она здорово подросла. А может, мне только так показалось. В конце концов,
прошло всего два с половиной месяца...
- Что ты собираешься делать дальше? - спросила Юки.
- Дальше? - задумался я. - Да пока не решил... Что бы такого сделать
дальше? Как бы там ни было, слетаю еще раз в Саппоро. Завтра или
послезавтра. В Саппоро у меня остались дела, которые нужно закончить...
Я должен увидеться с Юми"си-сан. И с Человеком-Овцой. Там - мое место.
Место, которому я принадлежу. Там кто-то плачет по мне. Я должен еще раз
вернуться туда и замкнуть разорванный круг.
Устанции "‚"ги-Хатиман" она захотела выйти.
- Поеду по Ода-кю"Ода-кю - одна из центральных линий Токийского метро", -
сказала она.
- Да уж давай, довезу тебя куда нужно, - предложил я. - У меня сегодня
весь день свободный.
Она улыбнулась.
- Спасибо. Но правда не стоит. И далеко, и на метро быстрее получится.
- Не верю своим ушам, - сказал я, снимая темные очки. - Ты сказала
"спасибо"?
- Ну, сказала. А что, нельзя?
- Конечно, можно...
Секунд пятнадцать она молча смотрела на меня. На лице ее не было ничего,
что я бы назвал "выражением". Фантастически бесстрастное лицо. Только
блеск в глазах да дрожь в уголках чуть поджатых губ напоминали о каких-то
чувствах. Я смотрел в эти пронзительные, полные жизни глаза и думал о
солнце. О лучах яркого летнего солнца, преломленных в морской воде.
- Но знала бы ты, как я этим тронут, - добавил я, улыбаясь.
- Псих ненормальный!
Она вышла из машины, с треском захлопнула дверцу и зашагала по тротуару,
не оглядываясь. Я долго следил глазами за ее стройной фигуркой в толпе. А
когда она исчезла, почувствовал себя до ужаса одиноко. Так одиноко, будто
мне только что разбили сердце.
Насвистывая "Summer in the City" из "Лавин Спунфул", я вырулил с
Омотэсандо на Аояма с мыслью прикупить в "Кинокуния" каких-нибудь овощей.
Но, заезжая на стоянку, вдруг вспомнил, что завтра-послезавтра улетаю в
Саппоро. Не нужно ничего готовить - а значит, и покупки не нужны. Я даже
растерялся от свалившегося безделья. В ближайшее время мне было абсолютно
нечем себя занять.
Без всякой цели я сделал большой круг по городу и вернулся домой. Жилище
встретило меня такой пустотой, что захотелось выть. Черт бы меня побрал,
подумал я. И, свалившись бревном на кровать, уставился в потолок. У этого
чувства существует название, сказал я себе. И произнес его вслух:
- Потеря.
Не самое приятное слово, что говорить.
- Ку-ку! - позвала меня Мэй. И громкое эхо прокатилось по стенам пустой
квартиры.
42.
(Сон о Кики)
Мне снилась Кики. То есть, скорее всего, это был сон. А если не сон, то
какое-то состояние, очень на него похожее. Что такое "состояние, похожее
на сон"? Не знаю. Но такое бывает. В дебрях нашего сознания обитает много
такого, чему и названия-то не подобрать.
Для простоты я назову это сном. По смыслу это ближе всего к тому, что я
пережил на самом деле.
* * *
Солнце уже садилось, когда мне приснилась Кики.
Во сне солнце тоже садилось.
Я звонил по телефону. За границу. Набирал номер, который та женщина -
якобы Кики - оставила мне на подоконнике в доме на окраине Гонолулу. Щ"лк,
щ"лк, щелк, - слышалось в трубке. Цифра за цифрой, я соединялся с кем-то.
Или думал, что соединяюсь. Наконец щелчки прекратились, повисла пауза, и
затем начались гудки. Я сидел и считал их. Пять... Шесть... Семь...
Восемь... После двенадцатого гудка трубку сняли. И в тот же миг я оказался
там. В огромной и пустынной "комнате смерти" на окраине Гонолулу. Времени
было около полудня: из вентиляционных отверстий в крыше пробивался яркий
солнечный свет. Плотные столбы света отвесно падали на пол: сечения
квадратные, грани просматривались так отчетливо, словно их обтесывали
ножом, - а внутри танцевала мелкая пыль. Южное солнце посылало в комнату
всю свою тропическую мощь. Но ничего вокруг эти столбы не освещали, и в
комнате царил холодный полумрак. Просто разительный контраст. Мне
почудилось, будто я попал на дно моря.
Держа телефон в руках, я сел на диван и прижал к уху трубку. Провод у
телефона оказался очень длинным. Петляя по полу, он пробегал по
квадратикам света и растворялся в зыбкой, призрачной темноте. Просто
кошмарно длинный провод, подумал я. В жизни не видел провода такой длины.
Не снимая телефона с колен, я огляделся.
Ни мебель, ни ее расположение в комнате, с прошлого раза не поменялись.
