только небольшая частица людей барахтается в воде. Но и этой небольшой
частицы достаточно, чтобы вытеснить телами половину воды из Днепра. Еще одна
незначительная частица все время куда-то идет. Идет, переступая через тела,
наступая на чьи-то ноги, руки, головы и на другие места. Но и этой
незначительной частицы достаточно, чтобы создать впечатление вокзальной
толкучки. А вон - хоп! хоп! хоп! - под деревьями волейбол. Стоят в кружок и
лупят по мячу. И ведь нет, чтобы нормально играть, а вс" стараются так,
чтобы кому-нибудь в голову угодить. Разноцветные мячи не столько в воздухе
летают, сколько по песку катаются, через людей перескакивая. Такой уж это
пляжный волейбол.
колесом выставляя. И у каждого на руке номерок на резинке от гардероба,
будто все "геркулесы" кем-то пронумерованы.
поворачивая головы, чтобы не утратить стройность фигуры.
важностью на индюков, отличались от остальных людей тем, что были
разрисованы татуировками. Татуировки были у них где хочешь - на руках, на
груди, на ногах и даже на спине. И что только не было выколото! И корабли, и
орлы, и звери, и женщины, и кинжалы, и разные мудрые изречения, например:
"Смерть за измену", или что-нибудь в этом роде. Это во-первых. А во-вторых,
у всех что-нибудь висело на шее. Какая-нибудь цепочка, а па ней или
подковка, или бляха, или какая-нибудь женская брошка, или ключ, или даже...
крестик. И чудно было видеть этот крестик на груди, где выколот пиратский
корабль, кинжал да еще и "Смерть за измену". Ясно, что этот крестик ничего
общего с богом не имел, что это было просто модно.
будут ходить тогда киевские гарики в поповских рясах по Крещатику..."
у него лысина, а там, где у всех голо (на спине, например), у него густая
рыжая шерсть, как у медведя. А он лежит, загорает. Вот чудак! Ну как же ему
загореть? Солнце ведь к телу сквозь этот мех не пробьется!
приседает, и на руках от земли отжимается, и подпрыгивает, как хлопчик. Сам
худущий, сверху лысина, а по бокам головы длинные волосы до самых плеч. И
улыбается во весь рот, подмаргивая кому-то. Ну и дед!.. Тю! Вы гляньте
только, что там делается! Старая бабуся, седая и сморщенная, в теннис...
или, как его, в бадминтон ракеткой вымахивает. Так вымахивает, аж в глазах
рябит. Ого-го! Интересно было бы посмотреть на нашу бабку Триндичку с такой
ракеткой. Все село бы сбежалось. А тут никто и внимания не обращает.
дети. А молодые парни наоборот. Вон идут двое. Ну, лет по двадцать, не
больше. И оба с бородами. Чудеса!
храпит. И чего она на пляж пришла, непонятно. Дома под одеялом лучше
выспаться можно.
вредность.
полосатом купальнике, протягивая облупленное яйцо щекастому здоровяку лет
двенадцати.
верещит худенький, как воробей, мальчишка лет шести:
никогда в жизни воды не видел и не купался никогда.
когда разденешься. Между прочим, глядя на Днепр, который кишел людьми, я
подумал: "Вот если б кто-нибудь тонул, а мы бы его спасли! Лучше бы,
конечно, чтобы какой-нибудь ребенок тонул - легче спасать..."
спасти и вообще стать героями. Особенно хорошо было бы вот так, при всех,
чтоб видели... Чего бы вон тому шустрому пискуну не забулькать, например...
Мы бы его в миг - раз - и будь здоров. И в "Вечернем Киеве" на следующий
день заголовок: "Юные герои из Васюковки".
веселый голос. И вздрогнул: уж не подслушал ли кто-нибудь мои мысли?
стоял по колено в воде. Другой, широкоплечий, с крючковатым носом, стоял на
песке у самой воды. Он был уже одет (возможно, шел домой), но еще не обулся
- ботинки держал в руке.
отвечаю, нечего еще говорить. Как будет готово, тогда и приходите.
заранее. Я терпеть не могу, когда вот так делятся творческими планами,
обещают, берут обязательства, а потом... пшик! - и ничего нет. Ну, ни пуха
ни пера! Я побегу, а то уж и так на радио запаздываю... Бывай! Привет
Галинке. Я забегу на днях... Дом я помню... А квартира, если не ошибаюсь,
тринадцатая? Так?
крикнул круглолицый, а когда горбоносый отошел, негромко, но так, что мы
слышали, буркнул: - К черту!
пуха ни пера", нужно посылать к черту, но чтобы это делал взрослый, в первый
раз слышали.
вдруг остановился, вскинув руки:
добры, положите вон там, на серые брюки, чтобы мне не возвращаться, - и
протянул часы.
кролем, вспенивая воду ногами, как моторная лодка. Здорово плавает...
Несколько секунд мы смотрели, как он плывет. И вдруг где-то слева раздался
вопль:
Тем более, если вы только что мечтали кого-нибудь спасти! Да и к тому же еще
учтите, что вы никогда не видали настоящего живого утопленника... То есть не
живого, конечно... а вообще... ну, одним словом, утопленника.
щенята... Наконец увидели. На песке лежал навзничь кто-то огромный и
длинный, а на нем верхом сидел худенький и остроносый, уже немолодой человек
с кустиком седоватых волос на груди. И делал искусственное дыхание. Раз!
Два! Раз! Два! Методом Сильвестрова.
что подплыл на своей лодке. Видно, ему было очень неловко из-за того, что не
он вытаскивал утопленника, а самый обыкновенный человек, да еще и такой
неказистый...
гариков-мариков, потому что на шее у него висела на цепочке подкова, а на
руке было выколото сердце, пробитое стрелой, и под ним изречение: "С юных
лет счастья нет".
толпе гомонили;
что...
глаза. В толпе возбужденно загудели.
Остроносый, который как раз делал ему искусственное дыхание и сидел на нем,
втянул носом воздух, поморщился и воскликнул:
смотрел-смотрел на него, а потом поднял руку и - хлоп! хлоп! - ему по морде,
аж зазвенело.
Херберт Фрэнк
Орловский Гай Юлий
Акунин Борис
Орловский Гай Юлий
Орлов Алекс
Мацумото Сэйте