коне. Высший свет вливался в дом таким потоком, так торопился посмотреть на
виконтессу в момент ее падения, что к приезду г-жи де Нусинген и Растиньяка
все комнаты в нижнем этаже заполнились гостями. С той поры, как Людовик XIV
лишил герцогиню де Монпансье, свою кузину, ее любовника и все королевские
придворные кинулись к ней во дворец, ни одно любовное крушение не
сопровождалось таким шумом, как крушение счастья г-жи де Босеан. В этой
драме последняя представительница дома почти самодержавных герцогов
Бургундии доказала, что она сильнее своей муки, и до последнего мгновенья
царила над светским обществом, снисходя к его тщеславным интересам, чтобы
они служили торжеству ее любви. Самые красивые женщины Парижа оживляли ее
гостиные своими улыбками и туалетами. Высшие придворные, посланники,
министры, все люди, чем-либо известные, увешанные орденами, звездами и
лентами разных цветов, толпились вокруг г-жи де Босеан. Мелодии оркестра
носились под золочеными стропилами дворца, ставшего пустыней для его царицы.
Г-жа де Босеан, стоя в дверях первой гостиной, принимала своих так
называемых друзей. Вся в белом, без всяких украшений в волосах, с просто
уложенными на голове косами, совершенно спокойная на вид, она не проявляла
ни гордости, ни скорби, ни поддельного веселья. Никто не мог читать в ее
душе. Можно сказать - то была мраморная Ниобея. В улыбке, которую она дарила
самым близким из друзей, сквозила иногда горькая усмешка; но всем другим она
являлась неизменной, предстала им все той же, какой была, когда она
светилась лучами счастья; и даже бесчувственные люди восхищались этой силой
воли, как молодые римлянки рукоплескали гладиатору, если он умирал с улыбкой
на устах. Казалось, высший свет явился во всем блеске проститься с одною из
своих владычиц.
в голосе, приняв за упрек ее слова.
единственный, кому бы я решилась довериться. Друг мой, любите только такую
женщину, которую могли бы вы любить всегда. Никогда не бросайте женщину.
усадила там на канапе.
туда и передаст вам для него письмо. Я прошу его вернуть мне мои письма.
Надеюсь, что он отдаст вам все. Если вы их получите, возьмите их с собой и
поднимитесь ко мне в комнату. Мне скажут.
Ланже. Растиньяк приказал ехать прямо к особняку Рошфидов, где рассчитывал
застать вечером маркиза д'Ажуда, и, действительно застав его там, попросил
вызвать. Маркиз отвез его к себе и, отдавая шкатулку Растиньяку, сказал:
расспросить его о бале и о виконтессе, а может быть, хотел признаться, что
он уже теперь в отчаянии от будущего брака, - который и в самом деле
оказался для него несчастным, - но гордый блеск сверкнул в глазах маркиза, и
с мужеством, достойным порицания, он затаил в себе самые благородные из
чувств.
отпустил его. Эжен вернулся в особняк де Босеанов; его провели в комнату
виконтессы, где он заметил приготовления к отъезду. Растиньяк сел у камина,
взглянул на кедровую шкатулку и впал в глубокую печаль. Своим величием г-жа
де Босеан напоминала ему богиню из "Илиады".
плечо Эжена.
на его плече дрожала, другая бессильно опустилась. Вдруг она схватила
кедровую шкатулку, положила ее в камин и стала наблюдать, как она горит.
поздно. Тсс! друг мой, - произнесла она, приложив палец к его губам, когда
Эжен хотел заговорить. - Я больше не увижу ни света, ни Парижа - никогда. В
пять часов утра я еду хоронить себя в глуши Нормандии. С трех часов дня мне
пришлось готовиться к отъезду, подписывать бумаги, устраивать свои дела; я
не могли никого послать к...
вызывает боль души и некоторых слов нельзя произнести.
