необыкновенной посоветовал ей одной ехать на край света, через дикие страны,
освобождать невесть где находящегося Артена... Но она тогда была как в
лихорадке после своего ночного видения и восприняла его совет, как должное.
А если бы она, вместо того чтобы примерять на себя славу героев старины,
спокойно все обдумала и рассказала отцу? Уж он-то бы вытряс из Зендергаста
правду, он всегда подозревал, что это за тип... Да, но ведь Артен был в
плену не у заговорщиков, а у хурданистанцев, у которых был свой интерес. И
его надо было спасать, и кто знает, чем обернулось бы дополнительное
промедление -- хурданистанцы уже начинали терять терпение...
Элина уснула. Ночью ее мучали кошмары. Ее окружала толпа мертвецов со
следами копыт на одежде и осыпала проклятиями за переломанные кости. Причем
во сне зомби выглядели не похожими на живых людей, а теми же самыми
иссохшими мумиями, по которым экспедиция ехала днем. Элина отбивалась от
них, пыталась убежать, но они наваливались со всех сторон, костлявые руки
хватали ее, оскаленные черепа тянулись желтыми зубами к ее лицу... Потом ее
куда-то волокли с криками "теперь мы будем кататься по вам! " И вот она
лежала на площади, не в силах пошевелиться, а рядом были уложены другие --
Эйрих, Артен и ее отец, и прямо на них с утробным грохотом ехали ржавые
самоходные машины, а за их рычагами сидели мертвые водители, выкрикивавшие
"да здравствует Рандавани Зендергаст! " И вот уже тяжелые колеса наезжают на
Эйриха, он кричит и корчится в агонии, слышен треск костей... Потом настает
черед Артена, Элина бьется в невидимых путах... Потом колеса с хрустом
наезжают на грудь ее отца... "Папа! " -- не помня себя, кричит Элина, и
слезы заливают ее лицо... И вот перед машины нависает уже над ней... В этом
месте Элина просыпалась, переворачивалась на другой бок, пытаясь избавиться
от наваждения, но стоило ей заснуть, как кошмар начинался заново.
добраться до третьего этажа, выстроив пирамиду из мебели; полдня он и его
товарищи стаскивали на площадку лестницы кровати, шкафы, столы и стулья, но
затея окончилась крахом: пирамида развалилась еще на стадии строительства,
часть мебели была поломана, и с костями Артена было бы то же самое, если бы
Эйрих не успел подхватить его вовремя. Да и трудно было ожидать успеха от
этого предприятия -- как-никак, высота этажа составляла почти два десятка
футов.
депрессию; у Эйриха и Элины также не появлялось никаких идей спасения. Желая
развеяться, Артен оставил на время обдумывание бегства и вновь принялся за
рукопись Элины. Самой же графине было решительно нечем заняться -- разве что
периодически отвечать на вопросы Артена, что значит то или иное в спешке
записанное слово. Спасаясь от скуки, она решила записывать историю
собственных приключений, которые, в контексте сложившейся ситуации, уместнее
было назвать злоключениями. Чистых листов бумаги, правда, оставалось совсем
немного, и она не знала, можно ли будет -- и будет ли это безопасно --
попросить бумагу у тюремщиков.
никто. Уныние на его лице Элина видела лишь дважды -- когда Хинг ограбил их
в пустыне и когда маги сразу после прибытия заперли их в комнате пирамиды. И
оба раза это выражение продержалось недолго. Периодически Эйрих отправлялся
бродить по дому; Элина понимала, что он ищет выход, но относилась к этим
попыткам скептически.
графиня успела заметить, что ее товарищи о чем-то шушукаются. Они, правда,
тут же перешли на обсуждение истории тирлондской правящей династии, но по
тому, как радостно блестели глаза принца, Элина поняла, что предыдущий
разговор шел на куда более актуальную тему. И что Эйрих что-то нашел.
нее пояснить неразборчивую строчку рукописи. И, более того, попросил не
входить в его комнату без стука и если на стук не будет ответа. Он даже не
счел нужным как-то пояснять свои просьбы. Элина понимала, почему ей не
доверяют, и не обижалась (точнее, пыталась не обижаться). Что ж, как бы ни
противилась этому ее деятельная натура, ей оставалось только ждать и
надеяться.
