старо-французском, стащили его, в чем он был, т.е. в одной лишь пижаме
(белой), в тот же самый автомобиль, которым с такой сноровкой правил некогда
покойный д-р Александер.
провели в центральный двор.
зияющую арку туннелеобразного входа, которой его провели, его вдруг осенила
неосновательная в некотором роде и затруднительная для выражения
уверенность, что это двор его школы; правда, само здание изменилось, окна у
него подросли и за ними виднелась стайка наемных лакеев из "Астории",
сервирующих стол для сказочного банкета.
сторонам. Он увидел множество неожиданного люда: у закопченной стены,
отделяющей двор от мастерской старика-ворчуна-соседа, который никогда не
перебрасывал мяч назад, стояла застылая и безмолвная группа стражников и
орденоносных чиновных лиц, и среди них Падук -- царапал стену каблуком,
скрестив на груди руки. В другой, смутной части двора несколько дурно одетых
мужчин и женщин "представляли заложников", как сообщала данная Кругу
программка. Его свояченица сидела на качелях, пытаясь достать ступнями
землю, а светлобородый муж ее как раз потянул за веревку, когда она
рявкнула, чтобы он не шатал качели, неграциозно с них сковырнулась и
помахала Кругу рукой. Немного поодаль стояли Хедрон и Эмбер, и Руфель, и
человек, которого Круг как-то не мог, ... и Максимов, и жена Максимова. Всем
не терпелось поговорить с улыбающимся философом (никто ведь не знал, что сын
его погиб, а сам он сошел с ума), но солдаты имели приказ и допускали
просителей только двойками.
плюмажем главу и, полууказывая нервным перстом, как бы беря назад всякий
сделанный им тычок и тут же прибегая к услугам какого-либо иного перста для
повторения жеста, пояснял Падуку вполголоса, что это тут происходит. Падук
кивал, таращился в пустоту и кивал снова.
с впалыми щечками и желтыми зубами, приблизился к Кругу вместе с...
здесь, после всех этих лет, -- погоди-ка ----
А что до Жабы, так ----
пронесся по двору.
известно. Я не стану задерживаться на деталях, потому что времени очень
мало. Мы хотим, чтобы вы поняли, -- мы не имеем намерения связывать вас
обещанием или как-то на вас влиять. Нам очень хочется жить, действительно
очень, но мы не будем питать к вам злобы, какое бы---- Он закашлялся. Эмбер,
все еще вдалеке, подскакивал и вытягивался, как Петрушка, пытаясь увидеть
Круга над спинами и головами.
В сущности, мы вполне поймем вас, если вы откажетесь поддаться---- Vy
ponimaete o chom rech? Daite zhe mne znak, shto vy ponimaete---- [Вы
понимаете мои слова? Покажите мне знаком, что вы понимаете.].
вспомнить. Вас ведь арестовали, -- стойте, стойте, как раз перед тем, как
кошка вышла из комнаты. Я полагаю-(Круг помахал Эмберу, чей крупный нос и
красные уши появлялись то тут, то там, между плечами и палачами.) -- Да, я,
кажется, вспомнил.
Шимпффер.
пору, на высоком помосте, среди цветов и флагов. Отчего это яркие краски----
мне продолжить. Мы не герои. Смерть омерзительна. С нами две женщины, им
предстоит разделить нашу участь. Наша жалкая плоть встрепенулась бы в
беспредельной радости, если бы вы снизошли до спасения наших жизней, продав
вашу душу. Но мы не просим, чтобы вы продали вашу душу. Мы просто----
бездыханном ожидании. Оглушительным чихом Круг разодрал тишину.
милость, чего вы боитесь? Ну какое все это имеет значение? Смешно! Вроде тех
ребячьих забав, -- Ольга с мальчиком разыгрывали какие-то дурацкие сценки --
она утонула, а он потерял то ли жизнь, то ли еще что в железнодорожном
крушении. Господи, да какое значение все это имеет?
Руфель, -- тогда скажите им, черт подери, что вы рады стараться и сделайте
все, что они хотят, и нас не застрелят.
