Чтение 20–й страницы книги ~Мальчик из саванны~

полусферы. Одна из них была прозрачной.

- Твоя мастерская, - пояснил Иван. - Подарок от города - по моим
чертежам... Идем, посмотрим.

По лестнице братья поднялись наверх. Купол и стены непрозрачной полусферы
были отделаны под малахит и мрамор. Здесь находились Санины эскизы,
наброски, этюды. За бархатным занавесом стояло в подрамнике большое чистое
полотно - хоть сейчас принимайся писать картину.

Но еще лучше была прозрачная полусфера. Органическое стекло защищало от
холодного ветра и осадков, но пропускало солнечные лучи, звуки и даже
запахи. Здесь художник мог чувствовать себя как летом под открытым небом.

Саня носился по мастерской из одной полусферы в другую. Остановился перед
братом, но от радости долго не мог вымолвить ни слова.

- А название! - наконец воскликнул он. - Как мы ее назовем?

- Я уже придумал, - улыбался Иван.

- Какое?

- Вспомни, где писал картины твой самый первый учитель.

- Понял! - ликовал Саня. - Мы ее назовем пещерой Хромого Гуна.

Иван пригласил Дениса Кольцова показать необычную мастерскую и заодно
похвалиться первой Саниной картиной. "Пещера" великому живописцу
понравилась, но "Осенний вальс" он разнес в пух и прах.

- Рисунок груб, композиция разваливается. А название! Какое-то
пошло-красивенькое... И все здесь выдержано в духе этого названия. Краски
по-прежнему ярки и аляповаты. Рано еще браться за такие полотна.

Увидев в мастерской бюст, он дал задание срисовать его карандашом.

- Не торопись. Приноси мне частями - ухо, глаз, подбородок, а потом уж
бюст целиком.

В студии занятия шли своим чередом: упражнения в композиции, рисунок с
натуры, анатомия, свет, перспектива. Это еще не само искусство, понимал
Саня, но необходимые подступы к нему. И он не гнушался черновой работы.

Дома Саня проводил все свободные часы в "пещере Хромого Гуна". С заходом
солнца располагался в непрозрачной полусфере и под искусственным светом
продолжал овладевать азбукой живописи. Глаз, например, он рисовал так
старательно, что тот, казалось, как живой весело глядел на своего творца:
дескать, молодец, Саня, продолжай в том же духе.

Иван видел, с каким ожесточением работал мальчик. И это начало его
тревожить. Однажды он ворвался в мастерскую, выхватил из рук Сани начатый
набросок и изорвал его в клочья. Изображая гнев, Иван топал ногами и кричал:

- Это что! Средневековое аутодафе?! Самосожжение на костре вдохновения?!
Не позволю. В добрые старые времена таких розгами пороли!

Афанасий испуганно вытянулся в струнку, держа руки по швам. Но Саня
понимал брата. Подумал, что на месте Ивана он, пожалуй, тоже тревожился бы
не меньше.

Утихнув, Иван ворчливо закончил:

- Хватит. С завтрашнего дня будешь жить по моему расписанию.

С тех пор, прежде чем засесть за свои расчеты, Иван шумно влетал в
святилище начинающего живописца и с порога кричал:

- Эй, фанатик! Кончай самоизбиение. Отправляемся в тайгу, в дебри, в
глухомань.

Часа по два носились братья на лыжах по заснеженной тайге. Иногда к ним
присоединялись Антон и Юджин Вест. Сибирский лес открывался Сане с новой
стороны.

В своей мастерской, опять втайне от учителя, он начал писать большую
картину под названием, увы, снова весьма банальным - "Зимняя сказка".

В конце зимы Саня решил навестить Зину. Справочная служба дала ему
австралийский адрес биолога Александра Гранта. Саня окутался облаком
видеосвязи, назвал индекс. Когда облако рассеялось, мальчик решил, что по
ошибке попал в какую-то оранжерею - так много было кругом невиданных цветов.
Они росли на подоконниках, на полу, свисали с потолка наподобие люстры.

Зину он тоже сначала не узнал. За оргафоном - овальным музыкальным
инструментом - сидела незнакомая печальная девочка. И звуки, которые она
извлекала из оргафона, были такими же задумчивыми и печальными.

Девочка подняла голову и обнаружила видеопосетителя.

- Зайчик! - вскочила она и завертелась вокруг возникшего из тумана гостя.
- Буратино! Какой ты умница, Саня, что догадался посетить нас. А ну,
выкладывай новости!

"Вихрь", - улыбался Саня. Он рад был видеть прежнюю, ураганно-веселую
Зину. Но вот она скова села за оргафон, чтобы сыграть понравившуюся ему
музыкальную пьесу. И снова Саня поразился. Зина ли это? Лицо девочки
затуманилось, стало незнакомо строгим и печальным.

От грустных, скорбно-протяжных переливов у Сани тревожно и сладко
защипало в груди.

Взглянув на гостя, девочка рассмеялась.

- Нет, не буду тебе играть. У тебя такой грустный вид. Лучше поговорим.
Слышал? Это наш молодой композитор, известен пока лишь на нашем континенте.

- А это? - Саня показал на потолок. - Как они растут?

