Валентин ПИКУЛЬ

ПЕРОМ И ШПАГОЙ

Анонс

Из истории секретной дипломатии в период той войны, которая получила
название войны Семилетней; о подвигах и славе российских войск, дошедших в
битвах до Берлина, столицы курфюршества Бранденбургского; а также
достоверная повесть о днях и делах знатного шевалье де Еона, который 48
лет прожил мужчиной, а 34 года считался женщиной, и в мундире и в кружевах
сумел прославить себя, одинаково доблестно владея пером и шпагой

Плох тот народ, который не помнит, не ценит и не любит своей истории!
В. М. Васнецов

НАЧНЕМ С КОНЦА

В ночь на 21 марта 1810 года французскому консулу при Сент-Джемском
дворе, барону Сегье, крупно везло. Он играл в доме леди
Пэмброк-Монтгомери, урожденной графини Воронцовой, лихорадочно делая
ставки на удвоение.
Время было уже далеко за полночь, когда лакей, обнося игроков крепким
чаем, протянул Сегье поднос, на котором лежало письмо:
- Курьер из посольства. Извольте, барон. Поглощенный выигрышем,
консул наспех рванул конверт:
- Извините, господа. Я не задержу вас... И вдруг вскочил, отбросив
карты (и все заметили, что удачливый Сегье играл совсем без козырей).
- Война? - переглянулись русские. - Опять война?
- Нет, нет, - утешил их Сегье, чем-то взволнованный. Легкомысленная
красавица Екатерина Багратион, которая, колеся всю жизнь по Европе, давно
уже забыла и мужа и отечество, вдруг раскапризничалась:
- Барон, вы меня интригуете, и я не смогу отыграться... Консул глянул
на рассыпанные перед ним карты:
- Прошу прощения, я вынужден срочно покинуть вас. Семен Романович
Воронцов (отец хозяйки дома) спросил француза небрежно, с равнодушием
старого прожженного дипломата:
- Что случилось, дорогой Сегье?.. - Воронцов сделал паузу. - Ежели
это не секрет?.. - Опять пауза. - Секрет вашего строптивого императора?
- Господа! - объявил консул. - Секрета никакого нет... Только что
отошла в лучший мир девица и кавалер Женевьева де Еон, которая в молодости
была послом Версаля при таких высоких дворах, как Санкт-Петербургский и
Сент-Джемский!
Лица игроков вытянулись.
- Я уже забыл про эту кляузную старуху, - удивился лорд Пэмброк,
фыркнув. - Ах, сколько было шуму из-за этой женщины!..
Посольский кеб, стуча колесами по камням, довез Сегье до пустынной
улочки Нью-Уилмен; дежурный констебль поднял фонарь, присматриваясь:
- Кто идет? Отзовитесь...
Сегье захлопнул за собой лакированную дверцу кеба:
- Идет консул Наполеона - императора всех французов!
Полицейский услужливо осветил фонарем подъезд дома - черный, как
провал рудничного штрека, давно заброшенного. В пролете лестницы из-под
ног Сегье шарахнулась бездомная кошка. Шаткие перила колебались над темью
колодца.
На площадке верхнего этажа вдруг брызнуло светом из раскрытых дверей.
- Прибыл консул, - возвестил констебль. Королевский хирург, сэр Томас
Кампеланд, раскрыл саквояж и, засучив рукава, натянул длинные шелковые
перчатки.
- Великолепно, - сказал он. - Во имя закона и справедливости
приступим к осмотру, пока бренное тело покойницы еще хранит тепло прошлой
жизни...
Барон Сегье осмотрелся. Бог мой! Он даже не знал, что девица де Еон,
этот таинственный дипломат и забытая писательница Франции, жила в такой
отвратительной бедности. Почти голые стены, холодный камин, заброшенное
рукоделие на пяльцах.
И всюду - шпаги, шпаги, шпаги!..
К нему подошла мадам Колль - приживалка покойницы.
- Когда это случилось? - шепотом спросил ее консул.
- Около полуночи, месье.
- Бумаги, - намекнул Сегье. - Бумаги.., где? Мадам Колль кивнула в
угол. Там лежал большой узел, завернутый в шкуру медведя, до полу свисали
печати короля и пахло сургучом. Англичане - опередили. "Как всегда..."
Впрочем, в этой поспешной описи имущества ничего не было удивительного,
ибо полиция Лондона давно подозревала покойницу в чеканке фальшивых