обыкновенным храбрым рыжим мальчишкой, но приобретший теперь бледную
одутловатую физиономию с веснушками под редкими волосами. -- Нам объяснили,
что если ты не примешь условий правительства, значит, сегодня -- наш
последний день. У меня в Аст-Лагоде большая фабрика спортивных товаров. Меня
взяли среди ночи и запихали в тюрьму. Я законопослушный гражданин, мне
вообще непонятно, как это можно отвергать правительственные предложения, но
я понимаю, ты человек исключительный, ты можешь иметь исключительные
причины, и ты мне поверь, мне было бы страх как неловко, если бы я вдруг
заставил тебя сделать что-то нечестное или глупое.
как Круг продолжал смотреть на них с благосклонной улыбкой на слегка
обвислых губах, они с ужасом поняли, что обращаются к умалишенному.
остолбеневшему Шимпфферу.
(если стать лицом к выходу) около серой стены, в кресле, только что
вынесенном для него из дома, сидел, раздвинув ляжки, Падук. На нем была
пятнистая (зеленая с коричневым) форма одного из любимых его полков. Лицо
его под водозащитной фуражкой (изобретенной когда-то его отцом) было как
тускло-розовое пятно. Он щеголял бутылочной формы коричневыми крагами. Шамм,
величественная особа в медном нагруднике и широкополой черного бархата шляпе
с белым пером, склонялся к надутому малютке-диктатору, что-то ему
рассказывая. Трое других Старейшин стояли вблизи, обернутые в черные плащи,
как кипарисы, как террористы. Несколько ладных молодых людей в опереточной
форме, вооруженных пятнистыми (коричневыми с зеленым) автоматическими
пистолетами, защитным полукругом обступали эту группу. На стене позади
Падука, как раз над его головой, уцелела надпись мелом, непечатное слово,
нацарапанное каким-то школьником; этот серьезный недосмотр совершенно
испортил правую часть картинки. Слева, посреди двора, без шляпы, c жесткими
и темными поседевшими кудрями, шевелившимися на ветру, в просторной белой
пижаме с шелковым поясом, босиком, словно древний святой, маячил Круг.
Стража нацелила ружья на Руфеля с Шимпффером, которые пытались ей что-то
внушить. Ольгина сестра с судорогой на лице и старательной беспечностью во
взоре втолковывала своему бестолковому муженьку, чтобы он сделал два шага
вперед и занял местечко получше, тогда они смогут следующими добраться до
Круга. На заднем плане медицинская сестра делала укол Максимову: старик
завалился, и жена его, встав на колени, обертывала ему ноги своей черной
шалью (с обоими очень дурно обращались в тюрьме). Хедрон, или вернее, очень
одаренный имперсонатор (сам Хедрон вот уже несколько дней, как покончил с
собой), покуривал данхилловскую трубку. Эмбер, дрожащий (очертания
смазались), несмотря на каракулевое пальто, воспользовался препирательствами
между охраной и первой двойкой и подобрался почти уже к самому Кругу. Можете
двигаться.
обернулся к другу.
не улажу это недоразумение. Потому что, видишь ли, вся эта "очная ставка" --
сплошное недоразумение. Мне нынче ночью приснился сон, да, сон ... А, все
равно, называть ли его сном или презренным обманом зрения, -- знаешь, из
этих косых лучей в келье отшельника -- ты посмотри на мои босые ноги --
холодные, как мрамор, конечно -- однако -- О чем бишь я? Послушай, ты не
такой болван, как остальные, верно? Ты ведь не хуже меня понимаешь, что
бояться тут нечего?
как страх. Я готов умереть... Однако есть одна вещь, которой я дольше
терпеть не намерен, c'est la tragédie des cabinets, она меня убивает. Ты
знаешь, у меня на редкость капризный желудок, а они выводят меня на какой-то
сальный сквозняк, в инфернальную грязь, один раз в день на одну минуту.
C'est atroce. Я предпочитаю расстрел на месте.
стражников, что они не закончили разговора с Кругом, один из солдат воззвал
к Старейшинам, и подошел Шамм, и мягко заговорил.
силой воли он излечил себя в молодости от взрывчатого заикания). --
Программу надлежит выполнять без болтовни и сумятицы. Давайте, прекращайте.
Сообщите же им (он повернулся к Кругу), что вас избрали министром
образования и юстиции, и что в этом качестве вы возвращаете им их жизни.
быстро двигая всеми десятью пальцами, забарабанил по выпуклой железяке.
заметил Шамм.
локоны.
Акунин Борис
Шилова Юлия
Шилова Юлия
Круз Андрей
Лукин Евгений
Круз Андрей