держали-держали, а потом всех для острастки и прикончили. Иной, например,
старик, что с него взять, а другой мальчик, безо всякого смысла. И всех под
одну гребенку. А из малыша человек может выйти получше всякого другого.
забрали и прикончили; паренек по семнадцатому году. Списки они составляли на
что-то, по спискам и забрали их. A вины будто никакой и не было.
купишь? А уж в Москве ли не было добра!
брат, Андрюшка-дезентир.
наворовал, что ли. Жил хорошо, с достатком, куда лучше господ. У барина, у
старика, ничего нет, внучка ихняя селедки ест, а у Андрюшки с Дуняшей
завсегда к чаю ландрин. И меня угощали: этого, говорит, у нас сколько
хочешь. Тоже и мясное каждый день.
забрали его, нам неизвестно. Только что пропал комендант; а начальством был.
же на четверке хлеба, на одной, не проживешь. Барышня, Татьяна Михайловна,
селедку отдает: говорит,- много у нас. А откуда у ней будет много? Тоже
Дуняша помогала. Однако теперь, как Андрей убег, стало и ей нечего жевать. К
барышне назад в прислуги просится, а той кормить ее нечем, да и прислуга не
надобна, в двух комнатах живут. Теперь тоже в деревню хочет. Денег ей
Андрюшка давал все же, немного скопила, да стали деньги дешевы... На дорогу,
может, и хватит. Конечно, она ближняя, Тульская, а мне далеко. А даром не
повезут.
Зеленщик поднялся идти домой, а Николай тоже вышел с ним из дворницкой -
подышать воздухом.
Николай поглядел на небо, подправил метлу, стукнув дважды о плиты, и пошел
обратно, размышляя: "И так плохо, и сяк плохо. Раньше тоже, бывало, и
вешали, и били, а толку не вышло. Все одинаковы".
своей дворницкой: "С этой, с нынешней махорки, ежели сейчас спать лечь,-
обязательно угоришь. Из чего ее только делают?! Один обман!"
СЕСТРА АЛЕНУШКА
он из семинаристов, уже очень пожилой человек, грубоватый и хороший.
Единственный врач, которого признает орнитолог.
какая наука. Доброе слово больному больше помогает. Хороший человек
Купоросов! И откуда он добыл такую фамилию? Стойкий человек, основательный.
еще когда была у нее скарлатина. Без приглашения же на Сивцев Вражек не
являлся; впрочем, он был очень занят своей практикой - больше среди людей
небогатых.
молоденькую, но уже вдову. Муж ее, врач, умер от тифа. Доктор Купоросов
очень любил своего молодого коллегу и, после его смерти, покровительствовал
его вдове, находил ей работу, учил ее нелегкому ремеслу сестры милосердия,
относился к ней, как к дочери. Ласково называл ее Аленушкой, но был, по
обыкновению, очень требователен и строг, когда доле шло об уходе за
тяжелобольным.
Главное - чистота и воздух, а лекарствами не поможешь. Парнишка молодой,
нужно его выходить. Понимаете, Аленушка?
цветущего здоровья, со вздернутым носиком и большущими голубыми глазами,
совсем некрасивой и очень хорошенькой. В гимназии ее звали пышкой и щипали
во время уроков, а она взвизгивала, так как больше всего на свете боялась
щекотки.
светлым колокольчиком, а в конце срывался и какой-то странный басовый всхлип
- вроде того, как хрюкает поросенок. Подруг ее это приводило в полный
восторг, а Аленушка, хрюкнув, пугалась и делалась сразу серьезной. Ей этот
маленький недостаток причинял большое горе, и она не знала, как от него
избавиться.
молодой доктор, заявил ей, что она победила его именно своим смехом.
Женившись, он называл ее в порыве нежности милой своей хрюшкой.
больше полугода. Его отправили на фронт, на тиф, и очень скоро Аленушка
получила.от него письмо, что ему что-то занездоровилось. Это письмо и было
последним.
так и не став дамой, стала дочкой и воспитанницей доктора Купоросова. Он и
приспособил ее к уходу за больными.
дома. Если больному станет плохо, вы сейчас ко мне, либо самолично, либо
лучше пошлите кого-нибудь. Давайте ему пить, сколько захочет, и тряпочку с
уксусом меняйте, как согреется. И прочее, Аленушка, как обычно, вы же ведь
уже знаете все.
барышни, которую тут видели, и его приятеля, который тоже тут был. Они
славные люди и вам помогут, в случае чего - сменят вас.
ее Танюшей, а отчество не помню. Отличная девушка, кажется, играет хорошо
или еще что-то делает.
Аленушка красавица, а может, и уродец. Пусть в этом другие разбираются.
твердое кресло, пожалела, что нет на нем подушечки, вынула из небольшой
принесенной корзинки желтенькую книжку Кнута Гамсуна "Виктория". Она этот
роман читала раньше, и так он ей понравился, что решила прочесть еще раз;
впрочем, ничего другого под рукой и не было. Когда устроилась в кресле
хорошо и удобно, чтобы долго можно было так сидеть, с любопытством стала
смотреть на лицо спящего больного.
подушке. Приходилось поправлять ему подушку и перекладывать на лбу уксусную
тряпочку. Подбородок его был давно не брит, и на лице, пылавшем от сильного
жара, лежали тени. Но ямочка на подбородке была ясно видна, и это как-то
сразу расположило к нему Аленушку.
На ночном столике постлан был чистый Васин платок с меткой "Б", вышитой
крестиком на уголке.
лежала поверх компресса, мокрая и путаная. Аленушка отвела ее к подушке.
понимала любовь именно так, как Кнут Гамсун. Любовь - вещь беспокойная, и
роману нисколько не вредило, что время от времени Аленушке приходилось
отрываться от книжки: то поправить компресс, то поднести кисленькое питье к
пылающим и сухим губам Васи, то улыбнуться больному хорошей улыбкой, которой
он не мог ни понять, ни оценить: Вася Болтановский редко приходил в
сознание.
разве немножко удастся Аленушке подремать в кресле. А утром ее сменит либо
эта красивая девушка, внучка профессора, либо господин, который был и ушел с
нею. Может быть, они - жених и невеста? А может быть, этот больной - ее
жених.
нее пишет!
глаз больного, вынула из своей корзинки кусок пайкового хлеба, баночку с
чем-то съедобным, соль в бумажке и яблоко. У Васиного письменного стола
закусила, прислонив Кнута Гамсуна к чернильнице и продолжая читать.
Закусивши, руки вытерла бумажкой, крошки собрала, баночку с остатком
съестного положила обратно в корзинку, яблоко, большое и румяное, решила
Володихин Дмитрий
Андреев Николай
Ковальчук Вера
Перумов Ник
Каргалов Вадим
Мурич Виктор