издалека:
Отходит гвардии капитан-лейтенант.
лицо его исказила гримаса. Но он не зарыдал, не заплакал, только длинно
выругался, сдернул с шеи автомат и ринулся со двора обратно, в самую свалку
уличного боя...
попались бестолковые. Шарахались от каждой пулеметной очереди, встряхивали
носилки. Бежавший с другой стороны Фаддеичев ругал их высоким рыдающим
голосом.
время пытался уложить ее поудобнее.
полевой госпиталь, и смотрел в окно на канал и свисавшие над ним ветки. В
зеленоватой воде отражалось многоугольное, из красного кирпича здание
крепости.
Только что ему сделали переливание крови - перед операцией.
удалось перехватить какого-то врача и поговорить с ним. Шурка не слышал
разговора, но видел, как оттопырилась нижняя губа врача и еще больше
осунулось худое, серое от пыли лицо Князева. Плохо дело!
к юнге. - Насчитывают шесть или семь пулевых ранений! Другой бы уже умер
давно...
из которого хлестала во все стороны вода. Гвардии капитан-лейтенант сумел
удержать катер на плаву, спас от потопления. Кто спасет гвардии
капитан-лейтенанта?
как было не разрешить ему остаться?
там, провожая робким взглядом проходивших мимо врачей. Новые партии раненых
прибывали и прибывали.
как часовой, у дверей. Конечно, это было против правил, но ни у кого не
хватало духа прогнать его, - таким скорбным было это бледное, худое, еще
по-детски не оформившееся лицо.
бой у них был красивый, гулкий. Сейчас они старательно отмеривали минуты
жизни гвардии капитан-лейтенанта, и Шурка ненавидел их за это.
очень верю в это!"
парализована - корабль дрейфует по течению к роковой гавани.
обескровленным, продырявленным телом и, быть может, удержат его на плаву.
у койки и шепнул на ухо - так, чтобы никто не слышал:
скажите себе: "Шубин, живи! Шубин, живи!" И будете жить!.."
Шурки на операцию, потом через час с операции.
капитан-лейтенанта заслоняли врачи. Они шли рядом с тележкой и, показалось
Шурке, прерывисто дышали, как заморенные лошади после тяжелого пробега.
жизнь госпиталя шла своим чередом, а двери палаты были по-прежнему закрыты
перед юнгой. Командир его никак не сдавался - не шел ко дну, но и не
всплывал.
До Шурки донеслось:
похолодело внутри.
продолжал стоять на своем посту у дверей.
сорвались с привязи, стучали оглушительно и быстро.
тебе, милый, ждать! Иди домой! Иди,деточка!
халат и нахлобучив бескозырку, стремглав кинулся к выходу из госпиталя.
плача. Не помнил уже о том, что он военный моряк, а моряку не положено
плакать. Он никогда и не плакал раньше, не умел. И вот...
Балтике, - был! Его нету больше, нет!
будет теперь с Мезенцевой? Как он, Шурка, сумеет сообщить, рассказать о
смерти своего командира его вдове?
близких, - и последний кусок его жизни, очень важный, пропал для них,
провалился во мрак.
Почти сразу - ей показалось, что сразу, - она узнала, что Шубина нет.
к пулемету, - она не понимала ничего. При чем здесь коса, цепь, пулемет? Для
нее Шубин умер в тот день, когда они прощались на перроне Балтийского
вокзала. Больше она не увидела его, и он умер. Только привкус горечи и
ощущение боли остались на губах, - с такой силой они поцеловались на
прощанье.
с отцом накануне, поздно вечером. Воздух был удивительно плотным, почти
вязким. Массой расплавленного асфальта навалился он на побережье. И ритм
прибоя был странным - с какими-то провалами, как пульс больного. Что-то
надвигалось - не то с моря, не то с гор...
катастрофы. Да, катастрофы! Ибо лишь с нею можно сравнить обыденный факт:
где-то умер человек!..
радиоприемнику, включила его. Только после этого она стала раздеваться.
приказы Верховного Главнокомандующего. Потом гремели салюты и небо
расцвечивалось фейерверком.
услышала знакомый голос радиокомментатора.
первые слова. Речь шла об очередной победе войск Третьего Белорусского
фронта и Краснознаменного Балтийского флота.
десант в составе батальона морских пехотинцев, со стороны моря - стрелковый
полк на гвардейских торпедных катерах".
Третьего фронта овладели городом и крепостью Пиллау, последним оплотом
гитлеровцев на Земландском полуострове. Удар сухопутных частей, при
поддержке кораблей и подразделений Краснознаменного Балтийского флота,
привел к уничтожению тридцатипятитысячной группировки противника и полному
очищению полуострова. Десантники и военные моряки ценой значительных потерь
в личном составе обеспечили успех этой операции, вписав золотыми буквами
свои имена..."
была обеими руками держаться за него.
Вся коса, наверно, залита кровью наших солдат и моряков.
ходила взад и вперед по комнате, грея в руках осколок снаряда, подаренный
Шубиным. "Станешь бояться, посмотри - и пройдет", - сказал он. Но он был
Лукьяненко Сергей
Суворов Виктор
Верещагин Олег
Шилова Юлия
Афанасьев Роман
Каменистый Артем