в комнату, в которой спал Павлушка.
прикрыть собой от всего опасного и злого на свете. Хитрости-то, конечно,
прозрачные у нее. Разве старого разведчика запросто обманешь? Но до поры
до времени прикидываюсь дурнем. Жалею ее, батя...
не проснулся, только пробормотал что-то, удовлетворенно почмокал во сне
губами и перевернулся на другой бок.
еще сохраняло заботливо-доброе выражение. - Хороший парень, - добавил он,
будто извиняясь перед гостем. - Таких вот и хочется заслонить собой. От
Бельчке разных. Правильно?
сверхзвуковой! А почему не напишут никогда о психическом барьере, который
был преодолен во время войны? Говорю не только о нас, фронтовиках, но и о
гражданском населении, главным образом о гражданском. Бомбежки эти, голод,
холод, похоронки... Диву даешься, когда вспомнишь, сколько сил душевных
понадобилось нашему человеку, чтобы выстоять! И есть ли, батя, вообще
предел этим силам?
кончик сигареты, скользнул взглядом по Колесникову, закурил, подумал.