Чтение 7–й страницы книги ~Дрожь и оцепенение~

постеснялись саботировать бухгалтерию Юмимото, зная изначально, что ваши
промахи падут на меня!

- Я ничего этого не знала, я не нарочно сделала эти ошибки.

- Да что вы! Я знала, что вы не блещете умом. Однако, никто не может
быть настолько глуп, чтобы сделать подобные ошибки!

- Я могу.

- Перестаньте! Я знаю, что вы лжете.

- Фубуки, я даю вам слово чести, что я не делала ошибок нарочно.

- Чести! Что вы знаете о чести?

Она презрительно засмеялась.

- Представьте себе, понятие чести существует и на западе.

- А! И вы находите достойным уважения бесстыдно утверждать, что вы
последняя дурочка?

- Я не думаю, что так уж глупа.

- Либо вы предательница, либо тупая: третьего варианта не существует.

- Существует: я это я. Есть нормальные люди, не способные переписывать
колонны цифр.

- В Японии такой категории людей не существует.

- Кто же оспаривает превосходство Японии? -- сказала я, принимая
сокрушенный вид.

- Если вы принадлежите к категории умственно-отсталых, надо было мне об
этом сказать, вместо того, чтобы позволять мне доверять вам такую работу.

- Я не знала, что принадлежу к этой категории. Я в жизни еще не
переписывала столько цифр.

- И, тем не менее, ваш случай любопытен. Ведь, чтобы переписывать цифры
не требуется особого ума.

- Это точно. Я думаю, что это проблема всех людей моего типа. Если наш
мозг не задействован, он засыпает. Отсюда и мои ошибки.

Фубуки оставила наконец свой воинственный вид, чтобы принять вид
веселого удивления: Ваш мозг должен быть задействован? Как
это необычно!

- Это более, чем обычно.

- Ладно. Я подумаю о работе, которая задействует ваш мозг, - повторила
моя начальница, явно забавляясь этим выражением.

- А пока, могу я помочь господину Унадзи исправить мои ошибки? Ну, уж нет! Вы уже и так достаточно натворили!

Не знаю, сколько времени понадобилось моему злополучному коллеге, чтобы
восстановить порядок в счетах, разрозненных моими стараниями, но мадемуазель
Мори потребовалось два дня, чтобы найти занятие мне по силам.

Огромная папка ждала меня на столе.

- Вы проверите суммы командировочных расходов, - сказала она мне.

- Опять бухгалтерия? Я же вас предупредила о моей ограниченности.

- Это не имеет ничего общего с бухгалтерией. Эта работа задействует ваш
мозг, - уточнила она с насмешливой улыбкой.

Она открыла папку.

- Вот, к примеру, отчет, который составил господин Сиранэ о своих
командировочных расходах во время поездки в Дюссельдорф для того, чтобы
компания возместила ему деньги. Вы должны пересчитать все до мельчайших сумм
и установить, получается ли у вас тот же результат, что и у него, с
точностью до йены. Поскольку многие счета выставлены в марках, вы должны
производить расчет на базе курса марки на указанную на документе дату. Не
забывайте, что курс меняется каждый день.

Так начался худший кошмар в моей жизни. С момента, когда мне была
поручена эта задача, понятие времени исчезло из моей жизни, чтобы уступить
место вечной муке. Никогда, ни одного раза мне не удалось прийти к
результату, если не идентичному, то хотя бы сравнимому с тем, который мне
приходилось проверять. Например, если служащий насчитывал, что Юмимото
должна ему 93.327 йен, у меня выходило 15.211 йен или 172.045 йен. Ошибки
просто преследовали меня.

В конце первого дня я сказала Фубуки:

- Я не думаю, что способна справиться с этой задачей.

- И, однако, эта работа задействует мозги! -- ответила она неумолимо.

- У меня не получается, - жалко призналась я.

- Вы привыкнете.

Но я не привыкла. Оказалось, что, не смотря на ожесточенные усилия, я
была абсолютно не способна выполнить эту операцию.

Моя начальница завладела папкой, чтобы доказать мне, что это было
легко. Она взяла досье и принялась с молниеносной скоростью стучать по
калькулятору, даже не смотря на кнопки. Через четыре минуты, она сделала
заключение:

- У меня получается тот же результат, что и у господина Саитамы, до
единой йены.

