заехали в сторону: разговор ведь идет о существовании Шамбалы. Главное то,
что если Рерих и встречался с какими-то "махатмами", то к Шамбале они не
имели ни малейшего отношения. Его сведения обо всем этом, хотя он и
считается признанным авторитетом по части Шамбалы, почерпнуты из десятых
рук, и нет никаких оснований думать, что в основе этих легенд лежит что-то
реальное. Шамбала даже не мираж, это миф, призрак. И не стоит так
переживать, что экспедиция за призраком не удалась. Все твои надежды,
связанные с Шамбалой, - это плод твоей фантазии, не больше. Так уж мы
устроены, что - какой бы обыденной жизнью не жили - где-то в глубине души
у нас всегда живет вера в чудесное; не ты первый, не ты последний, старик.
убедил; но так мне только показалось.
встретиться с Махатмами. Пусть. Но ведь даже то, _как_ он верил в их
существование, как, несмотря на лишения и опасности такого путешествия,
упрямо стремился их найти - само по себе весомейший аргумент в пользу
того, что они есть.
Почему именно в таких, богом проклятых местах, - он кивнул за лобовое
стекло на расстилавшуюся перед машиной Гоби: щебнистую, черную, с редко
разбросанными кустиками травы, с зубчатой грядою гор на горизонте, -
именно в таких местах, а не где-нибудь в сосновом бору, охватывает до
каждой клетки тела, до невольного испуга ощущение и понимание огромности,
_необъятности_, молчаливой загадочности мира?.. Ты не испытывал еще здесь
подобного?
уже горят первые звезды... Потрясающее ощущение... И действительно - с
чего бы оно?..
горизонту, тени стали длинными: уже третий день они ехали без дорог по
пустыне, которая началась за сомоном Баян-Гоби.
ладонью потный лоб.
его место.
Швартин.
Щебень, песчаные барханы, такыры, скорпионы, чахлая трава, скалы, хребты и
каменистые холмы... Полная скудность и неприглядность; когда солнце еще,
вдобавок, печет - просто "врата в ад"; чем она, казалось бы, может
обогатить, что дать уму и сердцу?.. А ведь не побывай я здесь - насколько
был бы беднее, не подозревая этого.
да и на "нормальной" природе тоже, отсутствует сознание, что Земля - это
ведь просто пылинка во Вселенной; и чувства, и мысли сугубо земные, а вот
здесь, еще, пожалуй, в горах...
усилия проникаются Вселенной, Вечностью, Временем, Беспредельностью... Я
пытаюсь понять - отчего? От отрешенной враждебности здешней природы и в то
же время от ее исполинских мощи и шири? От ее величественного и скупого
разнообразия, которое не приковывает к себе мысли и чувства, а становится
для них чем-то вроде трамплина, бросающего за пределы Земли?.. От самой
космичности здешних пейзажей, так напоминающих пейзажи многих других
планет-песчинок?..
перед машиной.
вызывало сомнений, что до заката они будут у ее подножья. В бинокль
Швартин видел итог упорной, протяженностью в сотни тысяч, а может, и
миллионы лет работы ветра: бесчисленные зубцы, выпиленные в песчаниковом
монолите, торчащие в небо гигантские пальцы, головы странных чудовищ.
и козлы - хорошо тоже, но надо почаще снимать и вот такие виды, сами по
себе, а не только как фон для козлов, и хаптагаев..."
необъятного безлюдного пространства. "Забираемся-то мы лихо, - подумал он,
- а вот как будем отсюда выбираться?"
проводника, того старичка, которого предлагал намын-дарга [партийный
руководитель района] в Баян-Гоби?
Швартина, ответил тоном успокаивающим и убедительным:
так мы с тобой первооткрыватели... Да, именно так, хоть, может быть,
кто-то здесь и бывал до нас. Это ведь громадная разница, согласись.
впечатление. Солнце, сползшее к горизонту, делало ее багрово-красной.
Швартину и Евтееву казалось, что они очутились среди развалин исполинского
фантастического города, и отовсюду - игра теней на причудливых глыбах и
игра воображения - заглядывают, вглядываются равнодушно и отрешенно,
смотрят странные лики.
еду, спальные мешки, Евтеев снимал с багажника, укрепленного на крыше
машины, куски саксаула, нарубленного еще утром на барханах, готовил
костер: кипятить воду на чай.
Долго пили чай, то молча поглядывая через костерок друг на друга, то
вглядываясь в глубину Вселенной, в бесчисленные звезды, светящие из ее
глубины.
спросил Евтеев.
Бориса, странными и никчемными, здесь - в Гоби - уже не казались ему
такими.
саксаула.
неизвестными силами, а сами Махатмы владеют "психической энергией"... Для
тебя это с самого начала было аналогично "астральной материи", ты с самого
начала не принял это всерьез.
плечами: мою мать ты никогда не видел, и то, что эту историю я узнал от
нее, для тебя, конечно, не может быть гарантией ее правдивости... Но,
видишь ли, если бы мне ее рассказал кто-то другой, я бы послушал и не
придал ей значения, но моя мать не только на редкость правдивый человек,
она не только _не смогла_ бы ее выдумать - ей это просто не пришло бы в
голову...
семинаров (разговор на нем, помню, зашел о том, почему, хоть со времен
Отечественной войны прошло немало лет, пока еще не появился роман о ней,
сравнимый с "Войной и миром" Толстого) наш творческий руководитель
предложил нам попытаться написать по рассказу о войне: ведь у каждого если
не отец и мать, то родственники - в крайнем случае кто-то из знакомых,
были ее участниками.
объяснив, зачем. Она долго вспоминала разные случаи, но я чувствовал, что
все это не то что мне надо; истории, которые она со своими обычными
добросовестностью и бесхитростностью рассказывала, меня тогдашнего,
намерившегося написать если не эпохальный, то, как минимум, выдающийся
рассказ о войне, не вдохновляли. Я замучил ее своей привередливостью, она
сидела, устало и напряженно пытаясь вспомнить что-то такое, что меня бы
удовлетворило, и вдруг сказала, как показалось мне в первую минуту, ни к
селу, ни к городу:
повторила мать.
Семенова Мария
Херберт Фрэнк
Корнев Павел
Шилова Юлия
Сапковский Анджей
Мурич Виктор