около малышей, выгнув назад спину как кошка, сунула руки прямо под
взлетевший вверх молоток, выхватила оттуда какой-то предмет, похожий на
камень, на секунду задержала его в ладонях перед лицом, затем прижала к
груди и убежала домой.
степени - с малышами связываться. Все таки студентка...
успел потрепать одного по свежеостриженной головке. Покуривая, подошел к
Гулькиному дому, присел на скамейку. Он и не думал разбираться что к чему.
Просто, со взрослыми за столом было уже неинтересно, а здесь, если Гулька
надумает еще выйти на улицу, можно будет спросить у нее, просто так, как там
в Ташкенте, в университете, в общаге.
вроде все стихло. Андрей уже собрался уходить, когда услышал, что за стеной
во дворе кто-то плачет. Прислушался, это была Гулька. Наверное по пальцу
молотком получила, подумал Андрей и чуть не засмеялся. Да, дела. Думать
нечего, придется зайти, извинится за племянников.
последующим громким оповещением о своем приходе: эй, соседи, есть кто дома,
салям алейкум! Андрей, напустив на лицо беспечное выражение, открыл калитку.
Увидел у топчана Гульку. Она стояла на коленях спиной к гостю и плакала.
Что-то было такое в ее позе, в негромком плаче... Во всем этом была не
просто обида. Странно... Палец не судьба, заживет, - примерно так говорила в
подобных случаях мать Андрея. Но... от того, что рядом страдал человек -
пусть несоразмерно страдал тому, что произошло, - Андрей не мог оставаться в
безмятежном состоянии. Не смея издать звука, нерешительно приблизился.
только наполовину - видно, сидела у окна, наводила марафет, а потом как была
выскочила на улицу. Волосы у нее были не гладкие смоляные, как у большинства
узбечек, а словно напитанные густым солнцем: объемные, темно-коричневые,
точнее, цвета крепко заваренного черного чая, и - Андрей, кажется, так
впервые в жизни возвышенно подумал - будто взбитые знойным феном...
Несомненно, это была штучная работа (он продолжал оценивать то, что видел
перед собой, в том же хмельном, и потому высоком слоге) - бога, аллаха или
иного небесного парикмахера: каждый волосок закручен в тончайшую упругую
спираль, а затем насильно вытянут до состояния золотой нитки от спелого
кукурузного початка... Андрей подумал, что если к этим волосам сейчас
прикоснуться, они окажутся колкими, но мягкими, податливыми, покорно
прижмутся к телу, а когда отпустишь - опять примут первоначальную форму.
Оно было мокрое, черные глаза гневно горели. Андрей непроизвольно втянул
голову в плечи. На какое-то мгновение Гуля прикрыла веки, страдальчески
сомкнула губы, на щеках сыграли ямочки, смуглый точеный подбородок качнулся
вверх, - как будто проглотила что-то горькое. Ее состояние передалось
Андрею: кадык непроизвольно метнулся вверх, горло обожгла колючая сухость.
Он стал искать глазами ее руки, ушибленный палец, как будто надеялся, увидев
причину уже их общего страдания, этим от него избавится. Подошел к Гуле
близко и осторожно заглянул ей за плечо...
размеров черепаха с расколотым на две половинки панцирем...
кивая в сторону от дороги.
видели по пути в церковь на этом же месте. Новое надгробье было уже
установлено, место прибрано, могила приняла сияющий, торжественный, Андрею
даже показалось - жизнеутверждающий вид. Мужчины только что начали
трапезничать после удачно завершенной работы. Узелок, который еще недавно
был в руках женщины, превратился в скатерку, бутылку водки, нарезанную
колбасу, несколько яиц, зелень, край белого хлеба. Все это удобно
разместилось на невероятно горизонтальной, матово отсвечивающей поверхности
только что установленной плиты. Мужчины, ставшие вдруг похожими на пожилых
братьев-двойняшек с седыми одуванчиковыми головами, сидя лицами к дороге,
плечом к плечу, прямо на земле, так что подбородки почти лежали на
испачканных землей коленках, разлили водку на двоих, чокнулись, уважительно
качнули полными стаканами в сторону счастливо улыбающейся женщины,
продолжавшей стоять рядом, не спеша выпили. Влажно моргая, откусили от
луковиц, синхронно щелкнули вареными яйцами по мрамору...