И она поставила на отчет свою печать.

Подчиняясь этой новой несправедливости судьбы, я вновь принялась за
свой труд. За двенадцать часов мне не удалось справиться с тем, что Фубуки
осуществила за три минуты пятьдесят секунд.

Не знаю, сколько времени прошло, когда она заметила, что я не проверила
ни одного досье.

- Ни одного! -- воскликнула она.

- Это правда, - сказала я, ожидая наказания.

На мое несчастье она ограничилась тем, что указала мне на календарь:

- Не забудьте, что папка должна быть закончена к концу месяца.

Уж лучше бы она выбранила меня.

Прошло еще несколько дней. Я была словно в аду: числа с запятыми и
десятыми долями вихрем неслись мне в лицо. В моем мозгу они превращались в
сумрачную магму, и я уже не могла отличить их друг от друга. Окулист сказал
мне, что зрение тут было ни при чем.

Раньше я всегда восхищалась спокойствием и пифагорейской красотой цифр,
теперь же они стали моими врагами. Калькулятор тоже желал мне зла. В числе
моих психомоторных дефектов был следующий: когда мне приходилось нажимать на
кнопки более пяти минут, моя рука вдруг становилась вялой, словно я
погружала ее в густое и липкое картофельное пюре. Четыре моих пальца
совершенно переставали двигаться, и только указательный палец еще как-то
удерживался на поверхности, касался кнопок со странной неловкостью и
медлительностью, словно копаясь в невидимом картофеле.

А поскольку, более того, этот феномен усугублялся моей редкой
бестолковостью к цифрам, зрелище, которое являла собой моя склоненная над
калькулятором фигура, могло позабавить кого угодно. На каждую новую цифру я
начинала смотреть с таким же удивлением, как Робинзон, встретивший индейца
на необитаемом острове, затем моя окоченевшая рука пыталась воспроизвести ее
на клавиатуре. Для этого я то и дело смотрела то на бумагу, то на экран,
чтобы удостовериться, что ни одна запятая или ноль не затерялись по дороге,
но тщательные проверки не мешали появлению колоссальных ошибок.

Однажды, с трудом стуча по кнопкам, я подняла глаза и увидела
удивленный взгляд моей начальницы.

- В чем ваша проблема? -- спросила она меня.

Чтобы ее успокоить, я рассказала ей о синдроме картофельного пюре,
парализующего мои пальцы, решив, что эта история вызовет симпатию ко мне.

Но единственным результатом моей исповеди был вывод, читавшийся в
величественном взгляде Фубуки: "Теперь я поняла, она действительно
умственно-отсталая, этим все объясняется".

Приближался конец месяца, а папка оставалась все такой же толстой.

- Вы уверены, что не делаете этого нарочно?

- Абсолютно уверена.

- Скажите, много ли... в вашей стране таких людей, как вы?

Я была первой бельгийкой, которую она встретила. Всплеск национальной
гордости заставил меня сказать правду:

- Ни один бельгиец на меня не похож.

- Меня это успокаивает.

Я засмеялась.

- Вы находите это смешным?

- Вам никогда не говорили, Фубуки, что мучить умственно отсталых
стыдно?

- Говорили. Но меня никто не предупреждал, что один из них окажется у
меня в подчинении.

Я еще пуще рассмеялась.

- Я все-таки не понимаю, что вас так веселит.

- Моя веселость также результат моего психомоторного заболевания.

- Сосредоточьтесь лучше на вашей работе.

28 числа я объявила о своем решении не уходить вечером домой:

- С вашего разрешения я проведу несколько ночей на своем рабочем месте.

- Ваш мозг более эффективно работает в темноте?

- Будем надеяться. Возможно, в новых условиях я буду трудиться более
производительно.

Я получила ее разрешение без всяких затруднений. Случаи, когда
работники оставались на работе по ночам были нередки, если необходимо было
уложиться в срок.

- По-вашему, одной ночи будет достаточно?

- Конечно, нет. Я рассчитываю вернуться домой не раньше 31-го.

Я показала ей рюкзак:

- Я принесла все, что мне нужно.

Когда я оказалась одна в стенах Юмимото, меня охватило легкое
опьянение. Оно быстро прошло, когда стало ясно, что ночью мой мозг работал