Чтение 50–й страницы книги ~Январские ночи~

количество людей, желающих проститься с Лениным, бесконечные очереди, тысячи
приезжих изо всех городов России - и всего пять милиционеров!
Может быть, ничто так не свидетельствовало о близости народа к Ленину и
о влиянии Ленина на народ, как эта организованность, это чувство
сознательной дисциплины, владевшее поголовно всеми, кто проходил через
Колонный зал. Никого не нужно было призывать к порядку, каждый сам
поддерживал дисциплину...
Поэтому, когда работники Замоскворецкого райкома собрались у Землячки и
принялись совещаться о порядке шествия во время похорон, Землячка отклонила
все предложения о посылке представителей райкома на предприятия.
- Люди не нуждаются в няньках, - сказала она. - Все знают, как себя
вести...
Определили, каким предприятиям в какой колонне идти, и 25 января
отослали заметку "Порядок шествия Замрайона на похоронах" для публикации.
Странное ощущение не покидало Землячку все эти дни. Находясь в райкоме
или на заводах и фабриках Замоскворечья, мысленно она ни на секунду не
покидала Колонного зала, в эти горькие дни хотелось быть поближе к Ленину,
хотелось навсегда запечатлеть в памяти знакомые черты
Она испытывала чувство глубокого горя, понимая и видя, что такое же
горе испытывают все, с кем бы она ни сталкивалась, было трудно, сиротливо, и
хотелось как-то помочь друг другу.
Приближался день похорон. Последний день пребывания на земле
Ленина-человека и первый день существования того огромного, бессмертного,
великого и необходимого, что вмещается в одно слово - Ленин.
Полночь.
Наступило 27 января.
Доступ к гробу Владимира Ильича прекращается
Поздно ночью еще раз проходит перед гробом весь Съезд Советов, все
делегаты, вся Россия.
7 часов 30 минут утра. В Колонном зале собираются руководители партии и
члены Правительства. Оркестра нет. Вынесены знамена Часы глухо бьют восемь.
В почетном карауле вместе с Калининым и Сталиным четверо представителей
русского пролетариата - путиловец Кузнецов, обуховец Востряков, рабочий
завода имени Ильича Никитин и железнодорожник Алексеев.
На хорах появляется оркестр Большого театра. Заполняется
дипломатическая ложа.
8 часов 30 минут. Оркестр играет похоронный марш. В почетном карауле
Дзержинский, Чичерин, Петровский...
Зал заполнен людьми. Звуки торжественной музыки наполняют зал. Оркестр
играет Вагнера и Моцарта. В карауле Куйбышев, Орджоникидзе, Енукидзе...
Скоро 9 часов. Оркестр смолкает. Весь зал поет "Вы жертвою пали...". У
гроба рядом с Надеждой Константиновной и Марией Ильиничной становятся Анна
Ильинична Елизарова и Дмитрий Ильич Ульянов.
Тишина. Минута. Другая. Оркестр исполняет "Интернационал".
Присутствующие поют гимн.
9 часов. Все выходят. В зале остаются семья и самые близкие соратники
Ленина.
9 часов 20 минут. Из Дома союзов гроб выносят на Большую Дмитровку.
Перед Домом союзов выстроился военный караул. Вдоль площади Свердлова
стоят многочисленные делегации с венками и знаменами. Прилегающие к Дому
Союзов улицы заполнены народом.
Морозное январское утро. Жестокая стужа. В то утро термометр показывал
26 градусов мороза. В "Правде" объявление: "Ввиду сильных морозов участие
детей в похоронном шествии за гробом В.И.Ульянова (Ленина) воспрещается". Но
у многих провожающих на руках дети. Они запомнят этот день на всю жизнь. Эти
дети будут продолжать дело, ради которого отдал жизнь Ленин.
Процессия медленно движется по направлению к Красной площади.
Впереди - венки и знамена. За ними - оркестр. В морозном воздухе плывет
гроб. Следом идет семья Ленина, почетный караул, Центральный Комитет РКП
(б), Исполком Коминтерна, делегаты Съезда Советов...
9 часов 30 минут. На Красную площадь с венками вступают представители
прибывших на похороны делегаций.
9 часов 35 минут. Снова звучит похоронный марш.
9 часов 43 минуты. Процессия приближается к деревянному помосту,
устанавливают гроб.
Начинается траурное шествие. Мимо помоста проходит кавалерийский
эскорт. За ним крупной рысью проезжают артиллерийские упряжки. Притихшая
Красная площадь, затаив дыхание, слушает "Обращение к трудящемуся
человечеству", которое по поручению Съезда Советов оглашает делегат съезда
Евдокимов. Звучит "Интернационал". Все обнажают головы Войска становятся на
караул. На площади появляются первые рабочие колонны. Впереди -
Замоскворечье За ним - Красная Пресня.
4 часа дня. Колонна Сокольнического района, шедшая в это время по
площади, останавливается. Могильная тишина. Слышатся тихие рыдания.
По всей Советской стране на пять минут приостанавливается работа. Мир
прощается с Лениным.
Члены Политбюро поднимают гроб и несут к деревянному мавзолею. Впереди
знаменосцы. У входа в мавзолей скрещиваются знамена, гроб скрывается.
На площади раздаются ружейные залпы. Сверкнули выхваченные из ножен
клинки сабель. Тяжело вздохнул пушечный залп. За Москвой-рекой, по окраинам
столицы, заплакали гудки паровозов, сирены станций, трубы заводов и фабрик.
В мавзолее устанавливают гроб. У изголовья выстраивается почетный
караул курсантов школы имени ВЦИКа.
Из десяти тысяч знамен, принесенных на Красную площадь, двум знаменам
отдана честь склониться над гробом Ленина - знаменам Коминтерна и
Центрального Комитета Российской Коммунистической партии.
И вдруг в последнюю минуту среди членов Политбюро замечают пожилого
крестьянина в коричневом поношенном зипуне.
Как он попал в мавзолей? Как миновал караул?
Он протягивает Калинину маленький красный флаг, обшитый черными
полосами, и пакет.
- Грамота, - тихо говорит он.
В конверте грамота от крестьян Саранского уезда: они посылают своего
делегата возложить знамя на гроб Ленина - вот он и выполняет их наказ.
И рядом с двумя прославленными знаменами Калинин кладет на гроб знамя,
присланное саранскими крестьянами.
Руководители партии выходят из мавзолея, поднимаются на помост.
Молчание. Кто-то плачет.
Площадь начинает петь. Вся площадь. Все, кто на ней находится.