услугу. Мне бы хотелось подарить вам что-нибудь в знак дружбы. О вас я буду
думать часто, вы мне казались благородным и добрым, юным и чистым, а в
высшем свете эти свойства очень редки. Я хочу, чтобы и вы иногда вспоминали
обо мне. Постойте, - сказала она, оглядывая комнату, - вот ларчик, где
лежали мои перчатки; каждый раз, когда я доставала их перед выездом на бал
или в театр, я чувствовала себя красивой оттого, что была счастлива, и,
закрывая ларчик, я неизменно оставляла в нем какую-нибудь приятную мысль, -
в нем много моего, в нем память о той госпоже де Босеан, которой больше нет.
Возьмите его себе. Я распоряжусь, чтобы его доставили к вам, на улицу
д'Артуа. Сегодня госпожа де Нусинген прекрасна. Любите ее по-настоящему.
Друг мой, если мы больше и не увидимся, будьте уверены, что я за вас молюсь;
вы были так добры ко мне. Пойдемте вниз, я не хочу давать им повод думать,
что я плачу. Передо мной целая вечность, я буду одинока, и никогда никто
меня не спросит, откуда мои слезы. Взгляну еще раз на эту комнату.
их, освежила холодной водой и взяла Эжена под руку.
соприкоснувшись с этой гордо затаенной скорбью. Возвратясь в бальный зал,
Эжен обошел его под руку с г-жой де Босеан, - последний утонченный знак
внимания к нему этой чудесной женщины. Вскоре он заметил обеих сестер -
баронессу де Нусинген и графиню де Ресто. Графиня выставила напоказ все
бриллианты и была великолепна, но, вероятно, они жгли ее: она надела их в
последний раз. Как ни сильны были в ней гордость и любовь, ей было трудно
глядеть в глаза своему мужу. Такое зрелище, конечно, не могло настроить
мысли Растиньяка на менее печальный лад. Глядя на бриллианты сестер, он так
и видел дрянную койку, на которой умирал папаша Горио. Грустный вид Эжена
ввел в заблужденье виконтессу, она высвободила свою руку.
желанием сложить к ногам Эжена дань поклонения, собранную ею в высшем свете,
где она теперь надеялась быть принятой.
Растиньяк.
звуки музыки. В большой гостиной сидели только герцогиня де Ланже и
Растиньяк. Виконтесса, в надежде встретить Эжена одного, пришла туда,
простившись с виконтом де Босеаном, который, уходя спать, сказал ей еще раз:
Оставайтесь с нами.
удивление.
больше не вернетесь. Но вы не уедете, пока не выслушаете меня и пока мы не
поймем друг друга.
со слезами на глазах, крепко обняв ее, поцеловала в обе щеки.
чересчур тяжким укором. Вы можете положиться на меня, как на самое себя.
Сегодня вечером вы показали ваше величие, я почувствовала, что вы мне близки
по душе, и мне хотелось бы вам это доказать. Я виновата перед вами, я не
всегда хорошо относилась к вам; простите мне, дорогая; я осуждаю в себе все,
что вам могло причинить боль, я бы хотела взять обратно все прежние свои
слова. Одинаковое горе породнило наши души, и я не знаю, кто из нас будет
несчастнее. Генерал де Монриво не приехал сюда вечером, - вы понимаете, что
это значит? Кто видел вас на этом бале, Клара, тот не забудет вас никогда. А
я? Я делаю последнюю попытку. Если меня постигнет неудача, уйду в монастырь!
Но куда вы едете?
возьмет меня из этого мира.
вспомнив, что Эжен ждет.
Что касается до вас, то вы счастливы и так, - обратилась она к студенту, -
вы молоды, вы еще можете во что-то верить. Как некоторые счастливцы в их
смертный час, я в час ухода своего от светской суеты нашла здесь около себя
святые, чистые волненья близких мне людей.
дорожную карету и простилась с ним в слезах, доказывавших, что и самые
высокопоставленные люди подчинены законам чувства и знают в жизни горе, хотя
есть личности, которые, чтобы угодить толпе, стараются доказать обратное. В
холодную, ненастную погоду Эжен пешком вернулся в "Дом Воке". Его
образование завершалось.
своему соседу.
старика, - иди к той скромной цели, которой ты ограничил свои желания. Я
попал в ад и в нем останусь. Всему плохому, что будут говорить тебе о высшем
Куликов Роман
Шилова Юлия
Конан-Дойль Артур
Лондон Джек
Каменистый Артем
Жюль Верн