великого в философии и величайшего в теологии", недаром умолял собратьев
быть скрытными. - Баринович взял с полки, где хранились экземпляры
написанных им книг, "Феномен средневековой культуры" и быстро нашел
заложенную бумажной полоской страницу. - "...прошу тебя и заклинаю тебя
именем всего сущего утаить эту книгу от невежд. - Он читал, как обычно
читают поэты, с придыханием и даже несколько завывая, что определенно
портило впечатление. - Тебе открою тайну, но от прочих я утаю эту тайну
тайн, ибо наше благородное искусство может стать предметом и источником
зависти. Глупцы глядят заискивающе и вместе с тем надменно на наше Великое
деяние, потому что им самим недоступно. Они поэтому полагают, что оно
невозможно. Снедаемые завистью к делателям сего, они считают тружеников
нашего искусства фальшивомонетчиками. Никому не открывай секретов твоей
работы! Остерегайся посторонних. Дважды говорю тебе, будь
осмотрительным..."
средневековья! А какой подлинно ученый муж не слыл чернокнижником? Даже
Вилим Брюс, сподвижник Петра.
увлекался алхимией?
озадаченно уставился в потолок. - Наверное, потому, что адъютантом при нем
был Андреа Гротто, пращур нашей общей знакомой.
вспомнив незабвенную Веру Фабиановну Чарскую, урожденную де Кальве.
перевод, вероятно, выполнен самим автором. - Не знаю, смею ли я просить
вас о дарственном экземпляре? - воспроизвел он подобающую случаю фразу,
подслушанную однажды в гостях у Юры Березовского. - Великолепно передан
аромат подлинника!
Гордей Леонович дал понять, что просьба принята к сведению. - Это вам не
мрачное пророчество посвященного в высокие таинства мага и уж тем паче не
ревностная забота мастера, стремящегося оградить от конкурентов источник
дохода. Предостережение Альберта исполнено глубокого понимания
человеческих слабостей и сочувствия сотоварищам, запутавшимся на пути
исканий. Скепсис насчет великого деяния прорывается словно бы невольно...
О строгом сохранении тайны предупреждали и другие выдающиеся мастера
трансмутаций: Арнольдо из Виллановы, Николай Фламель и даже Парацельс,
презревший великое деяние ради ятрохимии, оказавшейся на поверку все той
же алхимией, хотя и без философского камня.
своего века, ознаменованного постепенным переходом от донаучных методов к
научным. Решительно отказавшись от златоделия, как от вздора, он продолжал
верить в универсальное лекарство, искал эликсир молодости. Даже нашел его,
если верить легенде, хоть и не смог воспользоваться.
средство: Калиостро, Казанове, Сен-Жермену, Макропулосу - бог знает
кому... Даже прорицателю Нострадамусу и Амбруазу Паре, придворному лекарю
французских королей. Мифическому Христиану Розенкрейцу, наконец... Однако
согласно датам, которые приводит словарь Лярусс, все эти благодетели
человечества прожили вполне умеренные отрезки жизни. Отнюдь не
мафусаилы... Уверяю вас.
разрешение загадок, даже такого плана, уже вклад в науку, хотя самого
Георгия Мартыновича интересовала проблема иного рода. Но как бы там ни
было, а история человеческих заблуждений чем-то подобна закаменевшей
навозной куче, в которой изредка встречаются жемчужные зерна. Темное
суеверие, наглое шарлатанство, отголоски языческих ритуалов, наконец,
самоослепление, от которого не застрахован и современный ученый, - все
это, конечно, имело место. Но ведь было же и нечто иное! Драгоценные
крупицы народного опыта, провеянные сквозь сита тысячелетий! Подлинные
открытия, рожденные в укромном мраке лабораторных келий, куда добровольно
заточали себя искатели невозможного! Вспомните хотя бы вакцинацию, которую
применили против оспы задолго до того, как был открыт возбудитель болезни.
Микробы вообще! А паутина? А плесень, коей наши деревенские бабки лечили
загнившие раны? Сотни и сотни лет прошло, пока Флеминг додумался до
препарата на основе грибка пенициллиума.
вполне целенаправленной?
