Семен Слепынин

ЗВЕЗДНЫЕ БЕРЕГА

ПРИШЕЛЕЦ

Видения... Неотступные видения страшных миров и эпох!.. Они беспрерывно
преследуют меня, мучают во сне. Второй день пытаюсь избавиться от них,
отдыхая и набираясь сил в этой хижине. В окно я вижу нескончаемые нетронутые
леса и гору с лысой вершиной. Чистый, первозданный мир, как не похож он на
грохочущий супергород, по которому я ходил совсем недавно.

Утром, когда ловил в озере рыбу, очень хотелось подняться на гору, чтобы
осмотреть местность. Но после магнитного сапога Хабора нога так болела, что
о подъеме нечего было и думать.

Я вернулся к хижине, развел костер. Чуть покачивались вокруг березы с
голубовато-белыми, словно светящимися изнутри, стволами, во все глаза
глядели на меня из травы лютики и ромашки. Земля? Так хочется верить в это!

Скоро зайдет солнце, и я долго не смогу оторвать взгляда от великолепного
заката. А там - снова ночь. Снова беспокойный сон с назойливыми видениями...

... Вокруг меня вспыхнуло холодное фиолетовое пламя. "Капсула", -
мелькнула мысль. Пламя погасло, и капсула свернулась в щекотнувший пояс,
который сразу исчез.

Я лежал на сухой траве. В ночной тьме глухо шептались деревья. Где я?
Откуда я? И почему один, где все остальные?.. Мысли походили на клочья
тумана, ползущие медленно и тягостно. С тревогой обнаружил, что думаю не
только на русском, но и еще на каком-то языке...

Сознание медленно прояснялось. Я встал на ноги и увидел на себе вместо
пилотской формы неудобный и крикливый костюм из синтетики. Пошатываясь,
побрел наугад. Жиденький лес быстро кончился. Впереди мириадами огней
светился многоэтажный город. Чтото чуждое было в этом сверкающем исполине, и
я повернул назад.

Не прошел и километра, как вновь очутился на опушке. И вновь безумная
пляска огней: город охватил рощу со всех сторон.

Дальнейшее помню смутно. Каким-то образом оказался в городе, в его
гигантском полыхающем чреве. Везде двигались, кружились, бесновались
разноцветные холодные огни. Едва угадывались очертания высоких, этажей в
сто, зданий. Они были оплетены вертикальными, наклонными, а чаще
горизонтальными, слабо мерцающими, будто и не материальными вовсе, лентами.
На них лепились кресла и сферические кабины. Из кабин то и дело выходили
люди и перебегали на соседние движущиеся ленты. Я спросил одного спешащего
субъекта насчет гостиницы. Спросил - и сам удивился: так уверенно произнес я
фразу на незнакомом, неведомо как вложенном в мою память языке. Но субъект
словно ничего не понял. На миг остановился, посмотрел на меня с недоумением
и испуганно прошмыгнул мимо. В чем дело? Видимо, что-то делаю не так...

Я устало сел в кресло, и оно понесло меня в неизвестном направлении.
Случайно нажал в подлокотнике кнопку. Вокруг кресла засеребрилась
сфера-экран. Замелькали стереокадры. Сначала ничего не понял - настолько
чужды оказались обычаи эпохи. Присмотрелся. В похотливых судорогах
извивались люди с инстинктами насекомых... Какие-то сражения в космосе...
Это был сексуальноприключенческий фильм. Такой пошлый, что я тут же выключил
сферу.

С ощущением сосущего голода вошел в какое-то заведение - нечто среднее
между рестораном и дансингом. Высокий, просторный зал напоен ровным и нежным
светом. После крикливого огненного безумия улицы здесь приятно отдыхал глаз.
Да и толпы не было. Круглые столики почти пустовали.

Предусмотрительно выбрал столик, за которым сидела молодая пара. "Буду
делать то же, что они", - решил я. Те ковыряли рыхлую розоватую массу
изящными лопаточками, которыми пользовались как ножом и вилкой.

Бесшумной, танцующей походкой подскочила официантка - странная девица с
голыми до плеч руками и приятным улыбающимся лицом. Странным было то, что ее
сахарно-белые руки, лицо и даже рыжеватые волосы едва заметно мерцали.

- Что принести? - спросила она.

- То же самое, - кивнул я в сторону молодой пары и случайно коснулся
рукой ее плеча. К моему удивлению, рука свободно вошла в плечо, как в
пустоту, и наткнулась на твердый каркас. "Робот, - догадался я. - Световой
робот".

Официантка, мило улыбнувшись, ушла, а я приглядывался к соседям. Их
гладкие, без единой морщинки лица были невыразительны. Изредка, когда они
смотрели на меня, в равнодушных и скучных глазах мелькало удивление.

Девица принесла фужер с голубой жидкостью и брусок розоватого студня -
какого-то синтетического блюда. Я расковырял его лопаточкой и осторожно
отправил один кусок в рот. Вопреки моим опасениям студень оказался вкусным и
сытным.

Сосед тем временем вытащил из кармана пульсирующий шарик, из которого
скакнули искры. Коснулись мерцающей руки девицы и погасли.

