Чтение 26–й страницы книги ~Свидание в Самарре~

Каролины сказал губернатору Западной Виргинии?

- Ты хочешь сказать, губернатор Южной Каролины? - поправила его Эмили.

- Нет, я хотел сказать, Северной Дакоты, - ответил Лют. - Ладно,
давайте выпьем, ребята.

- Я уже окосел, - заметил Дьюи Хартенстин.

- Да и я на грани, - сказал Харви Зигенфус.

- А тебя кто спрашивает? - опять рассердилась Эмили Зигенфус.

- Эй вы, Зигенфусы, хватит миловаться на людях, - крикнул Лют. -
Подождите до дома.

- Выпьем за добрый старый Йель, - предложил Немец Снайдер, который был
лучшим защитником в сборной гиббсвиллских школ в тысяча девятьсот
четырнадцатом году, когда Гиббсвилл одержал победу и над Редингом и над
Аллентауном.

- Обними меня, милый. Обними меня, ненаглядный, ля-ля-ля, тра-та-та,
тра-та-та, - напевала Моника Смит.

- Фу, какая гадость! - заметила Эмили. - Наша кошка и та лучше мяукает.

- Обними меня, милый, - пела Моника. - Обними меня, ля-ля-ля. Улыбнись
мне и папе. Улыбнись же скорей.

- У всех налито? - беспокоился Лют. - Эмили, тебе нужно еще выпить.

- Да-да, - согласился Харви Зигенфус. - Ей просто необходимо еще
выпить.

- Обязательно, - говорил Лют. - Правда, я не сказал, чего выпить.

- По-моему, карболки, - сказала Моника Смит.

- Да хватит вам ссориться, - вмешалась Элен Шейфер, которая до сих пор
не принимала участия в разговоре.

- Голос из провинции, - отозвалась Эмили.

- Кто хочет танцевать? "Слышу ритм, я слышу ритм!" - пропел Немец
Снайдер.

- Слышишь, значит? Утверждаешь, что слышишь ритм? - спросила Эмили.

- Пойдем, убедишься. За чем остановка? - спросил Немец.

- За Фрэнни, - ответила Эмили.

- Вот уж нет, - сказала Фрэнни. - Если хочешь, иди и танцуй с ним. - И
чуть тише добавила: - Тебе ведь это нравится.

- Что ты сказала? - спросила Эмили.

- Я сказала, что тебе это нравится. Идите и танцуйте, - повторила
Фрэнни.

- Хорошо, - сказала Эмили. - Я буду танцевать с ним. Пойдем, Немец.

- Пойдем, - обрадовался Немец. - "На зеленых лугах навеваются грезы".

Остальные, за исключением Люта и Фрэнни, так или иначе обзаведясь
партнерами, тоже пошли танцевать. Лют встал и, подвинув стул, сел рядом с
Фрэнни.

- Эта Эмили Зигенфус, - сказала Фрэнни, - что она о себе воображает?
Я-то знаю, что она за птица.

- Ага. Только не говори, - ответил Лют, - не говори. Вот чего я терпеть
не могу, это когда одна женщина называет другую сукой.

- Верно, именно это я и хотела сказать, - подтвердила Фрэнни. - И ты
тоже виноват, Лют. Ты ведь знаешь, что она не умеет пить. Зачем же ты все
подливаешь ей и подливаешь?

- Она и после двух стаканов так же себя ведет, как после четырех или
пяти, - ответил он. На минуту он стал серьезным. - Сейчас нужно одно:
чтобы она заснула. А это скоро случится.

- Для меня не так скоро, как хотелось бы, - отозвалась Фрэнни. - И этот
ее муж, этот Харви. Все пытается дотронуться до меня под столом. Честное
слово! Представляешь? Она делает из него идиота, а он считает, что раз
Немец такой дурак, значит, у него есть право меня лапать.

- Не могу его упрекать, - сказал Лют. - Я бы тоже не прочь попробовать.

- Ах ты! - удовлетворенно усмехнулась Фрэнни. - Знаешь, если бы все
они, я говорю о мужьях, были бы похожи на тебя, то на свете совсем бы
неплохо жилось. Одним словом, я обожгла мистера Зигенфуса горящей
сигаретой. Он решил, что идет к победе, и тут я сунула под стол сигарету и
прижала ее к его руке.

- Вот это да! То-то я видел, как он с минуту висел в воздухе.

- Он подпрыгнул будь здоров, - сказала Фрэнни. Она отпила из стакана и,
не отнимая его от губ, обвела взглядом зал. - Послушай, - сказала она, -
это не твой босс только что вошел вон там?

- Господи! Он самый, - ответил Лют. - И какая у него красивая дама, а?

- Еще бы! Это его жена, да?

- Она самая, - ответил Лют. - Интересно. Они сегодня должны были пойти
на бал в загородный клуб. Я это точно знаю.

- Ну и что? - возразила Фрэнни. - Они часто приезжают сюда, когда им
надоедают эти танцы в клубе. В парикмахерской, куда я хожу завиваться, я
слышу их разговоры про клуб. Они иногда уходят с танцев.

- Выпил он, видать, как следует, - заметил Лют.

- Но пьяным не выглядит, - возразила Фрэнни. - Бывает и похуже.

- Да, этот парень умеет пить. Но раз у него такой вид, значит, он уже
много выпил. Он может пить весь вечер, и заметно не будет. А уж когда
заметно, значит, у него в животе уместилась почти целая кварта.

