авторов сборника стихотворений для детей сибирских авторов "Подорожник"
(Среднеуральское кн. изд-во, 1990г). Писала она давно. Еще будучи
жительницей Карелии, Воронежской области, города Тольятти она публиковалась
в местных газетах и журналах. Но все, что удалось отыскать через несколько
лет после того, как ее не стало, -- этот сборник, в котором ее девять
небольших детских стихотворений.
Рассказывают, что в столе у нее всегда были конфеты, бублики, печенье --
все, необходимое для чаепития, которым она, вместе с каждым из своих
питомцев, непременно отмечала их маленькие, но такие важные для них "победы"
-- над косноязычием, над неправильной речью.
что это прошло красной нитью через всю ее судьбу. Она закончила
дефектологический факультет пединститута, работала завучем школы для детей с
умственными отклонениями. По свидетельству дочери, во многих ее стихах
присутствует обиженный персонаж. Причем, обиженность -- это не состояние
автора, -- Мельникова была жизнерадостным человеком, и в ее стихах
преобладало жизнеутверждающее начало. Автор как бы говорит: когда тебе
хорошо -- это прекрасно, но замри на минутку, тебе это ничего не стоит,
прислушайся, может кто-то плачет, кому-то плохо...
коллекций у нее осталось несколько: марки, статуэтки, книги, подсвечники...
Она любила красивое. Но главным ее увлечением, помимо работы с детьми, была
поэзия, в плену которой она находилась и днем, и ночью.
всегда, в блокноте, который постоянно лежал под подушкой, оказывалось что-то
новое: в лучшем случае стихотворение, чаще -- просто строфа, рифма,
строчка... Здесь, в Пангодах, могла появиться первая собственная книга.
Но...
коллективного, одним из авторов которого она стала. Сборника, вышедшего
стотысячным тиражом, с незамысловатым названием -- "Подорожник". Для
составителей, вероятно, "Подорожник" -- отовсюду; то, что еще не известно,
но набирает силу. А для меня, как пангодинца, так щемяще: вечное и скромное
-- лекарство; на обочине.
РАЙ--ДА
свободно от парт.
буквально зазвенела песня из школьного детства (пионерский лагерь):
каждый слог:
когда раскаленные, потерявшие вес осколки летят в померкшее от яростного
огня небо, а макушки ближней рощи волшебно превращаются в колышущиеся темные
вершины, нам представляется иной, сказочный, мир: синие горы, тучные стада,
счастливые кавказские чабаны в белых бурках и папахах. Они, благодарные
судьбе, стране, радостной песней славят свою жизнь (которая для нас, увы, --
так мы думали, -- могла быть только сладкой мечтой!), а горы им вторят
согласным громким эхом...
угольными глазами, говорит южная женщина по имени Любовь. -- Вслушайтесь в
слово "Эльбрус": это -- вздрогнули горы, с гулом поползли к подножьям
снега.... Или можно представить совершенно иное: чистый, звонкий, голубой
воздух, орел парит...
просто приятным звуком, ему предписано быть "нагруженным" определенным
смыслом, высоким и красивым: любовь к своей земле, к родителям, уважение к
родственнику, другу, соседу.... Так, например, после Отечественной войны в
Приэльбрусье появились мальчики Замиры (за мир), Дамиры (даешь мир)...
армейского друга -- Любовью.
черкесской семьи. Ей немногим за тридцать. Невысокая, крепкая,
преисполненная скромного достоинства учительница местной школы, завуч.
Прическа -- свободные, не заколотые, не подхваченные лентой, не заплетенные
волосы -- крупные смоляные кудри, которые иногда резко вздрагивают в
эмоциональном такте, согласно восклицанию, движению.
совершая мусульманскую молитву, обращается лицом не к Мекке, а к Эльбрусу. В
нужный момент спросила у нее: почему? "Как почему?!" -- было восклицание. --
"Там ведь все боги!" Отец потом объяснил: у некогда языческого Кавказа
Эльбрус являлся тем же, чем для древних греков Олимп, -- домом богов. "Вот и
подумай, дочка, кому поклоняется наша бабушка?" -- Лукаво помолчал. -- "Ну,
ладно, не ломай голову, проблема того не стоит".
этом молитвенную путаницу любимой бабушки): мнение о человеке не должно
зависеть от того, какого бога он предпочитает и на каком языке его славит.
Суди по делам.
нигде нельзя. А мы жили дружно -- карачаевцы, черкесы, русские, абазины,
ногайцы... Первые годы Севера трудно переживали, как и все. Тоже дружба
выручала.
законам, каким бы большим ни был дом, в нем не может быть более одной кухни,
более одного бюджета -- все живущие под одной крышей отдают заработанное
главе семьи, питаются вместе, покупки делают на выделяемые им хозяином дома
деньги.
и положено, инициатором отъезда на Север, к дяде, который с 1972 года, с
самого начала освоения Медвежьего проживал в Надыме, был муж. На сомнения
жены он ответил: "Мы -- не дети, мы -- семья, а я -- мужчина. Надо
отделяться".
Пангоды. Мужа взяли по специальности, водителем. Любовь, которая только
перед отъездом на Север получила диплом выпускницы Ставропольского Ордена
Шилова Юлия
Никитин Юрий
Сертаков Виталий
Березин Федор
Суворов Виктор
Корнев Павел