там кто-то. Один взор, пятиминутная встреча -- и переписка на всю жизнь. В
письмах любить легче. Мазохизм какой-то, самолюбование своей придуманной
любовью к придуманному персонажу. Окучивание, старательное взращивание,
лелеяние придуманной любви к придуманному человеку. Так легче, так чище, так
идеальнее, так воздушнее, так печальнее и оттого острее. Так надрывнее,
вразнос, остро до бритвы.
я сама, как и Вы, много об этом думала...
надо автоматически под венец.
переживания. Совместная жизнь -- это быт, стирки, ругань. Опять спит в
бигудях. Опять пепел на ковер стряхивает, идиот.. Опять она в драном халате,
мымра.
навстречу любимой. И тоскует, тоскует там, облекаясь в эпистолу, утончаясь
до платонизма.
правда?
ГЛАВА 19.
нашего сознания и даны нам в не очень приятные ощущения. Мудака можно
увидеть, пощупать, послать на хуй, взять анализ кала. Но мудака нельзя
полюбить беззаветной любовью, его нельзя убедить и что-либо мудаку доказать.
Соломонов мудак. Один из прославленного племени Мудаков. Он ведь что сделал
-- принес на лопате говно от коровы и...
студентов посылали осенью в колхозы убирать с полей урожай картошки. Поехали
и мы. Очень строго. Пить нельзя, утром линейка, из расположения отряда не
отлучаться, наряды, планы, дисциплина. Полувойна. Поэтому до магазина в
ближайшую деревню, расположенную в трех километрах мы с Яшей ходили
по-партизански. Чуть завидим вдалеке какую-нибудь черную "Волгу" Ч сбегаем с
шоссе и залегаем в кювете. А вдруг начальник?! Засечет -- выебет. Такая у
начальника работа. Сечь да ебать. Жрать да пить.
электричества. Картошка высыпается в бункер посредством самосвала, затем
транспортерной лентой подается на сортировочные ролики, где сортируется по
размеру и развозится боковыми транспортерами. Земля -- в одну сторону,
мелочь -- в другую, крупняк -- в третью. И у бокового транспортера стоит
живой человек с мешком и пара других еще, выбирающих с ленты крупные комья
земли, которые сортировка не отличает от картошки. У ленты транспортера
существует две скорости: большая и охуенная. На охуенной скорости сортировка
въебывает так, что не успеваешь мешок подставить, как уже пора с мешком
уебывать, ибо наполнился. Хуяришь, как электрон на орбите. А ручные
сортировщики не успевают выбирать комья земли. Короче, кто не был, тот
будет, кто был не забудет.
подобралась сволочнейшая. Соломон, Марципан и другие лентяи да двоечники. Мы
с Яшей там были как два жемчужных зерна в навозной куче. Этого было слишком
мало, чтобы облагородить всю кучу.Поэтому вся бригада работала как кодла
зеков, как огрызающийся тигр в цирке, из-под палки, злобно задевая друг
друга. Недаром колхозный дед-механик, присматривающий за сортировками,
говорил о нашей бригаде:
облили керосином крысу с целью сделать из нее живой факел. Благо я шуткой
тут же увел разговор в сторону и не дал этой мысли воплотиться.
более интеллектуальных, с лучшим воспитанием, хорошо успевающих по всем
предметам. Поэтому они работали не как огрызающиеся друг на друга волки, а
дружно и почти задушевно. Как будто в шляпах.
нагруженный отсортированной картохой в мешках, на приемке развернули.
Вечером, перед ужином, нас всех вызвал начальник отряда Плавкин, построил и
повел психическую атаку:
много было, якобы...)
делать Плавкину? Только давить, только нагнетать, только пробуждать коплекс
вины, только угрожать отчислением. Чтобы возврат ночью на сортировку казался
нам меньшей неприятностью.
сортировок с черными от пыли лицами, мокрыми от пота портянками, которые
едва успевали просохнуть к утру. Мы снимали грязные телаги, портянки и
сапоги, тащили все в сушилку, умывались ледяной водой и с наслаждением
переодевались в теплое и сухое. До утра. И, казалось, не было силы,
способной заставить нас снова одеть стылые, мокрые, грязные тряпки и уйти в
ночь, под собирающийся дождь. Тем более после сытного ужина, когда хочется
полежать на койке в светлом и сухом бараке.
волки и нежные овцы, черные и белые, ошую и одесную -- стояли перед ним и
мучительно размышляли: с чьей же сортировки был развернутый КамАЗ, кому идти
разгружать?
я, не волк по натуре, но жизнью загнанный к волкам и, как человек с сильной
социальной мимикрией, начавший по волчьи выть и огрызаться. Чтоб не сгрызли,
чтоб приняли хоть и не в стаю, но за похожего.
Марципанов.
ужина.
недосмотру пролетела над головами адских грешников и поразила святых и
ангелов.
Марципан. -- Я уж думал, сейчас, блядь, пиздец, на хуй, все оборвалось до
самой жопы... думал, блядь, пойдем разгружать это говно...
Сертаков Виталий
Прозоров Александр
Суворов Виктор
Шилова Юлия
Пехов Алексей
Березин Федор