермягкое средство от живота..."
Я рассмеялся.
- Слушай, а это забавно!..
- Ага, мне тоже понравилось. Даром что реклама. Вся реклама, в принципе,
сплошное дерьмо. Но эта снята отлично. Можешь смеяться - один этот ролик
качественнее, чем большинство моих фильмов. Денег на него угрохали - будь
здоров! Все эти дубли, спецэффекты, комбинированные съемки... На рекламу
денег не жалеют. В каждую деталь миллионы вбухивают, пока до совершенства
не доведут. Да и монтаж интересный.
- Прямо вся твоя жизнь в разрезе.
- Это уж точно! - засмеялся он. - Тут ты прав. Просто вылитый я. Так и
стараюсь везде поспеть - то туда, то сюда... Всю жизнь на это кладу.
Стресс накапливается в животе. И даже эти таблетки не помогают ни черта.
Мне целую пачку бесплатно выдали. Заглотил целый десяток - никакого
эффекта.
- Но двигаешься ты хорошо, - сказал я, перематывая ролик в начало. -
Комичный, как Бастер Китон"Бастер Китон (1895-1966) - голливудский комик
начала ХХ века". Наверное, это у тебя душевная склонность - в комедиях
играть.
Пряча улыбку, Готанда кивнул.
- Это точно. Комедии люблю. И с удовольствием бы попробовал. Чувствую, у
меня получилось бы. Это ж какую комедию можно закатать с таким
простодушием, как у меня! В этом сложном и запутанном мире главный герой
наивен и прям. Сам такой способ жизни - сплошная комедия, понимаешь, о чем
я?
- Еще бы, - ответил я.
- Даже не нужно выделывать каких-то особых трюков. Просто будь сам собой.
Уже от этого все животы надорвут. Да, было бы здорово так играть. Так
сейчас никто в Японии не играет. Большинство комедийных актеров
переигрывает так, что челюсть сводит. А я хотел бы сыграть наоборот. То
есть, вообще не играть. - Он отхлебнул виски и задумчиво посмотрел в
потолок. - Только мне такую роль все равно никто не даст. У них
воображения для этого не хватит. Все мои роли за меня давно решены. С утра
до вечера требуют играть только врача, учителя, адвоката. Сил моих больше
нет. Давно отказался бы, да не могу - руки связаны. Только стресс
накапливаю в животе...
Ролик с лифтами пользовался успехом, и его отсняли в нескольких вариантах.
Но сюжет везде был один. Готанда с благообразной физиономией в деловом
костюме носится с бешеной скоростью, перепрыгивая как белка с поезда на
автобус, с автобуса на самолет - и всегда везде успевает вовремя. Или,
например: с пакетом документов под мышкой взбирается по веревке на
небоскреб и запрыгивает во все открытые окна попеременно. Один вариант
лучше другого. Лик Готанды все так же невозмутим.
- Сначала мне говорили: делай усталое лицо. Режиссер просил. Такое, мол,
чтобы все чувствовали: вот-вот подохну на боевом посту. Но я отказался.
Сами подумайте, говорю, куда интереснее, если все делается с невозмутимым
лицом. Только эти ослы даже слушать меня не хотели. Но я не сдавался. Не
то чтобы воспылал любовью к рекламе. Там я снимаюсь исключительно ради
денег. Просто чувствовал, что именно в этом ролике что-то есть... В общем,
они настаивали - я возражал. В итоге смонтировали две версии и дали всем
посмотреть. Само собой - то, что я предлагал, понравилось куда больше.
Стали расхваливать режиссера и его братию. Даже какую-то премию дали, я
слышал. Мне, конечно, на это плевать. Я - актер. Кто бы и как меня ни
оценивал, ко мне настоящему это отношения не имеет. Но их-то распирало от
гордости, как будто они и правда сами вс" придумали! Готов спорить, они
теперь абсолютно уверены, что идея всего ролика - от начала до конца -
принадлежит им и никому больше. Такие вот кретины. Люди, лишенные
воображения, вообще очень быстро подстраивают все вокруг под себя. А меня
считают просто обаятельным ослом, который упирается по любому поводу...
- Не сочти за комплимент - но мне кажется, ты человек по-своему необычный,
- сказал я. - Вот только до того, как мы разговорились по-настоящему, я
этой необычности не ощущал. Я посмотрел с десяток твоих картин. Если
честно - одна другой паршивее. И даже ты в них смотрелся ужасно.
Готанда выключил видео, подлил нам обоим виски, поставил пластинку Билла
Эванса. Присел на диван, взял стакан, отпил глоток. В каждом движении -
неизменное благородство.