Диван, обеденный стол со стульями, телевизор, кровать и комод,
расставленные вс" в том же неестественном беспорядке. Даже запах остался
тем же. Запах помещения, в котором сто лет никто не проветривал. Сп"ртый
воздух, воняющий плесенью. И только скелеты пропали. Все шестеро. Ни на
кровати, ни на диване, ни за столом, ни на стуле перед телевизором никого
не было. Столовые приборы с недоеденной пищей тоже исчезли. Я отложил
телефон и попробовал встать. Немного болела голова. Тонкой, сверлящей
болью - так болит, когда слушаешь какой-то очень высокий звук. И я снова
сел на диван.
И тут я заметил, как на стуле в самом темном углу вдруг что-то
зашевелилось. Я вгляделся получше. Это "что-то" легко поднялось со стула
и, звонко цокая каблучками, двинулось ко мне. Кики. Выйдя из темноты, она
неторопливо прошла через полосы света и присела на стул у стола. Одета,
как раньше: голубое платье и белая сумочка через плечо.
Она сидела и смотрела на меня. Очень умиротворенно. Не на свету, не в тени
- как раз посередине. Первой мыслью было встать и пойти туда, к ней, но
что-то внутри остановило меня - то ли моя растерянность, то ли легкая боль
в висках.
- А куда подевались скелеты? - спросил я.
- Как тебе сказать... - улыбнулась Кики. - В общем, их больше нет.
- Ты решила от них избавиться?
- Да нет. Они просто исчезли. Может, это ты от них избавился?
Я покосился на телефон и легонько потер пальцами виски.
- Но что это было вообще? Эти шесть скелетов?
- Это был ты сам, - ответила Кики. - Это ведь твоя комната, и все, что
здесь находится - это ты. Вс" до последней пылинки.
- Моя комната? - не понял я. - А как же отель "Дельфин"? Что тогда там?
- Там, конечно, тоже твоя комната. Там у тебя Человек-Овца. А здесь - я.
Столбы света за это время не дрогнули ни разу. Они стояли тв"рдые и
цельные, точно литые. И только пыльный воздух медленно циркулировал у них
внутри. Я смотрел на этот воздух невидящими глазами.
- Где их только нет, моих комнат... - невесело усмехнулся я. - Знаешь, мне
все время снился один и тот же сон. Каждую ночь. Сон про отель "Дельфин".
Очень узкий и длинный отель, в котором кто-то плакал по мне. Я думал, это
ты. И захотел с тобой встретиться. Во что бы то ни стало.
- Все плачут по тебе, - сказала Кики очень тихо, словно успокаивая меня. -
Ведь это твой мир. В твоем мире каждый плачет по тебе.
- Но именно ты позвала меня. Ведь я приехал в отель "Дельфин", чтобы
повидаться с тобой. И уже там... столько всего началось! Опять, как и в
прошлый раз. Столько новых людей появилось. Столько умерло. Это же ты
позвала меня - так или нет? Позвала - и повела меня куда-то...
- Нет, не так. Ты сам себя позвал. Я только выполнила роль твоей тени. С
моей помощью ты сам позвал себя, и сам куда-то повел. Ты танцевал со своим
же отражением в зеркале. Ведь я - твоя тень, не больше.
Я душил ее, как собственную тень, - сказал Готанда. - И думал: если я убью
эту тень, жизнь наконец-то пойдет как надо...
- Но зачем кому-то плакать по мне?
Она не ответила, а поднялась со стула и, цокая каблучками, подошла ко мне.
Опустилась на колени, протянула руку и тонкими, нежными пальцами
скользнула по моим губам. И затем коснулась висков.
- Мы плачем о том, о чем ты больше не можешь плакать, - прошептала она
очень медленно, словно уговаривая меня. - О том, на что тебе не хватает
сл"з. И скорбим обо всем, над чем тебе скорбеть уже не получается.
- А как твои уши? Еще не потеряли своей силы?
- Мои уши... - она чуть заметно улыбнулась. - С ними все хорошо, как и
прежде.
- Ты могла бы сейчас показать свои уши? - попросил я. - Очень хочется
пережить это снова. Как в тот раз, в ресторане, когда мы встретились.
Ощущение, будто мир перерождается заново. Все время его вспоминаю...
Она покачала головой.
- Как-нибудь в другой раз, - сказала она. - Сейчас нельзя. Это ведь не то,
на что можно смотреть всякий раз, когда хочется. Это можно лишь когда
действительно нужно. В тот раз было нужно. А сейчас - нет. Но когда-нибудь
еще покажу. Когда тебе понадобится по-настоящему.
Она поднялась с колен и, отойдя на середину комнаты, ступила в отвесные
струи света. И долго стояла так, не шевелясь, спиною ко мне. В
ослепительном солнце ее тело словно таяло понемногу, растворяясь меж
пляшущих в воздухе пылинок.
- Послушай, Кики... Ты уже умерла? - спросил я.
Контровский Владимир
Панов Вадим
Посняков Андрей
Максимов Альберт
Роллинс Джеймс
Вронский Константин