рецепте содержались компоненты, в которых, скажем так, аккумулировались
надежды той или иной эпохи. Понимаете?
Разве и мы с вами не разделяем в какой-то мере древнейшийх суеверий насчет
алхимической панацеи? Про экстрасенсов и тибетских врачей, будто бы
излечивающих от всех болезней, я уж не говорю. Просто обращаю ваше
внимание: от всех! Но вспомните хотя бы женьшень, который издревле мнился
панацеей. Лишь совсем недавно, уже на нашей памяти, этот загадочный корень
жизни лег, наконец, на лабораторный стол. Теперь, по крайней мере, мы хотя
бы приблизительно знаем сферу его применения. Она, увы, не безгранична,
как бы этого нам ни хотелось. Ни рог носорога, ни элеутерококк, чьи
вытяжки включают ныне во многие рецепты, не способны сотворить чудо. Но
знать их возможности необходимо. Сама история как бы нацеливает
исследователя на тот или иной препарат. В иные времена самым универсальным
лекарством считалась роза. Прекрасно! Она и в наши дни исправно несет свою
целительную службу. Но сколько было других помощников, нам, к сожалению,
неизвестных!
достоинств.
ансамбле, где даже абсолютно ядовитые составляющие подчас совершенно
меняют свое поведение. Такова, например, белладонна, которую вместе с
дурманом успешно применяют против астмы, конечно, в соединении с другими
травами.
культуре. Мы лишь возродили исконную традицию. Тот же женьшень
культивируется уже не только в Приморье, но и на Северном Кавказе, даже в
средней полосе.
на меня жутковатое впечатление. Но теперь я понимаю, как все это
необходимо.
промышленных масштабах. Иначе нельзя. Казавшиеся неисчерпаемыми кладовые
природы скудеют прямо на глазах... Но мы говорили о вспышках моды. Вчера
это были проростки пшеницы или обессоленный рис. Сегодня -
свекольно-морковный сок или отвар овса с курагой и изюмом. Смешно,
конечно, возлагать слишком большие надежды, но в каждом из этих простых
средств есть свое целительное начало. Поэтому тысячу раз был прав провидец
Солитов, устремляя пытливый взор в далекое прошлое. Наши предки, как и мы,
подверженные поветриям слепой веры, были все-таки не глупее нас. Согласны?
три четверти Европы, заставило меня серьезно поразмыслить. Несмотря на все
издержки прогресса, его победное шествие великолепно. Я, признаюсь, остро
завидую нашим потомкам, что совсем не мешает мне почитать наследие
предков.
- но в чем-то стали беднее. Нерастраченный опыт поколений, бережно
передававшийся от отца к сыну, - хитрая вещь! Не случайно мы так
ухватились за простые средства, поняв, что нельзя постоянно палить из
пушек по воробьям. Чай с малиной, отвар липового цвета куда надежнее и,
главное, безопаснее помогут справиться с обычной простудой, нежели
аспирин, подавляющий производство простагландинов в организме, или того
пуще - антибиотики. Вот и судите теперь, прав был или нет Георгий
Мартынович, выискивая активное начало в "Чае Сен-Жермена", которым
самозваный граф потчевал Людовика Пятнадцатого. Мне кажется, стопроцентно
прав! Или возьмем "Золотой эликсир Калиостро", коим великий самозванец
подкреплял рано увядшие силы следующего Луи, столь пылко влюбленного в
свою ненаглядную Марию-Антуанетту. Про бальзам Амбруаза Паре, который
действительно был гениальным врачом, я уж и не говорю.
защитил диссертацию по органической химии. Мы общались с Георгием
Мартыновичем, беседовали, но каждый шел, что называется, своим путем.
области. На стыке, так сказать, истории и точных наук.
и существует в системе союзной академии специальный институт истории
естествознания. Чтоб вам было ясно, ваш покорный слуга этой самой историей
и занимается. И таких, как я, в нашей системе человек двадцать, если не
тридцать. Солитов же - уникум! Но историческими разработками он занимался
лишь постольку-поскольку - в сугубо прикладных целях, оставаясь строгим
Шилова Юлия
Мороз Александра
Прозоров Александр
Майер Стефани
Орловский Гай Юлий
Корнев Павел