Что это? Деньги? А чем буду расплачиваться я? Стал шарить в своих
карманах. Шарика не было. Зато нащупал прямоугольную пластинку, уместившуюся
в ладони. С пластинки глянуло объемное и светящееся изображение моего лица.
Под портретом надпись: "Гриони - хранитель Гармонии" и какие-то знаки.

Словно невзначай я открыл ладонь и показал пластинку официантке.

- Хранитель! - воскликнула та. - Вам надо было сразу показать карточку.

При слове "хранитель" соседи взглянули на меня с испугом и почтением.
"Ого, - подумал я. - Здесь я, видимо, важная птица".

А девица еще раз улыбнулась и вдруг - очевидно, в честь моей персоны -
взорвалась, осыпав столик брызгами разноцветных искр. От неожиданности я
вздрогнул. А мои соседи захихикали, довольные увеселительным трюком. От
официантки остался безобразный металлический каркас, опутанный тонкими
проводами. Повернувшись, скелет зашагал в служебное помещение.

Спать... Очень хотелось спать. Долго скитался по передвижным эстакадам,
пытаясь выскочить за город. Хотел выспаться в той роще, где очнулся. Но рощи
не нашел. Наконец до того утомился, что готов был приткнуться под кустом в
каком-нибудь парке. Однако супергороду, видимо, не полагалось иметь садов и
парков. Здесь вообще не было ни одного деревца, ни одной травинки. Ничего
живого, кроме машиноподобных людей.

Это испугало меня больше всего. Охваченный паникой, я заметался, как
птица, попавшая в клетку. Зачем-то спустился под землю, где с большой
скоростью проносились бесчисленные поезда. Потом взлетел на самый верх
огромного здания. Оно соединялось стометровой движущейся дугой-эстакадой с
верхними этажами такого же дома-гиганта. С высоты этой футуристической
параболы пытался рассмотреть окраину города. Но сверкающему урбанистическому
морю не было границ. Как я очутился в этом странном городе? Кто и зачем
забросил меня сюда? Напрягая мозг, я пытался вспомнить - и не мог. В памяти
зиял черный провал.

Снова спустился вниз, на самый глубокий уровень подземных дорог. В
лабиринте безлюдных боковых коридоров нашел укромный темный угол. Свалился и
заснул.

Когда проснулся и поднялся на улицу, мне показалось, что проспал целые
сутки и что сейчас ночь. Город все так же ослеплял, рассыпая разноцветные
искры. Только народу было больше.

Я взобрался на знакомую дугу и в чистом небе увидел полуденное солнце,
освещавшее верхние этажи огромных зданий. Они стояли ровными рядами, как
солдаты в строю. А внизу, под паутиной лент и эстакад, сияли светильники.

На трех просторных площадях, расположенных поблизости, заметил памятники.
По-видимому, одному и тому же человеку. Каменные или металлические изваяния
стояли в одинаково горделивой позе, с одинаково вздернутой рукой.

Передвижные ленты вынесли меня на край площади. Люди пересекали ее во
всех направлениях. Пожалуй, это было единственное место, где ходили пешком.

Я подошел к постаменту и прочитал надпись: "Болезней тысячи, а здоровье
одно". Сначала подумал, что это памятник какомуто ученому-медику. Но
странное поведение прохожих заставило засомневаться.

Люди, проходя мимо истукана, останавливались, вытягивались в струнку,
вскидывали правую руку вверх и старательно кричали:

- Ха-хай! Ха-хай!

Я же не только не последовал их примеру, но и небрежно держал руки в
карманах. Это была ошибка. Я не знал, что город буквально вцепился в меня
десятками искусно запрятанных глаз-объективов. Он наблюдал за мной потом
весь день, куда бы я ни отправился. Все новые и новые глаза города следили
за мной и передавали информацию о моем необычном поведении в БАЦ -
Бдительный Автоматический Центр. Об этом я узнал много позже. А тогда просто
стоял перед памятником, глубоко задумавшись. Ничего не поняв, повернулся и
зашагал к светящемуся переплетению лент. А за спиной то и дело слышались
возгласы: "Ха-хай!"

Долго скитался по городу. Сидя в удобных креслах, бесцельно перемещался с
яруса на ярус и думал, мучительно искал какой-то выход. Но его не было. Те,
кто забросил меня в этот город, похоже, вовсе не собирались указать мне
обратный путь...

А кругом кишела многоэтажная толпа. Она отличалась удивительной
разобщенностью. Толпа одиночек... Впрочем, люди не казались усталыми или
озабоченными. Напротив, их лица, бледные из-за отсутствия загара, выглядели
сытыми и бездумно счастливыми. Говорили они о пустяках: о новых силиконовых
перчатках, о только что просмотренном в кабине фильме - очередном
секс-детективе. А речь! Лишенная всякой образности, она была унылой и
плоской, как тундра. Я передернул плечами, словно от озноба: весь этот мир
показался мне огромной заснеженной тундрой.

Да Земля ли это? Неужели таким мог стать мир наших потомков? Трудно
поверить!..

У меня был надежный способ проверки - звездное небо.

Ночью я забрался на самую высокую в этой части города параболу. К моему
неожиданному счастью, с параболической эстакадой что-то случилось. Она
остановилась, огни погасли. Люди, лавируя в темноте между оголившимися