остались позади.
удивления.
Наташей сторону.
распивать спиртные напитки прямо на могиле? - торжественно выложила
последний козырь Наташа и, прищурясь, значительно посмотрела сначала на
отца, а потом на мать.
морщин, набрал в легкие воздуху, готовый разразиться длинным,
многовариантным объяснением, но взглянув на Гулю, понял, что это излишне:
мать уже ответила дочке - покачала отрицательно головой. Упругие сухие
риччии-валлиснерии-элодеи печально колыхнулись под тесным треугольником
газовой косынки.
территории кладбища, упрямо выдохнула, ни к кому не обращаясь, - то ли
спросила, то ли возразила:
быстро и, главное, неожиданно появившемуся в нем ответу, промолчал.
выполнила странную для последних лет просьбу Андрея - позволила мужу и
дочери сотворить себе прическу, нравившуюся Андрею в пору их общего
студенчества, которую искусно выполняли ташкентские
парикмахеры-"шелкопряды": конструкция из "сорока" тончайших косичек,
подобная коконному плетению, висячей корзине макраме, подчеркивающая свободу
и объем воздушно охваченного снопа основной массы упругих волос.
сосной, эвкалиптом и шашлыковым дымом, пела и танцевала, гуляла по аллеям,
целовалась, смеялась, провожала солнце.
косятся на любителей: здесь и там урчат "полероиды" - с появлением
"мгновенного фото" жизнь "шабашников" усложнилась, приходится улучшать
сервис, снижать цены.
неистовствовал, веселя жену и дочку: он, хохоча до боли в груди, снимал их
на фоне всего, что было перед глазами, - пузатых мужчин, смешных карапузов,
носатых барменов, щурящихся от дыма мангальщиков... Когда "апельсин" завис
над мысом, Андрей стал изощряться в монтаже: Наташа встала между основным
объектом заката и фотоаппаратом, сделала ладони лодочкой, подняла на уровень
плеч и затем отвела ковшик-ковчег в сторону. Андрей прицелился, нажал на
рычаг. Импортное чудо зажужжало, показало фотографический язык.
Запечатлелось солнце в дочкиных ладонях.
Она все больше и все свободнее смеялась. Андрей дурачился, становился на
колени, наводил объектив. Гуля закрывала лицо ладонями, смеялась,
отворачивала голову, безжалостно "разбивая" непрофессионально, непрочно
сделанную прическу, уходила в сторону. А солнце быстро садилось. Наконец,
Андрей, изловчившись, "поймал" Гулю взметнувшейся прямо перед оранжевым
шаром, загораживающей на миг стремительно тающий закат, и радостно запустил
"урчалку". Вся семья склонилась над медленно проявляющимся бумажным кадром.
соседей по аллее.
изогнутым в ускользающем порыве, на фоне бледно-голубого неба, - с
серебряным ореолом, нимбом, омывающим вскинутые выше неясных гор огненные
кисти волос.
этого южного курортного городка. Ежевечерние проводы солнца превращают всех
отдыхающих и коренных горожан в единоверцев-язычников, на несколько минут
объединенных волнительным сакральным актом. Наступает момент, когда
"загорелая звезда" зримо устремляется к краю земли, обозначенному для
наблюдателей Западным мысом - правым рогом городской бухты. Быстро меняются
краски моря, быстро темнеет. Еще несколько минут, секунд, и апельсиновый шар
коснется зубчатых гор. Мгновения - и исчезнет само ярило, а потом и его
оранжевое эхо...
Акунин Борис
Андреев Николай
Сапковский Анджей
Шилова Юлия
Сертаков Виталий
Браун Дэн