пленников навестил Ральтиван.
протянул Эйрих.
столика, на крышке которого улыбалась морда усатого дракона.
взглядом, что и в свое время -- на капитана захвативших ее пиратов.
пришел, чтобы помириться. Я понимаю, что виноват перед тобой и твоими
друзьями. И я хочу сделать тебе подарок, -- он извлек откуда-то из складок
своей мантии маленький бархатный футляр и положил на стол, прямо на драконью
пасть.
свобода, -- отрезала Элина. -- И извольте говорить мне "вы". Несмотря на то,
что я ваша пленница, я все еще графиня Айзендорг! -- она гордо вскинула
голову.
Ты ведь сейчас думаешь лишь о том, насколько эффектно смотришься со
стороны... Хорошо, вы, графиня, если вы настаиваете, -- он улыбнулся. --
Хотя вообще-то даже мы с братьями зовем друг друга на "ты".
его.
какую-нибудь безделушку с драгоценным камнем, из тех, что так ценят
"настоящие женщины", и к которым Элина всегда была совершенно равнодушна.
Однако внутри лежала прядь волос. Точнее, даже две пряди -- при ближайшем
рассмотрении было видно, что одна из них темнее. Элина подняла удивленный
взгляд на Зендергаста.
братьев, они бы, несомненно, осудили меня. Так что уж и вас попрошу, если
что, не проговариваться, в конце концов, это в ваших же интересах... Элина,
я знал тебя еще маленькой девочкой. И я любил тебя, как все при дворе...
Может быть, даже больше, чем они -- у меня ведь никогда не было собственных
детей и внуков. Этому не мешали мои отношения с твоим отцом. Между им и мной
и не могло быть ничего, кроме вражды -- я олицетворял то, что ненавистно
ему, а он -- то, что мне... Увы, ты пошла по его стопам, увлекшись
примитивными забавами этого варварского времени... а мне так хотелось
сделать тебя своей ученицей... Среди великих чародеев древности были и
женщины, ты знаешь?
Элина.
понимаю, что ты выбрала свой путь, и по крайней мере сейчас переубедить тебя
невозможно -- хотя скорое будущее может изменить твои взгляды... Я сказал,
не будем об этом, -- упредил он протест Элины. -- Я просто хочу объяснить,
что мне не доставило никакого удовольствия использовать тебя ради целей
братства, посылать одну через весь континент... Мне было больно, Элина,
может быть, не менее больно, чем твоему отцу, когда он узнал о твоем
отъезде. Он обещал убить меня, если с тобой что-нибудь случится. Он
догадывался, он всегда был умнее, чем средний махальщик железяками... Но я и
сам не смог бы себе простить, если бы с тобой стряслась беда. Хотя выбора у
меня не было -- на кону стоял последний шанс мира на спасение, и любой из
нас должен был пожертвовать всем ради великой цели. Но мы, по крайней мере,
старались помочь тебе в пути...
бреду в харбадском караван-сарае?
всяком случае, за пределами Зурбестана. Иногда срабатывает, но чаще нет,
особенно на больших расстояниях. День за днем мы предпринимали безуспешные
попытки... Не думай, что мне было легко видеть, как ты страдаешь, и не мочь
помочь... Но, к счастью, все обошлось.
если бы и я, и Артен погибли.
Зендергаст. -- Может быть, уже не при моей жизни, но у нас ведь есть и
ученики. Правда, уровень зурбестанской магии все равно снижался, так что
времени в запасе оставалось немного... Но уж теперь все будет, как надо. Эта
ваша уверенность, что благое правление на самом деле зло -- всего лишь
предрассудок, придуманный варварскими вождями для удержания собственной
власти. На самом деле люди благословляли правивших ими магов.
возможности.
теперь все будет иначе. Люди накушались свободой, свободой войн и бедствий.
Нас примут, как избавителей. Мы и будем избавителями.
повелитель мира все равно не станет слушать семнадцатилетнюю девчонку.
Суворов Виктор
Сертаков Виталий
Пехов Алексей
Шилова Юлия
Черепнин Владимир
Вронский Константин