Чтение 68–й страницы книги ~Время меча~

От вчерашнего ожога осталось лишь несколько чешуек мертвой шелушащейся
кожи. Под ними была молодая розовая кожица.

Выходит, то, что привиделось ей ночью, не было сном. Через все эти
сотни и тысячи миль славный старый Ральтиван услышал ее боль и помог ей. Но
если ему это оказалось под силу, почему он ничего не сделал для нее раньше,
когда она валялась в бреду на полу караван-сарая?

-- Любуетесь пейзажем? -- раздался рядом голос Редриха.

Элина поспешно одернула рукав.

-- Было бы чем любоваться, -- ответила она.

-- В пустыне есть своя прелесть, -- не согласился Редрих.

-- Это еще не пустыня, -- сзади к ним подошел Эйрих. -- Настоящая
пустыня будет дальше. Барханы, словно застывшие волны, до самого
горизонта... Нет, вы только посмотрите, как он держит саблю! Вон тот, в
синем тюрбане. Он, должно быть, возомнил, что с него пишут картину. Пока он
так красиво замахивается, я бы уже десять раз проткнул его прямым колющим.

-- А что, Эйрих, не показать ли нам этим желтолицым, как надо
обращаться с оружием? -- предложил герцог.

-- Отчего бы и нет, -- Эйрих обнажил меч.

Они отошли чуть поотдаль и скрестили клинки. Поединок двух белых на
нетипичных для этих мест прямых мечах сразу привлек внимание нескольких
зрителей -- тем паче что мастерство фехтовальщиков заметно было даже
неискушенному глазу.

-- Издеваетесь, да? -- обиженно пробурчала Элина, отвернулась и пошла
укладывать палатку. Это был совсем не тот эффект, на который рассчитывал
Редрих; его взгляд на мгновение растеряно скользнул за девушкой, и тут же
клинок Эйриха уперся ему в грудь. Послышались одобрительные возгласы
караванщиков.

-- Хотите реванша? -- осведомился Эйрих.

Герцог молча качнул головой. Конечно же, он хотел реванша. Но не в
каком-то потешном бое на мечах.

Неделю спустя шедший на северо-восток караван покинул пределы
полуострова и эмирата, вступив на земли Тагратского султаната. Большая часть
крупных и богатых городов этой страны, включая столицу, находилась на
севере, за хребтами Тагратского нагорья; южные же территории почти сплошь
представляли из себя пустыню. Тем не менее, именно здесь проходил старинный
караванный маршрут, кратчайшим путем связывавший Средний Восток с
княжествами Кундийского полуострова. Существовал, конечно, и северный путь,
которым обычно пользовались сами тагратцы. Некоторые торговцы и
путешественники предпочитали переходу через пустыню плавание по океану,
однако такое предприятие было более опасным. И в Срединном море кораблям
грозили пираты и непогода, но тамошние воды бороздили целые военные
флотилии, сильные бури были редкостью, а вдоль северного побережья
располагалось немало портов. В этих же диких водах ничто не могло помешать
пиратскому промыслу, а свирепые океанские штормы разбили немало злосчастных
судов о пустынный, безжизненный берег, где даже выжившие в кораблекрушении
вскоре погибали от жажды.

День, когда караван пересек тагратскую границу и повернул на восток,
Элина отметила окончательным возвращением в строй. Свои тренировки с мечом
она возобновила еще накануне, с неудовольствием отметив, как быстро
утрачивается виртуозность без регулярных упражнений, а в этот день
представила свои таланты караван-баши и была причислена к числу охранников.
Для водителя каравана это не было неожиданностью -- он знал, что первую
часть пути этот юноша ехал в качестве простого попутчика лишь потому, что не
до конца оправился от раны. Таким образом, теперь для одного лишь эльфа
путешествие означало расходы; прочие, напротив, зарабатывали жалование --
пусть и не слишком большое -- которое должны были получить в конце пути.
Любопытно, что Йолленгел на сей раз не пытался подработать концертами -- то
ли все еще скорбил по своей флейте, то ли не хотел лишний раз привлекать к
себе внимание, то ли просто не рассчитывал на успех у людей Среднего
Востока, чья заунывная музыка сильно отличалась и от эльфийской, и от
западной.

Вокруг простиралась пустыня -- та самая, о которой говорил Эйрих.
Поначалу бесконечные волны барханов -- розово-коричневых на рассвете,
ярко-кремовых в полдень, нежно-золотых на закате -- показались Элине
красивыми и величественными, но вскоре однообразие пустыни начало
действовать угнетающе. Она могла часами смотреть на море, стоя на палубе
корабля, но море было вечно подвижным и непостоянным, как сама жизнь; в
застывшем же спокойствии пустыни ощущалось величие смерти. Караван-баши,
однако, уверенно вел своих подопечных среди этих безжизненных песчаных
холмов, одному ему ведомым способом находя путь от колодца к колодцу, от
оазиса к оазису, так что все эти десятки людей и животных посреди бескрайней
пустыни не страдали от жажды и голода, хотя припасы в наполненных бурдюках и
сумках и приходилось экономить.

