и этого выше ее сил. Она по привычке повесила котомку на правое плечо и
поморщилась, когда саднящая царапина напомнила о себе. Однако слева котомка,
пожалуй, задевала бы за торчащий зубец, так что лучше уж терпеть царапину.
углубилась в какой-то переулок, твердо помня направление на караван-сарай.
Но если мысль о направлении была четкой, то другие мысли начинали путаться,
кружась в основном вокруг дыры в боку. Волнами накатывалась дурнота; ноги
делались ватными. "Не может быть, чтобы я уже потеряла столько крови, --
проплыло в голове у Элины, -- надо просто немного отдохнуть... " Она
прислонилась к какой-то глухой стене, постояла, прижимаясь к ней затылком,
глядя вверх и дыша открытым ртом; затем осторожно сползла вниз и села у
подножья стены. "Сейчас я сконцентрируюсь", -- подумала она, закрыла глаза и
-- отключилась.
открыла один глаз и увидела какую-то согбенную фигуру, чтото делавшую с ее
сапогом. Ей показалось, что она уже в гостинице, и слуга помогает ей
разуться. "Не надо, -- сказала Элина, -- я сама. " Точнее, ей показалось,
что она это сказала; на самом деле из ее рта вырвался лишь невразумительный
стон. Человек поднял голову, и в свете луны блеснули его испуганно
вытаращенные глаза. "Это не слуга, -- поняла Элина. -- Это вор. Мелкий
воришка хочет присвоить мои сапоги. " Она сжала кулак и ощутила в нем
привычную рукоятку меча, который не выпускала все это время. Клинок,
показавшийся необычно тяжелым, поднялся и обличающе указал на мародера.
Пожалуй, сейчас тому не составило бы труда его выбить, однако харбадец был
явно не из храбрых. Поспешно выпустив ногу с полуснятым сапогом, он вскочил
и бросился наутек.
сгибая колено, откладывая меч и берясь обеими руками за голенище. В боку
задергало и застреляло; графиня ощутила кожей, как вновь потекла теплая
кровь. Кружилась голова. Мысль о том, чтобы встать и куда-то идти, казалась
нелепой.
это проверить".
собственное тело и произнося про себя слова ритуальных формул. Сперва ничего
не было, кроме темной пустоты; потом в этой темноте стал проступать
светящийся силуэт сидящего человека. Это не походило на обычный мыслеобраз
-- картина была отчетливой, как во время яркого сна. Сперва силуэт был
схематичным и даже не дублировал точно позу Элины; но девушка мысленным
усилием изменяла его, подгоняя под себя, как портной подгоняет платье.
Наконец наступил момент совпадения -- платье пришлось по фигуре; Элина
шевельнула рукой, и светящийся двойник сделал тот же жест без дополнительных
усилий с ее стороны. Элина мысленно потянулась к сияющей фигуре и в
следующий миг слилась с ней.
достаточно было лишь скользить по собственной фигуре мысленным взором.
Одежды или анатомических подробностей не было видно, но это и не
требовалось. Ее тело светилось ровным желтым светом, более бледным, чем
когда она проделывала подобное в нормальном состоянии. Длинная царапина на
плече рдела красным, но тут не было ничего страшного. Страшно выглядела рана
в боку -- окруженная алым, постепенно переходящим в багровый, а затем в
черный, дыра, из которой бледными всполохами утекало в темноту пространства
ее желтое пламя. Ее энергия, ее жизнь. Энергетическая оболочка вокруг раны
истончилась, и сама дыра казалась глубже, чем, по-видимому, была на самом
деле.
представляя себе, как они разгораются все ярче. Сперва она ощущала в них
лишь биение пульса, но затем стало приливать тепло. Скоро пальцы уже ярко
светились; каждый был окружен маленьким ореолом. Элина осторожно провела
пальцами одной руки по другой, затем наоборот; свечение отслаивалось с
кончиков, оставаясь неровными яркими сгустами на внутренних сторонах
ладоней. Девушка легко, круговыми движениями, потерла ладони друг о друга,
скатывая сияние в шарик. Затем она медленно сжала ладони и вновь разъяла их;
теперь каждая казалось покрытой слоем яркого света. Элина чувствовала в
ладонях ровное, сильное, но приятное тепло.