- Это точно. Ты совершенно прав. Я ведь знаю: чем больше снимаюсь в таком
дерьме, тем дерьмовее становлюсь. Сам чувствую, что превращаюсь в нечто
жалкое и невзрачное. Но я же говорю - у меня нет выхода. Я ничего не могу
выбирать себе сам. Даже галстук на мою личную шею подбирают они. Кретины,
которые считают себя умней всех на свете, и обыватели, убежденные, что их
вкус безупречен, вертят мной как хотят. Поди туда, встань сюда, делай то,
не делай это, езди на том-то, трахайся с такой-то... Сколько еще это будет
твориться со мной, до каких пор? Сам не знаю. Мне уже тридцать четыре. Еще
месяц - и тридцать пять...
- А может, просто бросить всю эту бодягу - и начать с нуля? У тебя бы
получилось, я уверен. Уходи из конторы, живи своей жизнью да понемногу
долги возвращай...
- Именно так, ты прав. Я об этом уже много думал. И, будь я один, давно бы
уже так поступил. Бросил все к чертовой матери, устроился в какой-нибудь
театрик задрипанный да играл бы то, что нравится. Как вариант - очень даже
неплохо. С деньгами как-нибудь разобрался бы... Но штука в том, что,
окажись я на нуле - она меня моментально бросит, гарантирую. Такая
женщина. Ни в каком другом мире, кроме своего, дышать не сможет. И на нуле
со мной сразу задыхаться начнет. Тут дело не в том, хорошая она или
плохая. Просто - из такого теста сделана, и все. Живет в системе ценностей
суперзвезд, дышит воздухом этой системы - и от партнера требует того же
атмосферного давления. А я ее люблю. И оставить ее не способен. В этом вся
и беда.
"Всего одна дверь, - пронеслось у меня в голове. - Вход есть, а выхода
нет..."
- В общем, этот пасьянс не сходится, как ни раскладывай, - подытожил
Готанда с улыбкой. - Давай лучше сменим тему. Об этом хоть до утра
рассуждай - все без толку.
Мы заговорили о Кики. Он спросил, что у меня с ней были за отношения.
- Странно, - добавил он. - Она нас с тобой, считай, заново познакомила - а
ты о ней почти ничего не говоришь. Может, тебе тяжело вспоминать? Тогда,
конечно, не стоит...
Я рассказал ему, как встретился с Кики. Как мы пересеклись, совершенно
случайно, и стали жить вместе. Естественно и бесшумно, словно воздух
заполнил пустующее пространство, она вошла в мою жизнь.
- Понимаешь, все случилось как-то само по себе, - сказал я. - Даже
объяснить как следует не получается. Вс" вдруг слилось воедино - и, как
река, само вперед потекло. Так что первое время я даже ничему особо не
удивлялся. И только позже стал замечать, что слишком многое... не
стыкуется с обычной реальностью. Я понимаю, что по-идиотски звучит, но это
так. Почему и не разговаривал о ней ни с кем до сих пор.
Я хлебнул виски и погонял по дну стакана кубики льда.
- Кики в то время подрабатывала моделью для рекламы женских ушей. Я увидел
фото с ее ушами и заинтересовался. Это были, как бы тебе сказать...
абсолютные уши. Уши на все сто процентов. А мне как раз нужно было сделать
макет рекламы на заказ. И я попросил, чтобы мне прислали копии фотографий
с ее ушами. Что там за реклама была, уже и не помню... В общем, прислали
мне копии. Уши Кики, увеличенные раз в сто. Огромные - каждый волосок на
коже видно. Я повесил эти снимки на стену в конторе и разглядывал каждый
день. Сначала для пущего вдохновения. А потом привык к ним так, словно это
часть моей жизни. И когда заказ выполнил, оставил их висеть на стене,
настолько они были классные. Жаль, тебе сейчас показать не могу. Пока сам
не увидишь - не поймешь, что я имею в виду. Уши, чье совершенство
оправдывает сам факт их существования.
- Да, я помню, ты что-то говорил о ее ушах, - сказал Готанда.
- Ну да... В общем, я захотел встретиться с их хозяйкой. Казалось, не
увижу ее - жизнь остановится. С чего я это взял - не знаю. Но мне
действительно так казалось. Я позвонил ей. Она согласилась встретиться. И
в первый же день нашей встречи открыла свои уши лично мне. Лично мне,
понимаешь? Не по работе! Это было гораздо круче, чем на фотографии. На
работе - ну, то есть, перед камерами - она сознательно их блокировала.
"Уши для работы" - совсем не то, что "уши для себя", понимаешь? Когда она
открывала их для меня, даже воздух вокруг менялся. Все менялось - весь
мир, вселенная... Я понимаю, как по-дурацки это звучит. Но по-другому
сказать не получается.
Готанда надолго задумался.
- Блокировала уши? Это как?
- Отключала их от сознания. Если совсем просто.
- Хм-м, - протянул он.
- Как штепсель из розетки.
- Хм-м.
- Ну... Дурацкое сравнение, конечно. Но именно так, я не вру.