буду случаю избавиться от него или о нем забыть, то мнение такое безусловно
ошибочно. Только прошлое, и одно оно, составляет смысл моего будущего.
Только воспоминания в силах защитить от меня мое настоящее. Или меня от
него.
Начальники караулов ушли вместе с дежурным по части, но в узком коридоре
гауптвахты еще долго перекатывались голоса заступающей смены. Тут Антон
знал всех. Взвод хоть и мухинский, но рота своя. Бучинского менял
земляк-курянин по фамилии Валов. Они перекинулись парой слов, и хоть Антон
не слышал разговора, но почувствовал, что речь идет о нем, уж больно
выразительными были замеченные им взгляды.
- Что обсуждаете, пожарники? - спросил их негромко.
Те заулыбались и подошли к двери камеры.
- Слух прошел, товарищ сержант, - напирая на "о", сказал Валов.
- Что слыхать?
- Завтра вас везут к прокурору.
- К прокуро-ору, - зачем-то передразнил его Антон и почувствовал как
противно стынет желудок. - Точно знаешь? Кто сказал?
- Ступак.
Димка Ступак служил секретуткой при Луженкове. Днем он готовил Семену
Петровичу бумажки, а ночевать приходил в часть. Был Ступак треплом редкой
силы, и верить ему следовало не чаще, чем раз из десяти.
- Ладно, пожарники, посмотрим на прокурора. Небось не поезда тушить, а?
Бучинский с Валовым довольно засмеялись. Им льстило, что сержант запомнил
эпизод, в котором и они успели поучаствовать.
- Вы же не пустили нас тогда.
- Вас пусти, - Антон засмеялся, - весь поезд потушили бы, одни колеса
оставили.
Курск был последней и сравнительно недавней его командировкой - месяца не
минуло, а кажется - Бог знает, когда все случилось.
Он начал собираться с утра, хотя рассчитывал уехать поздно вечером.
- Билетов на Курском сегодня не достать, товарищ майор, - соврал ротному, -
не знаю, что и делать. Весь день стоять придется.
Ротный вряд ли ему поверил, мужик все-таки неглупый, но спорить не стал.
- Езжай, Байкалов. Смотри только, не растеряй людей по дороге, будешь
потом, бля, по всей стране собирать.
Отпустил, значит. Антону того только и надо. И хоть чувствовал себя
полубольным - накануне со взводом молодых, принимавших присягу, несколько
часов простоял на плацу под мокрым снегом, свободный день в предзимней
Москве представлялся праздником. Вечером не в часть возвращаться, а ехать
на вокзал и оттуда в Курск на четыре дня. Маленький отпуск получается,
только не домой и ненадолго.
Уже одетым, выходя из роты, столкнулся он вдруг с особистом.
"Как бес из-под земли возник", - успел подумать Антон, досадуя.
- Дежурный по роте на выход, - заголосил тут же дневальный, увидев
незнакомого майора.
- Отставить дежурного, - лениво махнул тот рукой, - я вот с сержантом
схожу, гляну, что тут у вас как. Идемте, Байкалов.
Пришлось Антону возвращаться, хотя совсем не этого хотела в ту минуту его
душа.
"Какого черта!" - плакала душа и рвалась на волю.
"Ну потерпи немножко, - уговаривал он ее. - Мы его сейчас пошлем, и пойдем
гулять. Зайдем в сержантскую, там нет никого. И пошлем. Как всегда
посылали, так и сейчас пошлем".
- В отпуск собрался? - спрашивал его между тем майор-особист, разглядывая
плакаты, вывешенные по стенам, так внимательно, словно не пылились они
здесь, выцветая, уже второй десяток лет.
"Конспиратор", - ухмыльнулся Антон, но вслух ответил. - В командировку еду,
товарищ майор. Совсем уже собрался.
- Ничего, ничего, я тебя надолго не задержу. Будем считать, что инструктаж
провожу. Не в Казахстан едешь? - спросил после паузы.
- В Курск. А из Казахстана я вот только недели две как приехал.
- Много людей привез?
- Что-то человек сорок. Никогда столько один не возил.
- А о том, что в Казахстане беспорядки, слышал уже?
- Слышал краем уха. Но я тут не при чем, товарищ майор.
Особист засмеялся. Засмеялся и Антон, зная по опыту, что начнется сейчас
самая неприятная и очень скользкая часть разговора.
- Шуточки все тебе, Байкалов, - отсмеявшись, сказал майор, - а в Алма-Ате
ситуация была серьезная. Как, кстати, ваши казахи реагируют? Ты же их лучше
других знаешь.
- Да я-то, может, кого и знаю, но по-казахски с детства не обучен. Да и они
по-русски не шибко. Потому и не реагируют.
- Неужели никто не реагирует?
- Один, товарищ майор, реагирует. - Антон увлекся игрой и не заметил, как
за спиной оказалась та самая черта, переступать которую не следовало ему.
- Фамилия курсанта?
- Рядовой Амликаев. Член КПСС. На гражданке был секретарем комсомола в
своем казахском университете. Очень осуждает, товарищ майор, выступления...
элементов... так сказать.
То, что палку он перегнул, Антон понял, лишь замолчав. Но слово было
сказано. А слово сказанное, тем более сказанное особисту, имеет свойство
каменеть немедленно.
- Интересный, говоришь, курсант, - после долгой паузы вздохнул майор, и
Антон понял, что ответный удар получит он не сегодня, - ну что ж... В
хорошем разговоре не все говорится. Так, кажется, китайцы учили? Рекомендуй
его замполиту. Тому, надо думать, нужны такие. Ну, а к нашему последнему
разговору ты вернуться, я вижу, не хочешь?
- Не хочу, товарищ майор.
- Не буду тебя торопить. Но вдруг надумаешь - жду. Счастливо съездить.
Особист зашел в канцелярию, а Антон, бросив дневальному, - "Все! Уехал в
командировку!" - стремительно выскочил на лестницу.
"Никогда не знаешь, чем навредишь себе, а чем поможешь, - думал Антон, идя
в сторону КПП. - Казалось, так нахамил мужику, что куда уж больше; по шее
только получать и остается, а вышло вон как. Не ожидал, видать, особист от
меня такого тона. Да честно признаться, и сам я не ожидал."
Антон вспомнил, как летом вызвал его к себе особист и, начав разговор с
пустяков, - с последних статей в "Московских Новостях", с новшеств,
введенных Ельциным в Москве, неспешными путями вышел на предложение
Посняков Андрей
Зыков Виталий
Махров Алексей
Шилова Юлия
Гуревич Георгий
Панов Вадим