-- Никак не привыкну к восточным масштабам, -- пожаловалась Элина
ехавшему, как обычно, рядом Редриху. -- Который день уже ничего, кроме
барханов. Кажется, одна эта пустыня больше, чем все королевства Запада.

-- Это недалеко от истины, -- ответил тот. -- По этим пескам мы уже
проделали вдвое больший путь, чем от западного побережья Столенхейма до
границы с луситами. А общий путь каравана от Харбада до Фаррака раза в
полтора длиннее, чем дорога через все западные земли в самой широкой их
части.

-- Подумать только, а из Роллендаля кажется, что мы живем в центре
мира. А мы всего лишь притулились где-то на окраине...

-- Да, даже западные карты серьезно искажают масштаб не в пользу
востока.

-- Но все равно Запад -- это авангард человечества. Пусть по сравнению
с Востоком нас мало и страны наши невелики, но именно мы движем вперед
цивилизацию.

-- Сам я прежде не забирался так далеко, -- пожал плечами Редрих, -- но
мой учитель рассказывал, что на Востоке есть страны не только во много раз
больше, но и во много раз древнее западных королевств. Говорят, там еще
сохранились воспоминания об эпохе, когда магия была не _уже_, а _еще_
слаба...

-- Разве такое было? -- удивилась Элина.

-- Ну не совсем. Не так, как сейчас. Магические силы наполняли мир, но
люди еще только учились их использовать. Это уже потом наши маги овладели
знанием и подчинили себе не только своих сородичей, но и другие виды,
владевшие магией от природы, но не обладавшие человеческой способностью к
развитию...

-- Значит, власть принадлежала магам не всегда, и на каком-то этапе они
просто захватили ее? Захватили и переделали мир по своему усмотрению?

-- Очевидно.

-- Странно. Один из основных принципов магов -- это баланс. Сохранение
равновесия. Они боятся его нарушать даже сейчас, когда от их силы
практически ничего не осталось. И тут вдруг -- переделка всего мира! Одна
мысль о таком должна была бы вывести из себя Зендергаста. Странно, что он
мне ничего об этом не рассказывал.

-- Зендергаст? Ах, да. Помню, -- герцог нахмурился. Как видно, ему
тяжелы были воспоминания о времени славы и силы его отца. -- Может быть,
современные маги уже и сами утратили знания о той эпохе. Ведь это было так
давно. Невозможно даже назвать точное число тысячелетий.

-- А откуда об этом знал ваш учитель?

-- Он не говорил.

-- Слушайте, Редрих, -- воскликнула вдруг Элина, осененная идеей, -- а
может быть, магия потому и иссякла в мире, что чародеи во времена своего
владычества пользовались ею слишком активно? Может, они ее просто
израсходовали?

-- Вы меня спрашиваете? -- усмехнулся герцог.

В это время в голове каравана возникло какое-то оживление. Элина
посмотрела вперед и увидела скакавших навстречу всадников -- это возвращался
головной дозор. Особой спешки, впрочем, заметно не было, так что вряд ли они
обнаружили засаду или что-то вроде. Познания Элины в восточном языке
оставались крайне скудными (у Редриха с этим обстояло получше), и она не
могла понять доносившиеся голоса, различив лишь прозвучавшее несколько раз
слово "шамкумат". Редрих, по всей видимости, тоже не мог прояснить, в чем
дело. Элина тронула каблуками бока коня, подъезжая к Эйриху. Караван меж тем
начал заворачивать вправо.

-- Впереди Шем-Кумату, -- пояснил Эйрих. -- В эпоху магов это был
великий город, столица обширной провинции. Потом на эти земли пришла
пустыня. Жители Шем-Кумату очень долго сопротивлялись неизбежному, строили
стены для защиты от ветра и песка, рыли глубокие колодцы. Многие уезжали, но
гораздо больше было тех, кто не захотел бросать свои дома и нажитое
поколениями добро. Когда же они, наконец, поняли, что тысячи людей не смогут
выжить в пустыне, было уже слишком поздно. Последние колодцы пересохли
слишком быстро, чтобы горожане успели подготовиться к массовому исходу и
сделать необходимые запасы. Лишь единицы добрались до более приветливых
земель. Остальные погибли во время перехода через пустыню или в самом городе
-- их были десятки, а по некоторым легендам, даже и сотни тысяч. С тех пор
мертвый город считается самым зловещим символом Тагратской пустыни. Караваны
обходят его стороной. Легенды говорят, что Шем-Кумату населен призраками,
хотя, конечно, в наше время это чепуха.

-- Почему бы нам не съездить взглянуть на него? -- в глазах Элины
горело ее вечное любопытство.

-- Караваны не зря огибают Шем-Кумату, -- покачал головой Эйрих. --
Дело здесь не только в старых суевериях. В развалинах вполне могут находить
приют разбойники. Да и смотреть там особенно не на что -- бОльшая часть
города уже поглощена песком.

Караван-баши, как видно, тоже опасался не столько призраков, сколько
грабителей, поэтому прикрыл караван с севера усиленными фланговыми дозорами,