переходного периода, когда теория еще не сходится с практикой.
Тут и нужны люди сообразительные, оборотистые, с характером,
вроде моего. Блажен муж, иже не йде, возьму куш, ничего не
видя. А часом и по мордасам, как отец говаривал. Полгубернии
мною кормится. К вам буду наведываться, по делам
лесоснабжения. На лошади, разумеется, только выходится.
Последняя охромела. А то, была бы здорова, стал бы я на этой
завали трястись! Ишь чорт, тащится, а еще машиной называется.
В наезды свои в Варыкино вам пригожусь. Микулицыных ваших знаю
как свои пять пальцев.
Извечная тяга человека к земле. Мечта пропитаться своими
руками.
Бог. Но не верю. Утопично. Кустарщина.
него и без вас содом, тысяча и одна ночь, бездействующие
заводы, разбежавшиеся рабочие, в смысле средств к
существованию ни хрена, бескормица, и вдруг вы, извольте
радоваться, принесла нелегкая. Да ведь если он и убьет вас, я
его оправдаю.
не жизнь, а нечто беспримерное, фантасмагория, несуразица.
нее надо пройти.
свалились, что ли? Обжоры тунеядцы на голодающих тружениках
ездили, загоняли до смерти и так должно было оставаться? А
другие виды надругательства и тиранства? Неужели непонятна
правомерность народного гнева, желание жить по справедливости,
поиски правды? Или вам кажется, что коренная ломка была
достижима в думах, путем парламентаризма, и что можно обойтись
без диктатуры?
столкуемся. Я был настроен очень революционно, а теперь думаю,
что насильственностью ничего не возьмешь. К добру надо
привлекать добром. Но дело не в этом. Вернемся к Микулицыну.
Если таковы ожидающие нас вероятия, то зачем нам ехать? Нам
надо повернуть оглобли.
что Микулицыны? Во-вторых, Микулицын преступно добр, добр до
крайности. Пошумит, покобенится и размякнет, рубашку с себя
снимет, последнею коркою поделится. -- И Самдевятов рассказал.
6
Технологического института приехал из Петербурга. Он был
выслан сюда под надзор полиции. Микулицын приехал, получил
место управляющего у Крюгера и женился. Тут у нас были четыре
сестры Тунцевы, на одну больше, чем у Чехова, -- за ними
ухаживали все Юрятинские учащиеся, -- Агриппина, Евдокия,
Глафира и Серафима Севериновны. Перефразируя их отчество,
девиц прозвали северянками. На старшей северянке Микулицын и
женился.
дурак отец окрестил мальчика редким именем Ливерий. Ливерий, в
просторечии Ливка, рос сорванцом, обнаруживая разносторонние и
незаурядные способности. Грянула война. Ливка подделал года в
метрике и пятнадцатилетним юнцом удрал добровольцем на фронт.
Аграфена Севериновна, вообще болезненная, не вынесла удара,
слегла, больше не вставала и умерла позапрошлой зимой, перед
самой революцией.
прапорщик с тремя крестами и, ну конечно, в лоск
распропагандированный фронтовой делегат-большевик. Про "Лесных
братьев" вы слыхали?
пропадает. Тогда незачем вам из вагона на тракт глазеть. Чем
он замечателен? В настоящее время -- партизанщиной. Что такое
партизаны? Это главные кадры гражданской войны. Два начала
участвовали в создании этой силы. Политическая организация,
взявшая на себя руководство революцией, и низовая солдатчина,
после проигранной войны отказывающая в повиновении старой
власти. Из соединения этих двух вещей -- получилось
партизанское воинство. Состав его пестрый. В основном это
крестьяне-середняки. Но наряду с этим вы встретите в нем кого
угодно. Есть тут и бедняки, и монахи расстриги, и воюющие с
папашами кулацкие сынки. Есть анархисты идейные, и
беспаспортные голоштанники, и великовозрастные, выгнанные из
средних учебных заведений женихи оболтусы. Есть
австрогерманские военнопленные, прельщенные обещанием свободы
и возвращения на родину. И вот, одною из частей этой
многотысячной народной армии, именуемой "Лесными братьями",
командует товарищ Лесных, Ливка, Ливерий Аверкиевич, сын
Аверкия Степановича Микулицына.
Аверкий Степанович женился вторично. Новая жена, Елена
Прокловна -- гимназистка, прямо со школьной скамьи привезенная
под венец. Наивная от природы, но и с расчетом наивничающая,
молоденькая, но уже и молодящаяся. В этих видах трещит,
щебечет, корчит из себя невинность, дурочку, полевого
жаворонка. Только вас увидит, начнет экзаменовать. "В каком
году родился Суворов?", "Перечислите случаи равенства
треугольников". И будет ликовать, срезав вас и посадив в
калошу. Но через несколько часов вы сами ее увидите и
проверите мое описание.
славянщина: "ничтоже сумняшеся, еже и понеже". Его поприщем
должно было быть море. В институте он шел по
кораблестроительной части. Это осталось во внешности, в
привычках. Бреется, по целым дням не вынимает трубки изо рта,
цедит слова сквозь зубы любезно, неторопливо. Выступающая
нижняя челюсть курильщика, холодные серые глаза. Да чуть не
забыл подробности: эсер, выбран от края в Учредительное
собрание.
Политические противники?
Варыкиным не воюет. Однако, продолжаю. Остальные Тунцевы,
свояченицы Аверкия Степановича, по сей день в Юрятине. Девы
вековуши. Переменились времена, переменились и девушки.
библиотекаршей в городской читальне. Милая, черненькая
барышня, конфузливая до чрезвычайности. Ни с того ни с сего
зардеется как пион. Тишина в читальном зале могильная,
напряженная. Нападет хронический насморк, расчихается раз до
двадцати, со стыда готова сквозь землю провалиться. А что вы
поделаете? От нервности.
Бой-девка, чудо-работница. Никаким трудом не гнушается. Общее
мнение, в один голос, что партизанский вожак Лесных в эту
тетку. Вот ее видели в швейной артели или чулочницей. Не
успеешь оглянуться, ан она уже парикмахерша. Вы обратили
внимание, на юрятинских путях стрелочница нам кулаком грозила?
Вот те фунт, думаю, в сторожихи на дорогу Глафира
определилась. Но, кажется, не она. Слишком стара.
начитанная. Занималась философией, любила стихи. И вот в годы
революции, под влиянием общей приподнятости, уличных шествий,
речей на площадях с трибуны, тронулась, впала в религиозное
помешательство. Уйдут сестры на службу, дверь на ключ, а она
шасть в окно и пойдет махать по улицам, публику собирает,
второе пришествие проповедует, конец света. Но я заговорился,
к своей станции подъезжаю. Вам на следующей. Готовьтесь.
сказала:
этот послан нам судьбой. Мне кажется, он сыграет какую-то
благодетельную роль в нашем существовании.
узнают по сходству с дедушкой, и что его тут так хорошо
помнят. Вот и Стрельников, едва я назвал Варыкино, ввернул
язвительно: "Варыкино, заводы Крюгера. Часом не родственнички?
Не наследники?"
Конюшевский Владислав
Херберт Фрэнк
Березин Федор
Шилова Юлия
Орловский Гай Юлий
Афанасьев Роман