Чтение 50–й страницы книги ~Кратер Эршота~

Басюта, Швец и завхоз вышли на освещенное место. Лука Лукич сиял от
радости и счастья

- Здравствуйте, товарищи, - громко произнес Басюта.

Любимов выронил фитили. Усков вскочил и спросонья ничего понять не мог.
Сперанский сел и закрыл лицо руками...

- Вы!.. Федор Павлович, это ты? Отвечайте! - бормотал Усков.

- Я, представь себе, Василий Михайлович! Это я! Ну, иди же, иди, пропащая
твоя душа, дай я обниму тебя!..

Поднялась буря восторгов, пошли объятия.

- И вас мы уже знаем, дорогой Владимир Иванович. Петя нам все рассказал
еще вчера! - сказал Швец Сперанскому.

- Значит, дошел все-таки? Молодец Петя! Расскажите подробно.

- Это целая история! После!.. Где Орочко и Борис?

- Там... - Усков показал на черную щель. - Сейчас мы их вытащим.

Тут Лука Лукич проворно полез в забой, без слов ухватил Бориса за ноги и
выволок, не обращая внимания на его протестующие крики:

- Я еще не голоден! Ты мне надоел со своим борщом! Пусти!

И тут Борис увидел новых людей.

- Здравствуйте, Борис Алексеевич, - шагнул к нему Швец. - Вставайте,
поцелуемся!

- Как же это так? А? - бессвязно залепетал Борис. - Как вы сюда попали?
Здесь же кратер! Как вы сюда попали?

Потом он немножко освоился и спросил:

- А у вас что нового? Как Вера Васильевна?..

- Ах, Вера Васильевна? - не без лукавства ответил Басюта. - Скоро вы ее
увидите. Могу порадовать тебя, Василий Михайлович. Твоя жена и дочка ждут
тебя недалеко отсюда. Но тащите последнего Робинзона. Где он там застрял?..

- Александр Алексеевич, вылезай! - крикнул Любимов. - Дело есть!..

В ответ из забоя послышались глухие звуки и недовольное бурчание. Слов
было не разобрать, но чувствовалось по тону, что человек не расположен
выйти. Тогда за дело взялся Хватай-Муха. Непонятно, как это получилось, но
сконфуженный Лука Лукич выволок из забоя сперва только одни сапоги агронома,
а вторым заходом - брюки из брезентового мешка, которые Орочко надевал во
время работы.

- Стойте, люди добрые! Як же оно так? - удивлялся Лука Лукич. -
Зачипився! Аж из штанов вылез!

Наконец после пререканий и уговоров агроном вылез из забоя. Сперва
показались босые пятки, затем ноги, затем туловище. Когда показалось лицо,
оно было очень сердитым. Казалось, вот он хватит завхоза по голове. Но в
какую-то невероятно малую долю секунды наш кандидат сельскохозяйственных
наук сообразил, что произошло в кратере, и в первую очередь бросился
обнимать именно того же Луку Лукича, а лишь затем Басюту, и Швеца, и всех
своих товарищей.

Когда чуть-чуть успокоились, Басюта объявил узникам, что они могут
покинуть место своего заключения сегодня же.

- У дверей вашего дома стоит вертолет и ждет вас Как такси, - сказал
Федор Павлович.

Все стали выходить из пещеры, на ходу объясняя Сперанскому, что это за
штука такая вертолет и что значит слово "такси".

Но кое-чем мог щегольнуть и Сперанский.

- А вы наших мамонтов видели? - спросил он Басюту.

Тот переглянулся со Швецом:

- Вы, собственно, о ком?

- Мамонты, мамонты! Неужели они вам не встретились? Странно!.. Разве Петя
вам не говорил?

- Да, но...

- Ах, вы ему не поверили? Ну, так знайте: у Владимира Ивановича в кратере
сохранились два мамонта.

- Живых?

- Как мы с вами. Их зовут Лас и Дик. Это наши закадычные друзья. Но где
же они?..

Орочко забеспокоился. Владимир Иванович тоже с тревогой посматривал по
сторонам.

Но тут его окликнул Усков:

- Владимир Иванович, покажите, пожалуйста, управляющему трестом ваши
находки...

- Пожалуйста, - сказал Сперанский и раскрыл заветную яму.

Басюта и Швец были опытные геологи. Они многое повидали на своем веку, их
трудно было бы удивить. Но и они положительно онемели, увидев эту груду
золота и алмазов.

Глава тридцать пятая,

рассказывающая о том, как просто иногда кончаются самые удивительные
приключения

Людей иногда бывает трудно понять. Когда выхода из кратера не было, они
только о том и думали, как бы поскорей вырваться. А когда пришло
освобождение, начались совершенно неожиданные разговоры.

- Собственно, почему я должен вылететь именно сегодня? - сказал Орочко. -
Я здесь начал очень интересную работу. Ведь сейчас полевой сезон!