денег...
- Внимание! - провозгласил Кампеланд. - Понятых, прокурора и консула
прошу сюда подойти... Ближе, ближе.
Сегье шагнул к неряшливой постели, на которой лежала маленькая, но
величавая покойница с желтым личиком. Тонкие губы старухи еще хранили
предсмертную улыбку, и один глаз ее тускло взирал на любопытных гостей.
- Начинаем, - сказал хирург.
- Постойте, сэр! - остановил его прокурор и повернулся к понятым. -
Джентльмены, - произнес он, взмахнув шляпой, - надеюсь, вам известно то
высокое официальное положение, какое прежде занимала в этом мире
покойница. А потому прошу отнестись к процедуре осмотра со всем
вниманием... Начинайте, сэр!
- Извольте, - ответил Кампеланд, и с покойницы слетело тряпье одеял,
пошитых из цветных лоскутьев; затем нищенские юбки взлетели кверху,
обнажая стройные мускулистые ноги. - Смотрите!..
И барон Сегье подхватил мадам Колль, которая вдруг рухнула в обморок.
- Все ясно, - сказал врач, сбрасывая перчатки, - покойница никогда и
не была женщиной... Можете убедиться сами: великий пересмешник Бомарше был
одурачен, и он (ха-ха!) напрасно предлагал ей руку и сердце.
Мадам Колль с трудом обрела сознание:
- Но я-то, господа.., я ничего не знала. Клянусь! Барон Сегье был
растерян более других:
- Что же мне отписать в Париж императору?
И, захлопнув саквояж, грустно усмехнулся Кампеланд:
- Что видели, то и опишите, господин консул...
На рассвете к смертному ложу де Еона подсел с мольбертом художник, и
через несколько дней книготорговцы Лондона выбросили на прилавки свежие
оттиски гравюр. Эти гравюры были не совсем приличны с точки зрения моего
современника, но тогда, в самом начале прошлого столетия, они красноречиво
убеждали всякого, что кавалерша де Еон была мужчиной. "И без всякой
примеси иного пола!" - как гласило официальное заключение, заверенное
понятыми и нотариусом Тайна мистификации секретной дипломатии XVIII века,
казалось, была разрешена навсегда.
Но это только казалось.
И когда отгремели наполеоновские войны, человечество вдруг снова
вспомнило о "девице де Еон".
Горячился и Дюма-отец (еще молодой, еще не отец). - Англичане плуты!
- вещал Дюма. - Кой черт - мужчина? И здесь нас провели... Конечно -
женщина, да еще невинная, будь я проклят! Неужели же автор "Фигаро", сам
великий прохвост, мог так ошибаться? И девица де Еон, этот бесстрашный
драгун в юбке, ведь дала же согласие на брак с ним. Хороша была бы их
первая ночка, если бы Бомарше напоролся на мужчину! Нет, друзья, англичане
- плуты известные, но мы, французы, не дадим себя одурачить. Так о чем
разговор?

***

В основном разговор пойдет о секретной дипломатии. Пусть грохочет
оружие и стучат котурны женских туфель; пусть трещат, заглушая пальбу
мушкетов, старомодные равбы статс-дам, а пудра столбом летит с дурацких
париков. Пусть...
Дорогой друг и читатель, наберемся мужества: кареты уже поданы, и нас
давно ждут в Версале.

ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ

ПОДСТУПЫ

ЗАНАВЕС

Это было время войн, еретичества и философии...
Когда границы Европы, такие путаные, определяли свои контуры,
едва-едва схожие с современными.
Германии еще не было как единого государства, но Пруссия
существовала, тревожа мир замыслами своих агрессий.
Это была сильная держава, и ее - боялись.
Колониальные войны уже начались.
Англия, разбогатев на торговле, укрепляла традиции своей политики; в
ней хозяйничал Питт-старший, сколачивая, как корабль, громоздкую
Британскую империю.
Читались научные трактаты, смаковался разврат и громыхали пушки.
Сотни людей обогащались на торговле неграми, а потом, меценатствуя,
умирали в нищете, всеми забытые.
В дворцах и хижинах свирепствовала оспа, одинаково уродуя лица
принцесс и базарных торговок. Не верьте воздушным прелестям портретов