багрового кольца. В пальцы стрельнуло горячей болью. Не обращая внимания на
боль, осторожными круговыми движениями ладони Элина принялась счищать
красноту, периодически стряхивая ее в пространство. Багровые язычки пламени
срывались с ее пальцев и исчезали, оставляя, впрочем, на руке небольшие
зудящие пятнышки, постепенно таявшие. Наконец рана была очищена от всех
оттенков багрового; остался лишь тоненький слой бледно-желтого, окружавший
дыру. Теперь в ход пошла правая рука; Элина проводила ей по ране, заделывая
и восстанавливая энергетическую структуру, и с каждым движением боль в боку
стихала. В конце концов осталась лишь узкая черная щель, заделать которую
Элина не могла -- как-никак, там по-прежнему торчало инородное тело. Затем
девушка сделал жест, словно мыла руки, уничтожая остатки красноты на левой,
глубоко вздохнула и открыла глаза.
энергию -- но в целом она чувствовала себя заметно лучше. Боли не было,
кровь не текла. Элина знала, что все это -- лишь временный эффект, ибо
прошли времена, когда подобным образом можно было полностью исцелить
человека; ныне не обойтись без бинтов и лекарств. Но теперь, по крайней
мере, она могла рассчитывать добраться до караван-сарая, не потеряв сознание
и не истекя кровью по дороге.
еле успела спрятаться в подворотне, заслышав впереди шаги и голоса; в другой
раз, наоборот, кто-то юркнул в щель между домами при ее появлении (она не
осознавала, что по-прежнему идет по улице с обнаженным мечом в руке). Голова
кружилась, и все тело наполняла усталость, но, по крайней мере, она могла
теперь не думать о ране, и к горлу не подкатывали приступы дурноты. Наконец,
пару раз забредя в тупики и уже начиная паниковавать от осознания
потерянного направления, Элина вышла к неприветливой стене караван-сарая.
запертую калитку, прежде чем ей открыли. Служитель (для хозяина он, пожалуй,
был одет слишком просто) тоже был вооружен -- в руке он сжимал короткий
широкий меч, похожий на кривой тесак -- однако вид Элины произвел на него,
должно быть, столь сильное впечатление, что он поспешил захлопнуть дверь. В
самом деле, даже в таком неспокойном городе, как Харбад, не каждый день -- и
не каждую ночь -- в двери городского караван-сарая стучится юноша чужой
расы, с ног до головы забрызганный кровью, с торчащим из раны железом и
окровавленным по самую гарду мечом в руке.
подставив ногу, а потом протиснувшись внутрь. Служитель рассеянно отступил и
разинул рот, намереваясь не то прогонять ее, не то звать на помощь своих
товарищей.
дополнила более веским аргументом, запустив руку в кошель (меч пришлось
переложить в левую руку) и протянув служителю, не считая, пригоршню монет.
Тот не без испуга смотрел на деньги в перепачканной кровью руке.
служителя сохранялось понятное сомнение, постепенно, впрочем, таявшее при
виде золота. Графиня вздохнула и убрала меч в ножны. Служитель, наконец,
опустил свое оружие и ссыпал липкие монеты в карман на животе,
предварительно попробовав на зуб одну из них.
время оглядываясь через плечо.
комната, куда ее привели, была недурна для такого заведения. Служитель,
правда, бормоча что-то извиняющимся тоном, сдернул бархатное покрывало с
низкого дивана -- очевидно, не хотел, чтобы оно пропиталось кровью.
Перекинув его через руку, он обратился к Элине с каким-то вопросом, но та
лишь беспомощно развела руками. Служитель указал на ее рану, потом на дверь
и снова на рану, произнося вопросительно какое-то слово. "Наверное,
спрашивает, не прислать ли лекаря", -- подумала Элина и покачала головой.
Комната поплыла у нее перед глазами. "Не время! " -- приказала себе графиня.
таз, предварительно откинув ногой в сторону циновку. Элина кивком отпустила
его и закрыла дверь на засов.
таких случаев. Затем она осторожно сняла куртку, потом рубашку. Рана на
плече действительно оказалась безобидной царапиной; графиня смазала ее
мазью, а затем разорвала и завязала рубашку таким образом, что грудь была
надежно закрыта, ниже же тело оставалось обнаженным до пояса. В таком виде
она уже могла бы прибегнуть к посторонней помощи, но пока решила все же
справляться своими силами. Она села на пол, прислонившись спиной к дивану,
подвинула к себе таз и налила воды. От всех этих манипуляций бок снова начал
ныть, но Элина понимала, что это еще цветочки.
вошла под углом, при этом грубая ткань куртки остановила ее вращение, и
боковые лучи лишь слегка надрезали кожу. Кажется, внутренние органы не
пострадали. Все могло быть гораздо хуже -- как-никак, эти звездочки
наверняка предназначались для убийства.
металл куском материи от рубашки, крепко взялась за звездочку правой рукой,
сосредоточилась, закрыла глаза, сосчитала до пяти и -- дернула.
Шилова Юлия
Лукин Евгений
Андреев Николай
Василенко Иван
Нортон Андрэ
Шилова Юлия