- А с ним Картер Дейвис, - заметила Фрэнни.

- Ага. Картер Дейвис и... Не вижу, кто эта женщина.

- Я тоже не вижу. Хотя обожди. Это - Китти Хофман. Да, Китти Хофман, а
вот идет и сам Уитни Хофман. Он, наверное, ставил машину.

- Наверное. Неужели Инглиш сидел за рулем? - удивился Лют.

- Вряд ли, - ответила Фрэнни. - Раз Уитни Хофман парковал машину,
значит, нет.

- Ничего не значит. Инглиш бывает пьян, а машину ведет сам, только вот
парковать... Нет уж, такое сложное дело он предоставляет другим.

- Смотри-ка, им дали хороший стол, - заметила Фрэнни. - Этот старик
француз - забыла, как его зовут - пересаживает людей из Таквы, чтобы
освободить место для Инглиша.

- Для Хофмана, ты хочешь сказать, - поправил ее Лют.

- Да, конечно. Я об этом как-то не подумала. Мне нравится этот Уитни
Хофман. Он такой простой.

- Будь у меня четырнадцать миллионов долларов, я, наверное, тоже был бы
простым. Он может себе это позволить, - сказал Лют.

- О чем ты говоришь, Лют? - удивилась Фрэнни. - Те, у кого есть деньги,
сроду не держатся просто.

- Тут-то ты и ошибаешься. Те, у кого есть монета, большая монета, те
всегда держатся запросто, - объяснил ей Лют.

- У тебя все шиворот-навыворот, - не соглашалась Фрэнни. - Всем
известно, что те, у кого много денег, смотрят на других свысока.

- Вовсе нет, Фрэнни. Я считаю, что люди, у которых в самом деле денег
куры не клюют, держатся запросто. А вот когда у тебя нет денег, тогда
простым не будешь. Незачем тебе играть в демократию. Веди себя
естественно, и никому и в голову не придет считать тебя простым или еще
каким-нибудь. Это вроде истории, что я слыхал про Джима Корбета.

- Про Джима Корбета? Это тот, что остановился в общежитии "Молодых
христиан"? Инженер-электрик?

- Да нет. Фамилия того - Корбин. Нет. Джим Корбет был боксером,
чемпионом в тяжелом весе. Его обычно называли "Джентльмен Джим".

- А, Джентльмен Джим? Я слышала про него. А я-то всегда думала, что это
какой-то жулик. Тем не менее я про него слышала. Ну и что?

- Когда он приезжал сюда два года назад...

- Сюда? В Гиббсвилл? Я об этом не знала, - огорчилась Фрэнни.

- Он приезжал на банкет. Так вот, один из репортеров спросил у него,
почему его прозвали "Джентльмен Джим", и он рассказал, что один раз, в
Нью-Йорке, в подземке его кто-то толкнул. Нет, это про Бенни Леонарда.
Подожди минуту. Ага. Вот как. Его спросили, почему он всегда со всеми
вежлив. И он ответил: "Чемпион мира в тяжелом весе, джентльмены, может
себе позволить быть вежливым".

- Что он этим хотел сказать? - спросила Фрэнни.

- Как что? - удивился Лют. - Ладно, Фрэнни, хватит об этом.

- Я не понимаю, что здесь общего с демократичностью Уитни Хофмана. Я
считаю, что он держится очень просто.

- Выпей лучше еще, - предложил Лют.

- Я что, дура, что ли? - спросила она. - Ты ведешь себя со мной так,
будто я либо дура, либо ребенок.

- Вот уж нет. Будешь пить просто водку или разбавить ее лимонадом?

- Лучше просто. А потом нальешь с лимонадом.

- Вот это дело, - оживился Лют. - Не смотри сразу, но, по-моему, наша
компания увеличивается. Теперь можешь посмотреть.

- Ты имеешь в виду Инглиша? Он идет сюда. Познакомь меня с ним,
слышишь?

- Обязательно. Если только он сумеет до нас дойти, - ответил Лют.

Джулиан Инглиш встал и, оглядев зал, заметил Люта Флиглера. И тотчас
заявил Кэролайн, Китти, Уиту и Картеру, что должен поговорить с Лютом. По
неотложному делу. Он извинился и, хватаясь за спинки стульев и плечи
гостей, пустился в путь к столу, за которым сидели Лют с Фрэнни. Он
протянул Люту руку.

- Лютер, я подошел специально, чтобы поздравить тебя с днем рождения.
Специально. Желаю тебе счастья, Лютер.

- Спасибо, босс. Садитесь и выпейте с нами. Это - миссис Снайдер.
Миссис Снайдер, разрешите представить вам мистера Инглиша.

- Очень рада познакомиться с вами, - сказала Фрэнни и начала вставать.

- Уходите? - спросил Джулиан.

- О нет, - ответила Фрэнни. - Я никуда не ухожу.

- Очень хорошо. Очень, очень хорошо. Очень хорошо. Лютер, я хочу
поговорить с тобой по делу... Нет, не уходите, миссис Снайдер. Прошу вас,
не уходите. У нас не секретный разговор. Лютер, у тебя есть виски?

- Нет, к сожалению, у меня только хлебная водка.

- Ну и что ж такого? - спросил Джулиан. - А кто этот человек вон там,