знаете, всегда выплывает корысть. Впрочем, нельзя исключить страх, ну там
боязнь разоблачения и прочие материи. Сильные чувства, вроде ревности,
уязвленного честолюбия, мести, тут едва ли подходят. Солитову как-никак
под семьдесят, жизнь практически прожита, короче говоря, кому он мешал?
- Все-таки заведующий кафедрой химико-технологического института... В
принципе я с вами согласен, но всякое ведь бывает. Я по прежним делам
знаю. Диссертационные страсти, разная там аттестация... Такое способно
потрясти людей и с устойчивой психикой. Если же Георгий Мартынович имел
смелость, допустим, баллотироваться в члены-корреспонденты, то ситуация
вполне могла обостриться, уверяю вас.
корысти. Но, разумеется, не теперь.
устремления которого были сейчас там, в комнате, где священнодействовал
Крелин. - Есть еще произведения искусства, дражайший коллега, почтовые
марки, книги опять же, до коих, как видно, профессор Солитов был куда как
охоч.
Гуров. - Вы не можете этого не ощущать.
трансцендентальная эманация?.. Что ж, встречалось и такое. Тогда
приходится искать журавля в небе, и это труднее всего, Борис Платонович,
потому что слишком редко человек сталкивается с тайной, за которую могут
убить.
заметил Гуров. - И могу вам сказать со всей ответственностью, что ни о
каких тяжелых предметах не может быть и речи.
имел место, вряд ли отличался большой силой. Впрочем, не будем залезать
поперед батьки в пекло. Пусть выскажется эксперт.
кабинет, вполне удовлетворенные.
тягой. - Здесь проводилась экстракция с помощью водяной бани. Судя по
всему, процесс протекал достаточно длительно, по крайней мере до тех пор,
пока не выкипела вода. Затем колба лопнула и произошел взрыв. Лишь по
счастью не случилось пожара. Нагревательная спираль перегорела в
нескольких местах.
помутневшую стекляшку.
Крелин. - Предположительно - спиртобензолом. Окончательный ответ даст
лаборатория.
блокноте.
проходили. Це-шесть-аш-шесть. До сих пор помню.
посетовал Люсин.
связанные с криминалистикой, деликатно отвел глаза.
Люсин, сосредоточенно глядя себе под ноги. - Пробка от колбы нашлась?
утвердительно кивнул Крелин. - Товарищи видели.
потолок.
силу взрыва.
нахмурился. - А температура?
температуры кипения жидкости, - обстоятельно пояснил эксперт.
Егора Мартыновича произошла, я так понимаю?
вылетел, прости господи?
скажут. - И губы поджала в ниточку.
переписать заголовки некоторых книг. Может пригодиться.
наливалась синью вечереющая даль.
охватывающие чуть ли не все ответвления необозримой химической науки,
Владимир Константинович сосредоточил внимание на старинных изданиях,
отсвечивающих золотым тиснением кожаных корешков. Вместе с фотокопиями у
него получилось около двухсот наименований.
образованным человеком. Лишь с помощью его рукописных пометок Люсину
удалось кое-как выполнить поставленную задачу. И немудрено, потому что
китайские иероглифы, равно как санскритские и тибетские буквы, оставались
для него тайной за семью печатями. Как, впрочем, и для подавляющего
большинства людей. Не исключено, что и сам Солитов не владел редкими
восточными языками и пользовался услугами переводчиков. Но как бы там ни
было, а его комментарии, выполненные бисерным каллиграфическим почерком,
обильно уснащали фотокопии рукописей: знаменитой "Бэн-цао-ган-му"* Ли
Шичженя, древнеиндийской "Яджур-веды"**, тибетской "Жуд-ши"***.
разобраться было куда легче. Это название Люсин перевел на свой страх и
риск как "Лекарственные вещества". Сумел разобраться он и с книгами
Раймунда Луллия, Теофраста Бомбаста Парацельса фон Гогенхейма, Альберта
Великого и Николая Фламеля, иногда писавшего, к радости неопытного
переводчика, по-французски. Что же касается "Изборника Великого князя
Святослава Ярославовича", переписанного в 1073 году с болгарского свитка,
то с ним Владимир Константинович разделался, что называется, шутя.
Описание целительных растений, во врачестве употребляемых" он даже решил
включить в список для временного изъятия. Ведь именно это, составленное
все тем же Максимовичем-Амбодиком сочинение, буквально раскрытое наугад,
дало ключ к пониманию малознакомого старшему оперуполномоченному МУРа
слова "вертоград". Узнав, что загадочный вертоград означает и сад, и
огород, и одновременно травник, Люсин не только уяснил существо
одноименного труда, переведенного в семнадцатом веке Николаем Булевым, но
и нашел единственно подходящее определение для ботанических изысканий
Георгия Мартыновича. Огороженный дощатым забором земельный участок, где
произрастали зелейные коренья и травы, столь поразившие люсинское
воображение, и был самый что ни на есть доподлинный вертоград.
Платонович.
ветер?
Гуров. - Ишь задувает...
Степановна, голубушка. - Просветленный внезапной догадкой, он подступил к
старой домоправительнице: - Как говорится, не в службу, а в дружбу,
откройте-ка на минуточку входную дверь.
уставились на него.
настороженной тишине было слышно, как звякнуло в сенях неловко задетое
ведро. Затем заскрежетал засов и ржаво заскрипели давно не смазанные
петли. И тут же холодный порыв из окна подхватил с таким трудом
разложенные бумаги, закружил их вокруг печи, отозвавшейся утробным
урчанием. Распахнутая дверь подалась и вдруг захлопнулась с пушечным
выстрелом, прокатившимся по всему дому.
ударе замок. - Спасибо тебе, Степановна! Можно закрыть.
Глуховский Дмитрий
Никитин Юрий
Афанасьев Роман
Громыко Ольга
Шилова Юлия