Вы жертвою пали в борьбе роковой
Любви беззаветной к народу...

Долгое время никто не движется.
Но вот пошли Сокольники. За ними Хамовники...
Уже сумерки, а колонны все идут и идут...
А в это время в Питере, переименованном накануне в Ленинград, на
Марсовом поле пылают пятьдесят три костра - по числу лет, прожитых Лениным.

1924 г. И ДАЛЬШЕ
Две кассеты

Прощаясь с Лениным, Землячка как бы растворилась в народной массе: была
со всеми, была частью всех, сердце ее наполняла безмерная скорбь, и одна
мысль пронизывала ее существо - до последнего своего часа продолжать его
дело.
Однако слова Сергея Ивановича Гусева вернули Землячку к реальной
действительности - надо было срочно ехать в район, к Кобозеву.
Мало кто знает, как в дни похорон Ленина был пойман за руку один из
ловкачей, готовых самые святые чувства обращать в деньги. Землячка запомнила
этот случай.
С Кобозевым она познакомилась год назад, уже около года
секретарствовала она в это время в Замоскворецком районе. Особое значение
она придавала подбору кадров, умело подобранные работники решали успех
каждого дела. Присматриваться к людям, изучать их она научилась в подполье.
Она помнила, как знакомился с нею Владимир Ильич. Он умел отстранять от дела
сомнительных и ненужных людей. На фронте Землячка не один раз наблюдала, как
поведение того или иного человека решало успех сражения. Случалось,
настоящему коммунисту удавалось увлечь в бой самый деморализованный полк, а
иной комиссар не находил общего языка с хорошей воинской частью. Поэтому у
нее была привычка самой знакомиться с каждым коммунистом, становившимся на
учет в райкоме. Не так уж трудно потратить на нового человека десяток минут,
а представление о нем создается, одного тут же благословишь на работу, а с
другим встретишься не один раз, иной чем-то насторожит, а другого приметишь,
и становится он одним из тех, на кого уверенно опираешься в повседневной
работе.
Так Кобозев, придя становиться на учет, появился в кабинете Землячки.
Он только что демобилизовался из армии. Настоящий политработник,
убежденный коммунист, он не отсиживался в тылу, а принимал непосредственное
участие в боях. Коммунист молодой, но закалку прошел неплохую: фронт, бои,
тяжелые переходы...
Перед Землячкой лежало его личное дело. Анкета его была в порядке, и
она не стала спрашивать его о том, на что он уже ответил в анкете. Она
как-то вернулась мыслью в свое прошлое. Знает ли товарищ Кобозев, что
разделило социал-демократов на Втором съезде? Он знал. А знает ли он, какую
борьбу пришлось вести Ленину с "левыми коммунистами" при заключении
Брестского мира? Это он тоже знал.
- Мы пошлем вас заниматься искусством, - сказала Землячка.
- Каким искусством? - испугался Кобозев.