- Вниз головой? Это папа получил новый вид. Они растут во всех
направлениях. Цветы пригодятся на космических объектах в условиях
невесомости. Я тоже буду цветоводом. А ты?

"Художником", - хотел сказать Саня, но почему-то застеснялся и промолчал.

- Приходи в гости, - пригласил он и торопливо попрощался.

Зина не стала "включаться" в Санину комнату по видеооблаку. Она явилась
лично.

Картины Зина одобрила, еще больше понравился ей камин. И уж в
совершеннейший восторг привел ее Афанасий.

В тот день к нему пришел Спиридон - кибер одного из коллекционеров. По
заданию своего хозяина он принес для обмена томик Лукреция. Обмен состоялся
честь по чести. Однако Спиридон не удержался и, уходя, прихватил с полки еще
одну книгу. Афанасий это заметил и устроил шумную сцену.

- Что они там не поделили? - спросил Иван, входя в комнату Сани.

Распахнулась дверь библиотеки.

- Какой позор! - вопил Афанасий, за шиворот вытаскивая оттуда Спиридона.
- Стащил. Книгу стащил!

- Гнусная клевета! - возмущался Спиридон, высвобождаясь из цепких лап
своего собрата. - Ничего я не брал.

- Не брал? А это что! - Афанасий ловко запустил руку под комбинезон
Спиридона и выхватил оттуда книгу. - Вот она!

- Не понимаю... Случайно попала... - глупо оправдывался Спиридон.

Афанасий в шею вытолкал проворовавшегося собрата, но еще долго не мог
успокоиться.

Зина хохотала, глядя на кибера, кипевшего благородным негодованием. А
Саня поражался, как бесподобно копировал Афанасий хозяина! В своем
бутафорском гневе он так же потрясал кулаками, топал ногами и кричал:

- Жулик! Ворюга! В добрые старые времена таких розгами пороли!

Иван погрозил Афанасию пальцем: не передразнивай.

- Какой милый, - прошептала Зина и предложила братьям: - Давайте меняться
киберами. У нас тоже забавный. Но какой-то тихий. Вообразил себя поэтом и
осе время пишет стихи. Такие смешные и глупые.

Нет, меняться Саня не хотел. К Афанасию он привязался. Тот даже помогал
ему, вдохновлял, на все лады расхваливая начатую "Зимнюю сказку". Мальчик,
конечно, понимал, что кибер в искусстве не смыслит и может лишь имитировать
человеческое восприятие прекрасного. Но Саня старался не думать об этом. Ему
приятно было чувствовать за спиной пусть электронного, но доброжелательного
зрителя. Афанасий, посматривая, как подвигается работа, то и дело
прищелкивал языком и восхищенно восклицал:

- Красиво!

К середине лета картина была готова, и Сане казалось, что Афанасий прав.
Получилось и в самом деле красиво. Просто здорово получилось! На заснеженных
кустах и деревьях блещут хрустали, а морозный воздух вышел таким ощутимым и
стеклянно-прозрачным, что так и чудится: вот-вот зазвенит.

У Дениса Кольцова картина вызвала восторг. Но такой, что Саня готов был
сквозь землю провалиться.

- Как красиво! Какая пышная, ослепительная красота! И название... Такое
же яркое и оригинальное.

Взглянув на убитого Саню, художник постарался смягчить удар:

- Прости, малыш. Ты же сам понимаешь, что это не красота, а красивость.

Саня кивнул. Сейчас он с беспощадной ясностью видел это.

- Твоя картина похожа на снимок. На цветной голографический снимок. А в
чем задача художника?

- Увидеть мир таким, каким его еще никто не видел.

- Вот и ищи свой взгляд на мир, воплощай свои настроения.

Саня притронулся к кнопке на краю мольберта. Если нажать ее - краски тут
же разбегутся по своим местам.

- Ни в коем случае! - остановил его Кольцов. - Картину не смывай, краски
зафиксируй. Не обращай внимания на старого ворчуна. Картина хорошая. Да, да!
Хорошая. Но только в техническом отношении. Мы ее сохраним в учебных целях.
Пусть твои товарищи посмотрят, как надо владеть кистью.

Такая похвала уже не радовала Саню. Он и сам знал, что владеет кистью
хорошо. Но от этого художниками не становятся.

Саня был так подавлен неудачей, что работа валилась у него из рук. Он все
чаще покидал мастерскую и на "лебеде" отправлялся за город.

Мальчик бродил по лесам и лугам и размышлял: в чем же оно заключается,
необычное, художническое видение мира? "Ищи свой взгляд..." - вспомнил он
слова учителя. Легко сказать - ищи!..

Как-то ранним утром Саня забрел в сосновый лес с небольшими, поросшими
вереском полянами. Чуткий, полусумеречный лесной покой нарушался струнной
перекличкой синиц, изредка вливались флейтовые посвисты иволги. А над всеми
пернатыми оркестрантами царил барабанщик - дятел.

Но вот солнце коснулось макушек сосен. Полумгла дрогнула и отступила. И
полилась другая, беззвучная музыка. Солнечные лучи сначала пробивались
сквозь густые ветви острыми иголочками, тянулись по земле длинными