- И я останусь, - заявил Любимов. - Если бы только нам привезли
кислородные аппараты да взрывчатку... Надо перекрыть этот проклятый газ,
пока он не задушил все живое.

Хватай-Муха, который молча упаковывал вещи, оставил свою работу и уселся
на лавку с видом человека, который и в мыслях не имеет покинуть насиженное
место.

Басюта посмотрел на одного, на другого и вдруг расхохотался:

- Ах, вот как? Хорошо. Тогда мы уезжаем и вернемся лет через десять.
Усков, может быть, и ты останешься?

- Я полечу с вами. Надо повидать семью. А затем... А затем, Федор
Павлович, партия номер 14-бис будет продолжать здесь свою работу. Временно,
по не зависящим от нас обстоятельствам, изыскания были прерваны. Теперь они
возобновятся. Надо наверстать упущенное.

- А вы, Борис?..

- Я... В общем, я хотел бы съездить с Василием Михайловичем хотя бы на
день... и вернуться.

- Ну что ж, мне возражать не приходится. Со своей стороны, мы с Андрей
Иванычем не покинем района кратера, пока не убедимся, что все здесь
благополучно и безопасно. Сейчас мы вылетаем: Усков, Борис и я с Андрей
Иванычем. Из лагеря вертолет отправится за горючим на восьмую базу. Отвезет
ценности. Андрей Иванович распорядится о посылке самолетов. Через три дня мы
вернемся. К этому времени, надеюсь, кроме воздушного сообщения с кратером,
наладится и наземное.

Может показаться особенно странным, что и Сперанский не торопился с
вылетом. Он тоже остался. Но, го-воря откровенно, ему было просто
страшновато вернуться в большой мир. В конце концов это так понятно, что и
объяснять не надо.

Вместе с Орочко он направился в восточный кратер. Оба довольно долго шли
молча, думая каждый о своем. Наконец агроном на выдержал:

- Что могло случиться с мамонтами? Куда они спрятались?

- Они животные разумные, но что-нибудь могло вывести их из равновесия.
Например, шум вертолета. Ма-монты весьма пугливы.

В восточном кратере стояла тишина. Звери попрятались по укромным местам.
Орочко и Сперанский долго и тщетно звали Ласа и Дика. На их зов иногда
выходили медведи, бараны, но мамонты не откликались.

Но вот появились их следы. Следы вели к озеру, и тогда стало ясно все,
что здесь недавно произошло один из мамонтов вошел в трясину. Почувствовав
под собой зыбкую почву, он кинулся вперед и утонул.

А на следующий день, осматривая место, пораженное газом, Орочко увидел
второго мамонта. Дик лежал мертвый в уголке газовой зоны.

Это был большой удар для Сперанского: он так сжился со своими
гигантами... Но ничего не поделаешь. Надо было готовиться к отъезду, и
Сперанский стал укладывать свои гербарии и свой палеонтологический музей.

На берегу Бешеной реки вертолет высадил Ускова. Бориса и Басюту и улетел
со Швецом в сторону Золотого ущелья. Три человека остались на поляне. От
палаток к ним бежали две женщины.

- Папа! - воскликнула Вера и повисла на шее у отца. Слезы катились у нее
по щекам, девушка прижалась к отцу, повторяя без конца: - Папа ты мой! Папа!

Варвара Петровна подошла к мужу, держась рукой за сердце. Геолог обнял
жену за плечи. Она ничего не оказала, только тихо заплакала и склонилась к
нему на грудь.

Борис с Федором Павловичем стояли чуть в стороне. Борис закусил губы,
чтобы не плакать. Басюта громко сморкался в платок и непрерывно вздыхал.
Жизнь геолога полна невероятных и опасных приключений и всегда, до самого
конца, состоит из грустных расставаний и радостных встреч. Басюта хорошо
изучил эту жизнь.

Наконец Вера подошла к Борису. Трудно было бы сказать, кто из них был
больше обрадован и больше смущен. Борис протянул Вере руку. Она пожала эту
руку и, скользнув взглядом по лицу Бориса, сразу опустила глаза.

Борис покраснел. Он вдруг заинтересовался видом леса и гор и не знал,
куда девать руки и глаза, но счастливая улыбка выдавала его с головой.

- Вы не сразу уедете отсюда, Вера?

- Нет. Я еще хочу побывать в вашем кратере. Ой, пойдемте же к Пете. Он
прямо измучился без вас, ждет не дождется. Он так хочет видеть тебя, папа!..

Петя ожидал Ускова и нервничал. С напряжением вслушивался он в обрывки
разговора, долетавшие до него со двора. Что они там стоят? Кто еще прилетел
с Усковым? Доволен ли им дядя Вася? Как дела в кратере? Скоро ли пробьют
ход?

Вот наконец вошел Василий Михайлович. Петя приподнялся, силясь
улыбнуться.

- Ну, Петя, ты вел себя все-таки как мужчина. Вот тебе моя рука! Спасибо