наклонился вперед к Элен и Алю. - Мистер Дейвис подарил мне галстук из
магазина Финчли. Прямо от "Финчли". Прямиком. Ты помнишь, какой галстук ты
подарил мне, Картер?
будешь свидетелем. Вот моя пятерка. Держишь пари, Картер?
прав? - продолжал Джулиан. - Ага, придумал. Опиши нам галстук, а потом
подойди к Кэролайн и повтори это ей, понятно? И если ты скажешь правильно,
она кивнет головой, а если ошибешься, она...
пари?
него, - объяснил Джулиан.
танцевать.
здорово танцуете, или я уже это говорил?
ничего не было сказано, но когда музыка смолкла и они остановились -
Джулиан аплодировал, а Элен стояла, скрестив руки на груди, - он внезапно
спросил: - Вы в кого-нибудь влюблены?
со мной. Пойдете?
мне опять петь. Нет, лучше не идти. Ваша жена и Аль увидят нас.
человека, не считая всех присутствующих в зале, видели, как они вышли. Эти
трое были Кэролайн, Аль Греко и Лис Лебри.
уже почти четыре часа утра, когда Джулиан спросонья почувствовал, что его
трясут.
за дело. - Это был Унт Хофман.
стороны. Возьми пальто. Я подержу его, а ты накинь на него пальто. А потом
мы вместе проденем ему руки в рукава.
Кэролайн.
второй рукав.
такой?
пальто.
отдала ее кому-нибудь по ошибке. Лебри обещал купить тебе новую.
устроился в углу и сделал вид, что спит. С другой стороны сел Картер
Дейвис, а между ними на заднем сиденье расположилась Китти Хофман.
Кэролайн сидела впереди с Уитом, который вел машину Джулиана. Свист ветра,
скрип цепей, надетых на колеса, и стук мотора - вот и все звуки, которые
слышали пятеро сидящих в автомобиле. Четверо семейных людей ясно понимали,
что говорить не о чем.
и в животе у него рос огромный трепещущий ком, который обычно появляется
перед неведомым, но заслуженным наказанием. Он знал, что такое наказание
его ждет.
7
население по переписи 1930 года составляло всего 24.032 человека, дети
людей состоятельных росли вместе с детьми, родители которых считались
небогатыми даже по гиббсвиллским понятиям. А это создает, особенно среди
мальчиков, атмосферу фальшивого равенства, которая вряд ли
привлекательнее, чем атмосфера неравенства. Во всяком случае, для того
чтобы существовал бейсбол, отпрыскам гиббсвиллских богачей приходилось
играть с сыновьями бедняков. В зажиточных семьях не насчитывалось не
только восемнадцати, а даже девяти ровесников Джулиана, поэтому богатые
мальчики не могли составить собственную команду. Следовательно, с того
дня, когда он покинул детский сад, и до дня отъезда в колледж приятели
Джулиана были вовсе не с Лантененго-стрит. За ним заходил Картер Дейвис,
либо он заходил за Картером, и они шли играть в бейсбол или футбол, для
чего спускались с холма на соседнюю Христиана-стрит, где и паслась обычно
компания мальчишек, отцами которых были мясник, машинист,
землемер-"практик" (то есть землемер, не окончивший колледжа), клерк из
грузового пакгауза, бухгалтеры из шахтоуправления, баптистский священник,
содержатель находящегося по соседству салуна, механик из гаража и
постоянный обитатель тюрьмы (который в ту пору сидел за кражу 100.000
сигарет с гиббсвиллской табачной фабрики).
хотя сын священника торговал подпиской на "Сатердей ивнинг пост" и любил
рассуждать о количестве выданных квитанций и о велосипеде, который его
ждет, когда он наберет достаточное число охотников на подписку. В
определенные дни недели он не выходил на улицу, потому что посещал
собрания агентов по подписке. У ребят он особой любовью не пользовался,
ибо отличался трудолюбием, хорошо учился в школе и считался прилежным (его
привезли в Гиббсвилл пятилетним, и он сохранил гнусавый говор, присущий
жителям Индианы). Его высокий голос всегда можно было узнать: речь у него
была не такой певучей, как у остальных мальчиков, на произношение которых
сильное влияние оказали поселившиеся когда-то в Пенсильвании немцы.
Джулиану он нравился меньше других, а больше всех по душе ему был Уолт
Дейвис, сын похитителя сигарет. Уолт ни в коем случае не приходился
родственником Картеру и страдал косоглазием, что непонятным образом делало
его красивым, во всяком случае - в глазах Джулиана. На неделе перед
праздником 31 октября именно Уолт выдумывал различные проказы: один раз
это был "вечер ворот", когда снимали ворота с петель; на другой год -
"вечер дзинь-дзинь", когда пуговицей, сквозь которую был продет шнурок,
водили по оконному стеклу, и звук, пока шнурок раскручивался, получался
весьма выразительным; потом "вечер краски", когда мазали масляной краской
тротуары и дома. А 31 октября одеваешься привидением, ковбоем, индейцем,
женщиной или мужчиной, звонишь в дверь и говоришь: "Подайте ради
праздника". И люди дают либо монетки, либо сладости. А если не дают, то
Лондон Джек
Роллинс Джеймс
Якубенко Николай
Афанасьев Роман
Никитин Юрий
Березин Федор